— Пахнет отлично, Маццо, — сказал я голосом Фергюсона. — Надеюсь, что вкус не хуже запаха.

Он резко обернулся, едва не опрокинув столик.

— Черт! Ты напугал меня! — воскликнул он. — Я готов поклясться…

— Поторопись, Маццо, — продолжал я голосом Фергюсона. — Я голоден.

Он уставился на меня:

— Ты говоришь точно как босс.

— Что и нужно, — сказал я, садясь за стол. Возле тарелки лежал чек на тысячу долларов. Положив его в бумажник, я сказал уже своим голосом: — Давай, Маццо. Не стой, как кастрированный бык. Я голоден.

Весь полдень я провел в маске Фергюсона, играя в теннис с Мадцо. Позади дома было четыре теннисных корта, огороженных высокой сеткой. Маццо оказался прекрасным игроком. Во время игры я случайно увидел Лоретту. Она стояла на балконе, глядя на меня. Я помахал ей рукой, но она, не ответив, ушла.

Закончив игру, мы с Маццо пошли в дом.

— Если мы наткнемся на дворецкого, — сказал Маццо, — не останавливайся. Его имя Джонас, и он стар как пень.

Как только мы вошли в холл, я увидел высокого седого негра с величественной осанкой.

— Добрый день, мистер Фергюсон, — сказал он. — Рад видеть вас, сэр.

Я помахал ему рукой и пошел к лестнице.

— Хорошо вернуться домой, — сказал я голосом Фергюсона.

Когда мы поднялись по лестнице, Маццо сказал:

— Отлично, ты все сделал прекрасно.

Он оставил меня в комнате, где я снял маску, принял душ и растянулся на громадной кровати.

Около семи, когда я еще дремал, зазвонил телефон. Я снял трубку.

— В чем дело? — сказал я голосом Фергюсона, а потом, решив, что это Лоретта, продолжил: — Это ты, Этта? Я ждал твоего звонка.

Я услышал частое дыхание.

— Великолепно! — сказала она. — Сегодня мы ужинаем с Дюрантом в девять часов. Оденьте маску. Маццо сказал мне, что Джонас ничего не заметил. Это была большая проверка… Джон, — и повесила трубку.

Это я решил отметить сухим мартини, но я не мог найти лед. На глаза мне попалась кнопка с надписью «Дворецкий», и я нажал ее. Д жонас ответил через секунду.

— У меня нет льда, Джонас, — сказал я голосом Фергюсона.

— Лед в нижнем отделении бара, сэр. Я сейчас приду.

Я мысленно выругал себя за глупость:

— Не надо. Я занят. Все в порядке.

Вот что бывает от излишней уверенности, сказал я себе, открывая нижнее отделение бара, где обнаружил холодильник.

Что он подумает?

Смешивая напиток, я вдруг услышал стук в дверь и торопливо отвернулся к окну.

— Сделать вам коктейль, сэр? — спросил Джонас.

На мне не было маски, поэтому я не поворачиваясь покачал головой:

— Все в порядке. Спасибо. Иди, Джонас. Я занят.

— Да, мистер Фергюсон. — Дверь за ним закрылась.

Я выпил мартини, вытер вспотевшее лицо и налил себе еще.

Около восьми часов зашел Маццо.

— Ну, мистер Фергюсон, большая проверка, — сказал он, ухмыляясь, потом достал из шкафа смокинг, белую рубашку и галстук бабочкой. — Одевайтесь. И не забудьте маску.

Я прошел в ванную и быстро надел маску. С лицом Фергюсона я чувствовал себя более уверенно.

Пока я одевался, Маццо инструктировал меня:

— Джонас будет присутствовать на ужине. Ему будут помогать две женщины. О них не беспокойтесь. Они глупы, как коровы, а Джонас плохо видит. Запомни только две вещи: босс много не ел и мало говорил. Ясно?

— Конечно.

— И другое: босс не пил и не курил.

— Он, должно быть, эталон мужчины. Что же он делал в свободное время?

Маццо ухмыльнулся:

— У него есть миссис Фергюсон.

Да, у него есть Лоретта. Одно воспоминание о ней горячило кровь: такой женщины я никогда раньше не видел.

Около девяти часов Маццо провел меня в зал, где свободно могли обедать человек сто.

Лоретта, изумительно выглядевшая в вечернем платье с глубоким вырезом и бриллиантами на шее, сидела в кресле. Дюрант в смокинге стоял у камина с сигарой в руке. Здесь же был Джонас. В центре стоял накрытый стол.

Как только я вошел, Лоретта подошла ко мне и подставила щеку. Я коснулся ее губами, вдохнув одуряющий запах духов и парфюмерии.

— Надеюсь, ты поешь сегодня, Джон. Повар приготовил новое блюдо.

Помня об инструкциях Маццо, я пожал плечами.

— Попробуй поесть, — сказала Лоретта, улыбаясь мне.

Зная, что все сказано для Джонаса, я снова пожал плечами.

Мы сели за стол и передо мной поставили омаров. У меня свело живот при виде этой роскоши. Затем я услышал легкое покашливание Маццо, стоявшего за мной.