Стараясь не вызвать подозрений у видеокамер, он проверил, на месте ли клубничка. Ягода по-прежнему лежала в кармане - при желании, собиратель мог протянуть руку, и взять её. Нож тоже находился рядом. Только он был спрятан в другом кармане, и схватить его, казалось, даже легче, чем волшебный артефакт.

"Вряд ли я им воспользуюсь" - думал Ян, блуждая по комнате. Он не пожалел времени, и по привычке умылся и сделал утреннюю зарядку. Эти нехитрые действия окончательно согнали тяжесть бессонной ночи. Даже здешний унитаз пригодился - раз уж собирателя наградили преимуществами, терять он их не хотел.

Не прошло и десяти минут, как дверь комнаты распахнулась. На пороге появились Лу и несколько солдат. Учёный выглядел уставшим и разбитым. Не теряя времени, он сказал:

– Я слышал вашу просьбу. Если вы не будете вытворять глупостей, то я дам вам микрофон. Только люди вряд ли захотят слушать. Вы убили полковника…

– Не я, а пустыня, - сдержанно ответил Ян.
– Ведь это не я взорвал ту бомбу. Почему ваши руководители не могут хотя бы сомневаться, что я - не голограмма?

Лу вздохнул. Он тоже провёл ночь без сна. Учёный был одним из многих, кто расследовал гибель полковника. Устало зевнув, он сказал:

– Вообще-то, на совете голоса разделились. Многие не хотели вас убивать, а напротив, требовали отпустить на все четыре стороны. Так сказать, "изгнать из нашей базы навсегда". Но другие настояли на своём. Никто не сомневается, что вы голограмма, а убийство голограммы даже преступлением-то назвать сложно. Один из наших предлагал вас изучить, но эту мысль почти сразу отвергли. Кто знает, не взорвётесь ли вы. Лично я голосовал за ваше освобождение.

Честный взгляд Лу говорил о правдивости его слов. Человек с такими глазами не может врать. А если и может, то каждый вправе называть такого человека подонком.

– Спасибо, - улыбнулся Ян, не сомневаясь в искренности учёного.

– Не бойтесь, всё будет гуманно и безболезненно.

В сопровождении солдат, они вышли из комнаты. Собиратель чувствовал лёгкое волнение, потихоньку перерастающее в дрожь. Нет, его страшила не смерть. Парень редко бывал на сцене, и публичное выступление его немного пугало. "Ничего, Ютото, ты справишься" - уверял он себя.

Коридоры, казавшиеся бесконечными, завершились широкой дверью. Через неё, маленький конвой вышел на свежий воздух. В комнате Яна окон не было, и собиратель не знал, что творится снаружи. А погода там стояла прекрасная.

Небо светилось ярче обычного. То ли скрытое за облаками солнце обнаружило новые силы, то ли слой туч стал тоньше и прозрачнее. День выдался уникальным - именно за такими гоняются журналисты, когда стоящих новостей не предвидится.

В ином освещении, база показалась Яну куда меньше, чем ночью. "Да, этот огороженный забетонированный участок действительно можно назвать форпостом, - думал парень, оценивая взглядом территорию.
– И стены не так прочны, как мне казалось. А вон и старые друзья - цепь чёрных монолитов".

Прямые столбы, подпирали небо и не давали тому упасть. Их безукоризненную правильность можно было сравнить с лучами света. Мощный прожектор вполне способен добить до туч. Только в нашем случае, это был не прожектор, а какой-нибудь пустынный артефакт. И излучал он не свет, а тьму, если такое вообще возможно.

Впрочем, любоваться диковинными сооружениями Яну не позволили. Солдаты молча провели его сквозь небольшую толпу - человек двести или триста. Наверно, здесь собралось всё население базы. Не пришли только дежурившие на стенах, да возле ракетных установок (Ян заметил их только сейчас, и подумал, что нападения с воздуха тут не редкость). Сердитые и угрюмые лица молча провожали собирателя в последний путь. Мужчин было заметно больше, чем женщин. Последние либо не хотели смотреть это жестокое шоу, либо вообще присутствовали на базе в ограниченном количестве.

"Не легко мне будет их убедить, - мрачно заметил Ян. Про себя он уже твёрдо решил не сдаваться ни при каком исходе.
– Погибну, борясь за свободу. Всё-таки, кто видел пустыню чуть больше, чем в турпоездках, никогда не поменяет собственное право выбора на чужое мнение. Пусть оно даже в тысячу раз лучше".

Лу и солдаты взобрались на невысокую "трибуну". Собиратель отметил, что это крыша какого-то крупного подземного зала. Ступая по её железному покрытию, парень чувствовал под ногами пустоту. "Интересно, что там внизу? Должно быть, какая-нибудь сверхсекретная лаборатория, которую Сэй не успел мне показать".

Лу остановился возле микрофона. Солдаты рассыпались в стороны, образовав подобие кольца. У каждого в руках лежала огненная пушка. Если Ян попытается сбежать, его немедленно превратят в фарш.

Учёный кашлянул:

– Итак, уважаемые коллеги, - голос Лу усиливали висевшие по всей базе динамики. Обычно, они давали сигнал к обеду, или оповещали о чрезвычайной ситуации.
– Учёные и военные! Исследователи частных и правительственных организаций! Мы собрались здесь по причине скорби. Погиб дорогой нам человек - тот, кого многие из вас могли назвать вторым отцом. Он был с нами в минуты горя, был в мгновения радости. Делил с нами невзгоды пустынной жизни. Но теперь, полковника не стало.