стал казаться мне таким глупым, что я сейчас не переношу его на дух.

Рождение второго ребенка преподало мне урок того, какими разными могут

быть люди даже в утробе матери. С тех пор я не в состоянии мыслить в

терминах психологии научения, согласно которой любого человека можно

научить чему угодно. Возьмите хотя бы тезис Дж. Уотсона: <Дайте мне

двух младенцев, и я сделаю одного таким, а второго - другим>. Мне

кажется, что у него просто не было своих детей. Мне-то теперь

прекрасно известно, что родитель не в состоянии формировать своего

ребенка по своему произволу. Дети сами творят себя. Самое большее, на

что способен родитель - и этим ограничиваются большинство родителей -

это протестовать, когда ребенок слишком увлекается нашим воспитанием.

В моей жизни был еще один серьезный и полезный для меня урок, его я

тоже ценю гораздо выше, чем университетский курс и научные звания. Это

был мой личный психоанализ - открытие мой идентичности, моего <Я>.

182

Образование

Вспомню и еще один урок - пожалуй, еще более важный - опыт моего

супружества. Он был гораздо более важным и поучительным, чем защита

докторской диссертации по философии. Если рассуждать о том, что

придает нам мудрости, понимания, насущных жизненных умений, то лучше

это делать в терминах внутреннего обучения, внутреннего научения, то

есть думать прежде всего о том, как научиться быть человеком вообще, и

только затем - как научиться быть этим конкретным человеком. Сейчас я

всерьез занят тем, что пытаюсь уловить все эпифеномены понятия

внутреннего образования. По крайней мере один из них я могу назвать

уже сейчас. Наше традиционное образование серьезно недомогает. Если

взяться осмыслить проблемы в терминах образования, воспитания,

создания хорошего человека, а потом вспомнить дисциплины, преподанные

нам в школе, то на вопрос:

<Сделали ли тебя лучше уроки тригонометрии?>, эхо ответит вам: <Вот

еще! При чем здесь это?> Лично для меня уроки тригонометрии оказались

в прямом смысле пустой тратой времени. Такими же бессмысленными стали

для меня и уроки музыки. Ребенком я глубоко чувствовал музыку и

искренне любил фортепьяно, я любил его настолько сильно, что мне не

хотелось изучать его. Да и мой учитель достаточно быстро дал мне

понять, что музыка - это нечто живущее самостоятельной жизнью,

отдельно от человека. И мне пришлось уже взрослым заново учиться

музыке, учиться самому.

Заметьте, когда я говорю об образовании, я говорю о достижении цели.

Таким образом я отрицаю всю науку прошлого столетия и всю современную

классическую философию, которая по духу своему является скорее

технологией, а не философией достижения цели. Таким образом я отвергаю

позитивизм, бихевиоризм и объективизм как теории человеческой природы.

Таким образом я отвергаю всю модель науки и те ее достижения, которые

явились результатом исторической случайности, состоящей в том, что

наука зародилась как инструмент для изучения безличных, оторванных от

человека вещей и явлений, таких, у которых не может быть ни цели, ни

устремленности к ней. Физика, астрономия, механика, химия не смогли бы

состояться как науки, если бы не были абсолютно безоценочными,

принципиально нейтральными, исключительно описательными, но наука в

целом совершила огромную ошибку, которую мы начинаем осознавать только

сейчас, - она использовала модель, сложившуюся при изучении объектов

неживой природы в деле изучения человека. По отношению к человеку это

ужасная техника. И она не сработала.

Психологи, опирающиеся на эту объективистскую, накопительную,

безоценочную, нейтральную модель науки, которая подобно строящим

коралловый риф моллюскам пытается слепить частные факты о том и о сем

в нечто целое, эти психологи не то чтобы неправы, а скорее просто