основе ее, как правило, лежит страх, благоговейный ужас перед высшим и

лучшим. (Я хочу подчеркнуть, что это страх необходимый, оправданный,

здоровый, естественный, в отличие от фобии32 или страха <быть

излеченным>.)

Дело в том, что этот душевный трепет не надо воспринимать

исключительно в черных красках, от него не нужно прятаться или бежать.

Это чувство может оказаться и полезным, оно может принести человеку

даже радость, даря ему мгновения наивысшего восторга и экстаза39.

Познание причин соб-

50

Здоровье и патология

ственных страхов, возможность заглянуть в себя или <проработка> по

Фрейду являются лучшим ответом им. Это лучший путь из всех известных

мне, позволяющий человеку в конечном итоге согласиться со своими

высшими возможностями, взрастить заложенные в нем зерна величия и

добродетелей, мудрости и талантов, которые он до поры скрывал в себе

или старался не замечать.

Много пользы мне принесли попытки понять, почему экстаз бывает, как

правило, кратким и мимолетным (88). Ответ более чем очевиден. Мы

просто не в силах вынести большего! Экстаз потрясает и отнимает много

сил. Мы часто слышим от человека в такие мгновения: <Это слишком!>,

или:

<Я не вынесу этого>, или: <Я сейчас умру>. И я, сторонний наблюдатель,

не мог не чувствовать - да, он действительно может умереть. Невозможно

долго находиться в состоянии исступленного, бредового счастья. Наш

организм слишком слаб для собственного величия, так же как не

приспособлен он, например, для часового оргазма.

Слово <экстаз> кажется мне теперь гораздо более подходящим, чем

поначалу. Высшее переживание должно быть экстатичным и кратким, и на

смену ему должно прийти спокойное, созерцательное состояние счастья и

радость внутреннего постижения высших ценностей. Экстаз не может быть

вечным, но познание Бытия - может (82,85).

Разве это не помогает нам понять комплекс Ионы? Ведь это и был именно

такой страх перед всепоглощающим, лишающим рассудка, спокойствия и,

быть может даже, жизни, страх перед экстазом причастности к высшему

началу. Экстаз в конце концов действительно может не уместиться внутри

нас. Страх поддаться ему, страх, который напоминает нам об аналогичных

страхах при фригидности, может быть, на мой взгляд, понят лучше через

знакомство с литературой по психодинамике и глубинной психологии, а

также психофизиологии и психосоматике эмоций.

Но это не единственный психологический механизм, с которым я

столкнулся, пытаясь найти причины, препятствующие самоактуализации.

Уклонение от роста может быть вызвано в том числе и еще одной

разновидностью страха. Об этом явлении, которое я называю <страхом

перед паранойей>, известно давно и рассказано гораздо более

универсальным образом. Легенды о Прометее и Фаусте можно найти

практически в любой культуре*. Греки, например, называли это страхом

величия. Мы привыкли называть это <гордыней> и сочли одним из грехов -

судя по всему, взаимоотношения человека со своей высокой самооценкой

от века были проблематичными. Человек, который говорит себе: <Да, я

буду великим философом, я перепишу Платона и сделаю это лучше него>,

неизбежно испытывает ужас от грандиозности своих притязаний и

грядущего величия. В минуту слабости он говорит себе:

<Кто? Я?>, и замысел кажется ему неосуществимым, и он страшится его

как безумной фантазии. Он сравнивает себя, такого слабого,

неуверенного, не-

Блестящая книга Шелдона (135) не слишком часто упоминается в трудах по

этому вопросу, но возможно только потому, что она появилась раньше

времени (1936).

Неврозы как ошибка личностного развития