Шрифт:
Настоятель (гневно). Тьфу, какие миллионные богатства могут быть в месте благочестивых размышлений? Верно говорят: ничего нельзя постоянно носить с собой, кроме своей кармы. Наставник велел тебе сидеть, погрузившись в созерцание, взбодрить свой дух, разобраться во всем до конца, отгоняя вздорные мечтания. Нужно собрать свои мысли воедино, стать похожим на больного, не замечающего вкуса пищи, которую ест, и чая, который пьет. Нужно уподобиться безумному и пьяному, не различать, где восток и запад, не знать, где север и юг. Сумеешь достичь этого — расцветет цветок твоего сердца, откроется твоя истинная природа и ты незаметно достигнешь скрещения путей жизни и смерти. Жизнь и смерть для каждого — самое важное, а конец быстро приближается. Пусть десятеро взбираются на гору, все равно каждый должен сам напрягать силы.
(Произносит гатху.)
Все люди видят сны, монахи ли, миряне. Изменчивых тысячи обликов возникают, тонут в тумане. А проснешься и поразмыслишь над тем, что приснилось тебе, — Поймешь — это сердце твое блуждает в неведенье, в незнанье. Погрузись в созерцанье, забудь о своей сердечной ране, И покоем проникнешься ты у нас в глухомани. Прими обет благочестия, и, поверь мне, тогда Истинною стезей придешь ты прямо к нирване.Читай молитвы, будь терпелив! (Засыпает.)
Лю.Намо Эмитофо! Он опять заснул. Что я оставил богатство, это полбеды, по моя жена, подобная цветку…
Настоятель.Тьфу, Лю Цзюнь-цзо! Какая может быть жена в обители благих помыслов? Наставник велел тебе совершенствоваться в добродетели, посадить на цепь обезьяну желаний, спутать ноги лошади страстей. Глупец!
(Произносит гатху.)
Заботься сам о себе, заботься, забывши свой дом и двор. Если не сам ты, то кто же сумеет держать над тобой надзор? Денно и нощно неси ношу свою, но бойся Споткнуться и демонам в руки попасть, обету наперекор. В любомудрии скрыт зародыш несчастья, с предсказующего позор. Совершишь недоброе — будешь вовеки совести чуять укор. Я смеюсь над мирянами — все они предаются пустым заботам И о том, что мое, что твое, никак не могут окончить спор. Ищут сотни путей, чтобы выгод достичь, чтоб в соседях посеять раздор. И железное сердце от этого может разбиться, словно фарфор. Если в землю ты смотришь — злое нажало все глубже врастает в тебя, Все труднее адских печей избежать, все тяжелее взор. Старик Яньло не знает жалости, суров его приговор, У него поймешь, что заботы мирские — суета и бесплодный вздор.Лю Цзюнь-цзо, молись, будь терпелив! (Засыпает.)
Лю.Намо Эмитофо! Он опять уснул. Без похожей на цветок жены можно обойтись, по мои дети, подобные игрушечным статуэткам, где они?
Настоятель.Тьфу, Лю Цзюнь-цзо, какие дети могут быть в обители благих помыслов? Наставник ждет от тебя сосредоточенности и мудрости, неотделимых друг от друга; они подобны свету и лампе. Лампа — основа света, свет — порождение лампы. Так же и сосредоточенность — основа мудрости, мудрость же — порождение сосредоточенности. Молись и терпи!
Лю (бросая четки). Учитель, я не могу терпеть!
(Поет.)
На мотив "Свежая вода" в тональности "шуандяо"
Я бежал из краев, где правда и ложь не живут наравне. Учитель, я думаю, что моя жена (продолжает петь) С тех пор, как мы расстались, жива и здорова вполне. Я постиг этот мир — красную пыль, приют муравьиной возне, Прошлое пронеслось, промчалось, будто во сне. Но все былые волненья и желанья ныне вдвойне, Учитель мой, ударили в голову мне.Настоятель.Слушай, Лю Цзюнь-цзо: когда твоя истинная природа станет подобна великой пустоте и многокрасочное тело исчезнет, как сон, — ты увидишь, что в пустоте не бывает цветов, и уйдешь навсегда за границы жизни и смерти. Легко поддаться житейским страстям, трудно завершить дело благочестия. Не давай внешним соблазнам свести на нет духовные приобретения, не давай огню желаний погубить семя просветления. Когда твои собственные стремления будут совпадать с требованиями учения Будды, оно всегда будет пребывать в тебе. Делай для других то же самое, что и для себя, и ты освободишься от забот и страданий.
(Произносит гатху.)
"Намо Эмитофо" тверди — и станешь сильней сплачей, Исчезнут "гора ножей" [151] — и "дерево мечей". За то, что содеешь, — не минет расплата тебя! И ничего не поправишь ни мощью деяний, ни многословьем речей. Молись и терпи!Лю.Намо Эмитофо! (Засыпает.)
Настоятель.Лю Цзюнь-цзо заснул. Сейчас ему будет чудесное явление. Сюда, демон-искуситель этого человека!
151
"…гора ножей… дерево мечей…" — орудия мучения грешников в аду. Играть на свирели… — Согласно преданию, некто Сяо Ши искусной игрой на свирели привлек к себе сердце дочери царя Цпиь (VII в. до н. э.). Царь построил для них Террасу фениксов. Они счастливо прожили много лет и затем улетели на паре фениксов.
…спрятать луну и солнце… — Согласно даосской легенде, у древнего святого Ши Цуня был большой сосуд из тыквы. Когда святой располагался в нем на ночлег, сосуд превращался в целую вселенную со своим солнцем и луной.
Лю Чэнь— герой популярной легенды. Вместе со своим другом Жуань Чжао он отправился в горы Тяньтай собирать лекарственные травы. Друзья заблудились и тринадцать дней искали дорогу. Наконец им встретились две красавицы, угостившие их вином и музыкой. Друзья пробыли у девушек шесть месяцев, а когда вернулись домой, оказалось, что там уже сменилось семь поколений.
Жена (входит вместе с детьми). Я, жена Лю Цзюнь-цзо, пришла проведать юаньвая. (Видит его.)Юаньвай!
Лю.Хозяйка, как ты здесь очутилась?
Жена.Я с детьми пришла навестить тебя.
Лю.Как я тоскую по тебе, хозяйка!
(Поет.)
На мотив "Дикий гусь"
Я не могу не страдать и не плакать в силах едва ли, Не в силах я укротить растущей в сердце печали. Ведь мы же были такой прекрасной парой вначале, Откуда же взялся монах-мужлан, погрязший в собственном сале?