В их давно и хорошо отлаженном производстве вообще редко действовали в режиме "свистать всех наверх". Барух приложил к этому немало усилий, во многом из–за того, что не желал торчать вечерами на работе. Он сделал из своего отдела отлично смазанный, четко работавший механизм, но все равно, в руководстве оставалось какое–то скрытое недовольство. Барух долго не мог понять, какое, пока не пришла на помощь Керен, молодой современный до мозга костей менеджер.

– Ты, конечно, все правильно делаешь, но без пиара.

– Да на кой черт он нужен, этот пиар, если все и так знают, что я делаю, и что у меня все в порядке.

– Представь на минуту, что не знают, забыли, что бы ты сделал?

– Рассказал бы.

– Ну рассказал бы, а через месяц все опять все забыли.

– Еще раз расскажу.

– И прослывешь занудой.

– Так что, по–твоему, я должен сделать?

– Провести пиар-кампанию, которая запомнится надолго, а лучше – навсегда.

– Например?

– Например, безотказнее всего действуют Десять Заповедей.

– В смысле: не возжелай сотрудника своего на рабочем месте своем?

– Не совсем так, но близко.

– А поточнее?

– Хочешь поточнее – записывай все, что делаешь ты и твои ребята в течение месяца, то есть абсолютно все, включая мелочи. А через месяц поговорим.

Через месяц Барух притащил распечатку своего рабочего дневника, и Керен углубилась в работу. Она исключила повторы и выписала все на одном листе короткими фразами. Получилось двадцать три пункта.

– Вычеркивай все незначительное, о чем и говорить не стоит. Помни, наша цель – десять коротких лозунгов из двух–трех слов, максимум шесть.

После вычеркивания осталось пятнадцать.

– А теперь объединяй.

– То есть?

– Ну, выбери предложения, близкие по смыслу: видишь, одна и та же фраза, поставь предлог "и", и можно обойтись одним предложением вместо двух.

– Все равно остается одиннадцать.

– Так вычеркни какую–нибудь фигню, не жалей.

– Ладно...

– Читай, что получилось!

– Напоминает "Моральный Кодекс Строителя Коммунизма", – Барух вспомнил плакат, висевший в прачечной у Санькиной мамы.

– Не вижу юмора, читай вслух.

Барух, давясь от смеха, зачитал свои "заповеди":

1 "Этика в работе"

2 "Порядок и чистота"

3 "Откровенность и прямота"

4 "Точность и ответственность"

5 "Скромность"

6 "Готовность исправлять недостатки"

7 "Уважение законов и стандартов"

8 "Уважение чужих прав"

9 "Любовь к работе"

10 "Экономия средств"

– И что с этим bullshitbingo[70] дальше делать?

– Проведи собрание коллектива, зачитай, напиши протокол, разошли начальству, а на какой–нибудь праздник, лучше всего на Песах, вылезай на трибуну и читай всей фирме. Одновременно закажи красиво оформить в рамочке экземпляров так... двадцать – один оставь себе и повесь в офисе, а штук пять раздай высокому начальству, да своего не забудь.

– Смеяться будут.

– Не будут, вот увидишь, а скажут: "Как мы, дураки, сами не догадались". Потом к тебе будет паломничество: выпрашивать рамочки для украшения кабинетов.

Керен была абсолютно права по всем пунктам, вплоть до паломничества – с тех пор Баруха оставили в покое, а его Десять Заповедей висели даже в вестибюле и в столовой. "Правильная девочка" была всегда логична и последовательна, она никогда не теряла голову, вот и сейчас это ее демонстративно равнодушное "ОК" прозвучало предупреждением: "Как скажешь, но берегись, я не верю ни одному твоему слову".

А как заставить ее поверить в очевидное, Барух не знал. Более того, Барух больше не знал, что для него самого являлось очевидным, а что нет. Неделю назад очевидным было одно, и он ничего не понял ни в фильме, ни в рассказе Энни Пру, а через неделю, такую длинную неделю, он начал что–то понимать в своей жизни. Фильм ворвался в его сознание, вытащил на поверхность его прошлое, запрятанное глубоко внутри, заставил задуматься над тем, что было и чего не было, и теперь ему казалось, что это "чего не было" – непростительное упущение, что он, сознательно или нет, лишил себя какой–то очень важной составляющей жизни.

Он привык быть ведомым, но в то же время слишком болезненно воспринимал ограничения собственной свободы. Ему всегда нравилось, что женщины проявляли инициативу и оказывались в его постели – к тому не надо было прикладывать никаких усилий – но когда их устремления продвигались дальше, мгновенно срабатывал защитный механизм. Этот механизм срабатывал не только с женщинами; школа, армия, университет, работа не оставили ему друзей: так, приятели, знакомые, которых не обнимешь при встрече хлопаньем по спине и возгласом "сукин ты сын", так, кивок, слабое пожатие руки. Он завидовал Эннису и Джеку: