Уход за ранеными и больными… «Эвакуация раненых и больных в Европейскую Россию и даже в Западную Сибирь признается излишней и весьма затруднительной. Ввиду этого необходимо воспользоваться линией р. Сунгари, где построить достаточное число бараков. Необходимо принять энергичные меры против появления холеры и чумы. Со стороны Красного Креста потребуется исключительно напряженная деятельность, которая должна быть организована лучше, чем в войну 1877-1878 года. Необходимо сейчас же приступить к постройке бараков на 20,000 больных и раненых»…

Постройка Сибирской железной дороги :«Нашей главнейшей связью с Европейской Россией является железная дорога. Мы должны поэтому стремиться поддерживать непрерывность этого сообщения энергичнейшим образом, даже стараться усилить это сообщение во время военных действий. Нам необходимо обеспечить себе возможность иметь не менее 7 пар сквозных военных поездов на всем протяжении линии и не менее 14 пар на протяжении Южной ветви»…

12) «Операционный план должен быть весьма прост:

борьба флота за господство на море;

воспрепятствование высадке японцев;

оборонительные действия и широкое развитие действий Малой войны до сосредоточения достаточных сил;

переход в наступление, а именно: вытеснение японцев из Манчжурии, затем вытеснение японцев из Кореи[ 8];

высадка наших войск в Японии;

подавление территориальных японских войск;

овладение главными городами Японии и взятие в плен Микадо»…

Этот операционный план стал известен только после войны. Но не подлежит сомнению, что ещё в самом начале войны многие высшие начальствующие лица, а также и другие влиятельные лица были посвящены в этот план, потому что вскоре после отъезда Куропаткина из Петербурга, а также и позднее, на театре войны, в особенности в высших штабах и управлениях, неоднократно упоминали об «операционном плане Куропаткина», причём указывались отдельные пункты этого плана, как отступательное движение на Харбин, которое казалось, однако, невероятным; тем не менее, ход событий вполне подтвердил впоследствии существование этого указания в операционном плане.

Упоминая об этой докладной записке, в истории русского генерального штаба указывается не без злой иронии, что «вполне естественно, если для осуществления этого операционного плана с его розовыми перспективами был призван сам автор его»…

Когда Суворову был передан операционный план, выработанный Гофкригсратом для похода в верхнюю Италию, то он зачеркнул всю поданную ему бумагу и возразил так: «Я начинаю действия переходом через Адду и закончу поход там, где это угодно будет Богу»…

Вполне прав один из русских критиков Куропаткина, высказывающий следующее: «Главная разница между операционными планами Куропаткина и Суворова заключается в том, что Суворов отлично знал, где и как он начнёт свои действия. но не знал, где он их кончит. Куропаткин же отлично знал, как он закончит войну, но не знал, как её начать»…

Целью полководца должно служить уничтожение неприятельской армии и разрушение неприятельского государства. Из сего вытекает, как необходимость, ближайшая цель и средство, — это забота о сохранении собственных сил.

Это настолько понятно и разумеется само собою, что едва ли должно быть включено в операционный план. Тем не менее, едва ли можно осуждать полководца, если ему хотелось представить своему Государю конечную цель войны в ярких красках; хотя бы, как и в данном случае, — когда автор сам увлёкся своей собственной фантазией. Это извинительно, пожалуй, полководец должен в своём собственном убеждении находить крайние границы своего воображаемого успеха.

Однако, при этом необходимо, чтобы такой полководец проявил достаточную силу воли и смелость духа для достижения той цели, которую он сам себе поставил.

Напрасно, однако, стали бы искать какие-нибудь намёки в докладной записке на подобные качества со стороны её автора.

Этот операционный план характеризует полководческие таланты Куропаткина весьма выпуклым образом. Как впоследствии, во время войны, он был неутомим в своих мелочных заботах и никак не мог сосредоточить всё своё внимание для достижения важнейшей цели — уничтожения противника, так и в операционном плане за массой мелочей не видно основной идеи.

Подобные элементарные истины, как: «наша превосходная пехота должна обратить внимание на применение к местности», «не следует забывать подготовки атаки артиллерийским и ружейным огнём» и т. п. — принадлежат, во всяком случае, к таким первоначальным понятиям по тактике, которые даются ещё в военных школах.

Но что сказать про такие указания полководца, который в своём операционном плане требует, чтобы артиллерия была весьма и весьма экономна в стрельбе?

Регулирование артиллерийского огня есть дело боевой дисциплины, и это может быть достигнуто только соответственным артиллерийским воспитанием. Дело полководца, наоборот, обеспечить артиллерию соответствующим питанием боевыми припасами для достижения своей главнейшей цели — подавления огня противника.

Весь этот операционный план производит такое впечатление, что введением в него многочисленных второстепенных вопросов заслоняется важнейшая цель и выражение главной решимости для победы над врагом.

Что же, в самом деле, остаётся со всего этого операционного плана, если отбросить все эти мелочи, которые имеют только значение подготовки к войне и никакого отношения собственно к плану войны иметь не могут?

Куропаткин говорит много о превосходстве сил противника, о предстоящих трудностях ведения этой войны, о многих недостатках его армии и — ни одного слова мы не находим, которое указало бы на намерение с его стороны вырвать у противника инициативу действий, дать ему где-нибудь решительное сражение. Вместо того, чтобы направить все заботы, все душевные силы для достижения главной своей задачи — уничтожения противника, главнокомандующий ставит ближайшей своей задачей в начале войны сохранение собственных своих войск и предохранение их от поражений, всеми силами избегая столкновения с противником!…