Поуниман, учитывая тот факт, что многие американские музыканты приобрели

известность сначала за океаном, установили связи с английским музыкальным

журналом <Melody Maker>, который стал с тех пор регулярно освещать события

в музыкальной жизни Сиэтла и окрестностей.

<Это был сумасшедший тур>, - вспоминал Новоселич. Во время первого

выступления Крис, раздосадованный плохо работающим усилителем, разбил свой

новый бас. От гитары отлетела шейка грифа и пробила один из взятых Куртом

напрокат динамиков. Но это было только началом. В Берлине, где они

выступали на другой день после падения Стены, Курт отыграл без перерыва

шесть песен, разнес на куски гитару и удалился. <Я был даже рад, что он

так сделал, - вспоминал Крис.
– Я был очень сильно обкурен>.

На концерте в Риме произошло, наконец, то, что и должно было произойти.

Окончательно выведенный из себя отвратительным звучанием взятого напрокат

аппарата, плохим питанием, напряженным графиком и низкой оплатой Курт,

отыграв четыре или пять вещей, разбил о сцену гитару и забрался на стойку

с динамиками.

<У него произошел нервный срыв, - рассказывал Пэвитт.
– Он собирался

спрыгнуть вниз. Охранники были вне себя, и все просили его спуститься. А

он говорил: <Нет, я хочу нырнуть>. Он был на пределе... Люди видели прямо

перед собой рехнувшегося парня, который сломает себе шею, если упадет>.

Когда стойка начала раскачиваться, Курт перебрался по стропилам на

балкон, где стал кричать на публику и упорно пытался бросить вниз стул,

пока его не отобрали. Затем он вернулся на сцену, где в это время кто-то

из организаторов шоу спорил с менеджером тура по поводу якобы разбитого

Куртом микрофона. Курт такой несправедливости не потерпел, схватил оба

микрофона, бросил их на сцену и принялся топтать ногами. <Теперь они

действительно разбиты>, - сказал он и удалился со сцены. Потом Курт

плачущим голосом произнес, что уезжает домой, и зарыдал. Подоспевший

Поуниман вывел его на воздух.

После тура Курт и Чед отправились домой, а Крис с Шелли полетели в то

место, которое тогда еще называлось Югославией, чтобы проведать отца

Криса. По возвращении, 30 декабря 1989 года, они поженились. Церемония

происходила в их квартире в Такоме, которая была набита людьми под

завязку. Помимо матери Криса и отца Шелли там были Курт с Трейси, ребята

из группы TAD, старые друзья и соседи. <Они поженились, - вспоминал об

этом событии Мэтт Лукин, - а потом абсолютно все напились>.

Между тем НИРВАНА стала тяготиться своим контрактом с Sub Pop,

подписанным, кстати, по настоянию членов группы. Тогда им казалось, что

такой контракт упрочит их положение, однако в действительности все

оказалось иначе. Из-за неудачного руководства фирма оказалась на грани

банкротства. К лету 1990 года она была должна всем в городе. <Они изо всех

сил старались заплатить нам, - вспоминал Крис, - но это была слишком

тяжелая ноша>.

Кроме того, Курт был отнюдь не в восторге от того имиджа, который

пытались ему навязать Пэвитт с Поуниманом, хотевшие в рекламных целях

представить его в роли этакого сельского недотепы, неизвестно каким чудом

добравшегося до Сиэтла и их фирмы. <Они полностью манипулировали людьми,

стараясь провернуть эту программу, - рассказывал Курт.
– Их считали

гениями, организаторами всего проекта, хотя на самом деле это не имело к

ним никакого отношения>.

Вместе с тем, НИРВАНОЙ начали интересоваться самые различные фирмы и не

в последнюю очередь благодаря материалу для нового альбома, который они

записали в апреле 1990 года на Smart Studios в Мэдисоне, штат Висконсин,

при продюсировании Батча Вига, считавшегося ветераном андеграундной сцены.

Курт был молчалив, и все переговоры вел Крис.

Группа потратила неделю на запись семи вещей для того, что должно было

стать их вторым альбомом на Sub Pop, но в действительности стало