Я все также молча смотрела сквозь него.

– Если хотите, мадмуазель, я спрошу на кухне.

– Очень хочу, - сразу же ответила я .

Пумпон незамедлительно исчез, а я подняла глаза к потолку. Что ж вы делаете, изверги? И тут в голову закралась шальная мысль, а может все же это не просто так, и стоит хотя бы позвонить узнать как у Антона дела. Я начала ругать себя последними словами, можно подумать, мне всего того, что было, не хватило.

– Сожалею, мадмуазель, но никто не в курсе. Может быть, посмотрите мои?

– Нет, спасибо. Мне нужен именно автор.
– покачала я головой . – Счет, пожалуйста.

Расплатившись и по привычке оставив чаевые, хотя сейчас их стали включать в счет, я вышла на улицу. Серый голубь слетел с крыши и сделав круг, приземлился в нескольких сантиметрах от моих босоножек. Здесь птицы, привыкшие к людям, не боялись ничего, и он заворковал прямо у меня под ногами. Я достала круассан, оставшийся от завтрака, из сумочки, и раскрошила его на асфальт. Голубь, торопливо подпрыгивая, жадно склевывал кусочки булки, а я стояла, глядя на него, и не нашла ничего лучше, как обратиться к птице:

– Может, ты мне расскажешь, что происходит?

Не обращая на меня никакого внимания и ничего не отвечая, он занимался своим обедом. Я тяжело вздохнула и достала телефон, а голубь захлопал крыльями. С минуту я глядела на экран, на котором мигала маленькая зеленая трубка, а потом бросила его назад в сумку. Да не могу я ему позвонить! Что я скажу? Привет, как дела, давно не виделись, всего – то полтора года прошло, тебе, случайно, валькирия не снится?

Птичка подобрала последние крошки и с надеждой завертела головкой, глядя на меня. Я сняла босоножки с каблуками и, зажав их в правой руке, пошла к морю. Я не знала что делать.

– Ты ведь можешь начать все сначала, и он примет тебя. Почему ты не отречешься от отречения?

– Потому что от отречения нельзя отречься.

– Тебе не кажется, что ты в тупике?

– Нет , не кажется. Я знаю ,что я на самом пике тупика. И из него есть выход.

– Где?

– Там же, где и вход.

– Забавно.

– Согласен.

– С чем?

– С тем ,что это забавно.

– Что тогда нас объединяет , не Согласие же?

– Не только. Нас обьединяет Стремление.

– Тогда в чем наша разница?!

– Ты стремишься забыть, а я – просто стремлюсь. Ведь можно оказаться внутри ореховой скорлупы и думать, что ты властен над всем этим пространство, но оно ничтожно !

– К чему ты это?

– К тому, что и ничтожность, и страх нельзя принимать, как есть. Нужно бороться.

Море разволновалось не на шутку. Синий цвет сменился почти черным, который местами неровно разрывала белоснежная пена. Ветер толкал в спину, волосы закрывали лицо, и я почти не видела куда иду. Соленые брызги то и дело окатывали с ног до головы, но были настолько мелкими, что платье пока оставалось сухим. Впереди виднелся каменный пирс из старого желтого булыжника, куда я и направлялась. Желая спокойно подумать, я шла по пляжу вдоль кромки волны, а босые ноги утопали в мокрой гальке на каждом шагу. Было холодно, но я почти не замечала озноба, который меня колотил. Мысли разбегались в разные стороны. Заметила бы я фразу, сказанную хозяином закусочной, которую так любил повторять Антон, если бы все было иначе? Если бы я давно перестала о нем думать? Если бы я не любила его до сих пор? Я не понимала, что от меня хотят. Знаки, словно поданные кем-то, знаки, которые мне давались для чего? Может, еще не все потеряно, может я смогу все изменить? Может, наши пути еще пересекуться?

Что меня ждало там, за поворотом судьбы? Раньше я принимала жизненные трудности как должное, всегда находя положительные стороны даже в самых неприятных и тяжелых ситуациях, но снова поверить в хорошее сейчас казалось невозможным. Научиться строить на развалинах, создавать из пепла? Я готова была бороться против всего мира, если бы моя рука была в его, но что я могу сделать одна? Даже половинки медальона не хватает, как половинки моего сердца, как половинки жизни…

Море бушевало, обдавая меня солеными каплями, как слезами, которых у меня давно уже не стало. Может, просто во мне что-то сломалось, то, чему уже никогда не срастись? Ведь он знает, что я люблю его, знает и ничего не хочет изменить.

– Что же ты хочешь от меня, Господи?
– с мукой закричала я и захлебнулась в потоках воздуха. Ветер, будто издеваясь, трепал волосы и рвал одежду. Я прислонилась к каменной стене заброшенного пирса и сползла на гальку. Уронив босоножки и сумку на землю, я обхватила руками колени и словно спряталась от всего мира. Страшно было посмотреть в глаза правде, гораздо проще начинать все с начала, чем исправлять, то что когда-то испотртила.

Чтобы на моем месте сделала валькирия? Раз уж ничем другим руководствоваться я не могу, попробую думать, как она, может, что-то и получится. На чем закончился мой последний сон? Она поняла, что главное - это помочь Гармону найти дочь.

Вряд ли воительница стала размышлять, скорее она просто сделала и все. Она была лучше, чем я и смелее, недаром она была истиным воином, которым я никогда не стану. Она спасла его один раз, нарушив закон, а я смирившись, уехала. Я сдалась один раз, неужели жизнь дает мне второй шанс? Так, сейчас речь не обо мне. Но чем закончилась их история? Почему половина кулона оказалась у меня? Что же такое совершила Алина, что медальон утратил свою силу?

Я с ужасом отняла руки от лица, и взгляд упал на откатывающеюся волну, которая тащила за собой мелкие камни и ракушки. Вдруг все прояснилось. Мне стало жарко на мгновение, и снова заколотила дрожь. Я облизала пересохшие губы и лихорадочно начала думать, что же теперь делать дальше с этой разгадкой. Один ответ я все –таки нашла.