Я, конечно, ну совсем не ожидала его здесь увидеть, но очень обрадовалась, он был одним из немногих людей, с кем я поддерживала контакт после своего отьезда:

– Сашка! Ты что тут делаешь?

– Это я тебя должен спросить – что ты тут делаешь? – схватил он меня в медвежьи обьятия. – Ты же должна быть во Франции, в Ницце – наслаждаться всеми благами процветающего капитализма и моря!

– Я домой приехала...

– Это я, допустим, уже заметил.- вежливо сказал друг детства.

И действительно смысла констатировать факт моего прибывание в Питере никакого не было, но обьяснить что я здесь делаю было довольно сложно, а тут еще на нас нахлынула толпа вновь прибывших. Шурик решил вопрос оперативно:

– Так, ладно. Начнем с другого конца. Ты приезжаешь или наоборот?

– Приезжаю.

– Тогда пошли я тебя отвезу куда нужно, заодно и поговорим.

Я с трудом выдрала свою спортивную сумку из рук какого-то индуса, который потом еще долго несомненно извинялся вслед, хотя слов я не разобрала, шурик ее перехватил и мы двинулись на автостоянку.

– Самолет рано улетал, так что мне в сущности два часа еще делать нечего. На службу рано, а домой не успеваю. – пояснил он на ходу.
– Я жену с ребенком в Турцию проводил. Вообще-то я прямо из соседнего аэропорта, только печати на страховку послали сюда ставить. Вот отправил. Пусть позагарают пару неделек.

– А ты?

– А я...я. А я работаю.

– Все там же? – поинтересовалась я, помня его давнее недовольство очень скучной, но высоко оплачиваемой работой.

– Все там же. – вздохнул он, открывая входную дверь и пропуская меня вперед.

– И все собираешься уходить? – подхватила я.

– Собираюсь. И скоро уйду.- решително произнес он и сменил неприятную тему, спохватившись. – что мы все обо мне да обо мне. Ты –то какими судьбами?

Теперь настала моя очередь вздыхать. Я как-то совсем не подумала, как буду обьяснять свое внезапное появление. Пауза затянулась, голубые глаза выжидающе уставились на меня, я опустила взгляд. Сказать было особо нечего, а врать я не привыкла.

– Последний раз, когда ты писала : у тебя было новое поступление, коллекция украшений эпохи викингов. – безошибочно вспомнил друг детства, которые был не только всесторонне развитой личностью, но и человеком, очень любившим историю искусств, что и служило, хотя и не только это, предметом нашей с ним частой переписки.

– Вот как раз заминка и вышла. – ухватилась я за протянутую соломинку,– информаця понадобилась.

Но мне это не слишком помогло, всесторонне развитая личность тут же пожелала узнать, в чем же именно было дело. Я мысленно схватилась за голову. Снег перестал идти, мы вышли из здания и пошли мимо рядов засыпанных белым пухом автомобилей. У оранжевых отечественных, правда совсем новых жигулях, Шурик остановился.

– А почему ты прямиком в Норвегию или Данию не отправилась?

– Потому что норвежского не знаю. – тихонько огрызнулась я

– А там на английском говорят. – доброжелательно просветил он меня. – на английском ведь ты говоришь? А в чем конкретно дело?

Я послала ему убийственный взгляд, но он уже влез в машину и поэтому, видимо, ничего не заметил. Я пробурчала что-то невразумительное, уже устроившись в холодном салоне, пристегиваясь и мы плавно выехали на шоссе. Дворники равномерно счищали снег с лобового стекла, Сашка включил обогреватель и, кажется решил продолжить мучить меня вопросами, но тут взвизгнули тормоза и я почти что стукнулась носом о стекло, оказывается ремнь безопасности – иногда очень полезная вещь.

– Да кто ж ей права дал, к такой-то фене!

Машину чуть-чуть занесло влево, Шурик не переставая ругаться в адрес нерадивой водительницы, выровнил ход и выразительно покрутил пальцем у виска, глядя в боковое зеркало:

– Думать надо головой, а не другим местом когда ты за рулем! А не по телефону разговаривать! Надо вообще всем теткам запретить водить!

– Ну прямо там. Не у всех же кочан вместо головы. – резонно заметила я на это, радуясь смене теме и в душе благодаря неизвестную даму.
– Типично мужская точка зрения.

Шурик с неудовольствием посмотрел на меня и попытался подкоректироваться:

– Тогда нужно специальую фару сделать: извините, я перепутала, я не поворачиваю, я еще подумаю. – сьязвил он.

– Или сзади вешать знак – « Я – блондинка.» - решила подпеть я, у которой самой в шкафу лежала майка с надписью «Говорите медленно, я - блондинка.», весьма меня забавлявшая. Купила я ее в Каннах, уставшая от чрезмерного количества сыпавшихся отовсюду шуток про светловолосых представительниц слабого пола.

– Брюнетки тоже, знаешь ли... женщина за рулем, как обезьяна с ... – не закончил он, многозначительно глядя на меня.

Мы подьезжали к черте города. Закончились высокие укутанные белыми шапками тополя, росшие вдоль пушкинской дороги, дальше путь лежал по Московскому проспекту. Все было так, будто я и не уезжала вовсе. Хотя, что могло измениться за два года. Меняются люди, а не улицы. Вот и викинги были благополучно забыты, мы с Сашкой болтали, весело переругиваясь, так словно расстались только вчера, пока мой приятель вдруг не спохватился: