Собрание
вернуться

Шварц Елена Андреевна
Шрифт:

САМУРАЙ И БЕСЫ

На берегу реки Спит самурай, Рядом лежит меч, Сел на острие комар — Ногу отбрило. Облако вдруг пробежало От острия к рукоятке, Вздрогнул во сне самурай. От лезвия к лезвию Тень промелькнула, Вспрыгнул тогда самурай, Ударил воздух мечом, Марево дня задрожало, Черная брызнула кровь. Вскрикнул бес полудённый, Выпадая из бренного мира: Ты, охотник на духов, Темных, бессмертных, Скоро погибнешь сам. ………………….. В это время на другом конце света, На ключице земного мира Младенец кричит в колыбели, И ему говорит бес полночный: Плачь со мною, дитя, Только что на острове дальнем Брата моего убили.

1996

ИУДЕЯМ И ВСЕМ

Иудеи, христиане, Пожалейте блудный март. Он кусает, молодея, И целует корни трав. Иудеи, христиане, Не глядите в воды мутные, Хоть уже дрожат на пристани Перед гонкой звезды смутные. Иудеи, мусульмане, Льда линяет дряхлый хвост. В ночь идут без нас и с нами Яхты пригородных звезд. Иудеи, ваша горечь, Мусульмане, ваша смелость, Христиане, ваша кротость — В почке марта тихо спелись. Ваша близость, мусульмане, Ваша ближность, иудеи, Христиане, ваша кровность… Чаша марта, леденея, Тленности таит коровность.

1996

" Стихотворение в священном гневе "

Стихотворение в священном гневе С диким оскалом во лбу Прижало к зрачкам своим пьяным Золотую (кровь мумий) трубу. Вскидываясь, плясало. — Ты разве чужой шаман? — Я спросила его устало. Оно упало, привстало, Бросилось с бубном в туман. Я вздрагивала со всхлипом И каялась всей семьей, А тайна слова живого Сыпалась в ухо мое.

1996

ДОЛГОЕ СХОЖДЕНИЕ ВО АД

Спускаться в погреба, снижаться в подземелья сквозь лоно темное потасканной земли, до золотых глазниц, до огненных кореньев, гудящих, как метель — куда и гномы не могли и эльфы не дошли. Я знаю — прадеды мои Давид и Авраам (я вниз иду по их следам) назад, оглядываясь, шли и знаки оставляли по стенам. Сквозь золото бежать, толкать его руками — вот путь, которым шел Исус во ад за нами. Пусть Он спускался здесь, но вышел Он не вверх, а, твердо грешников ведя, Он вышел в ледяной орех. Там в семядоле золотой, в живородящей сердцевине есть дверь, и хлопнула она и прикипела, но отныне она откроется всегда, когда ты сердце, да, сердце бедное свое руками злыми поднимешь: врезано в него навек иглою Тайноимя.

1994

" Мне ветер говорил так ясно, строго, "

Мне ветер говорил так ясно, строго, То веял радостью, то обжигал во страх. О, помоги нам, ангел! Нас так много — Нас столько, сколько зерен на полях. О ветер, додыши, довей до Бога, Будь нитью, проводом, узлом, Пусть он расслышит, пусть хотя немного: Молитв обрывки, только"…ам" да "ом".

1996

ГУСИНООЗЕРСКИЙ ДАЦАН

В юности мечтой пьянела я нелепой: Вот пойду учеником в дацан, Вот приду я к желтым ламам в степи, И не скажут: "рази ж ты пацан"? Не заметят. Выучусь молитве, Яме страшному зеленый брошу рис, И, как молния жестокая, в мгновенье Сто миров промчу и брошусь вниз.

1996

" Стамбул не пал, не пал Константинополь "

Стамбул не пал, не пал Константинополь, А с грохотом расшибся третий Рим, На дне морей, под изумрудной коркой В его развалинах, в золе горим. Проливов не видать, теперь уж это ясно, На что они? На что мне Рим? Мне мира мало, да и он опасен, Он рухнул весь, мы в головне дрожим. На что мне мир? Мне нужно только, Чтоб ангелы не слышали меня, Все ж слушая, и всхлипывали горько, Подглазья синевою затемня.

1996

ШОФАР

Друг, теперь я надломилась, Будто трость. Еще тело веселится, Завопила кость. Ничего и не осталось — Горсть воды и горсть песка, Еще в сердце моем радость, А в костях — печаль-тоска. Все гобои, все берцовые Воют, ноют всей длиной, Будто роги новогодние Над темнеющей рекой.

1996