Шрифт:
Прокричали «Слава труду!»,
Когда призвала народ Колыма
К доблестному труду,
И ночами покойников в штабеля
Укладывали на льду,
Когда покрякивала тайга
От доблестного труда...
Разворачивается жуткий космос: от спящих собак, тачек и лопат на снегу — до планеты Марс с устремленными к ней вышками. В этом космосе творится страшное и смешное, жесткое и непристойное. Гибнет очередной начальник,—
...И всю ночь, говорят, над зоною плыл
Протяжный и страшный вой.
Его нашли в одном сапоге,
И от страха — рот до ушей,
И на вздувшейся шее тугой петлей
Удавка из белых вшей...
Исторические и житейские события получают уродливо-фантастическое истолкование, и первопричиной их, «повелительницей зэка», «королевой Материка» выступает — Белая Вошь.
...Но мы-то знаем, кто вел нас в бой
И кто провожал на смерть!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А это сумеет любой дурак —
По заду вкатить ремнем,
А это сумеет любой дурак —
Палить в безоружных всласть!
Но мы-то знаем, какая власть
Была и взаправду власть!
Теперь «выясняется», что первопричиной террора, вранья и хозяйственного развала был не только и не столько Сталин (и даже не Каганович), сколько система. Командно-административная система, объясняют ученые. Белая Вошь, утверждал поэт.
Александр Галич был одним из создателей того литературного процесса, по законам которого «Эрика» берет четыре копии, вот и все! А этого достаточно!» Теперь творчество Галича доступно широчайшей аудитории. Многое из того, о чем пел Галич, перестало быть военной тайной. Но перестало ли существовать?
Да и мы сами — разве совсем уж не «такие нестерпимо ражие и такие, в сущности, примерные»?
И по-прежнему «вертухаево семя» щеголяет народолюбием, заигрывает с мужичком: «А что зубы подчистую — тю-тю, так, верно, спьяну обломал об кутью!» — И по-прежнему неслышно огрызается крестьянин: «Мне б с тобой не в беседу, мне б тебя на рога! Мне бы зубы, да нету! Знаешь слово «цынга»?»
И случается снова, что «над гробом стали мародеры и несут почетный... Ка-ра-ул!»
Цитировать эту энциклопедию советской жизни можно до бесконечности.
...Незадолго до смерти, как бы возвращаясь к чистому поэтическому истоку, Галич грустил:
... и опять начинается детство,
пахнет мокрой травой
и махорочным дымом жилья...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
продолжается боль.
потому что ей некуда деться,
возвращается вечером ветер
на круги своя.
И возвращается ветер. «Когда я вернусь...» И возвращается Галич. Чтобы никогда не возвращалось оттолкнувшее поэта время, оставшись в истории поэзии его временем.
Январь 1989
КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ
В наши дни часто приходится слышать о «бронзовом веке» русской поэзии. Под этим подразумевается некое возрождение русской поэзии, будто бы имеющее место, начиная с 50-х годов нашего столетия. Представление это быстро окаменевает и превращается в один из устойчивых мифов, которыми столь богата современная культура.