Война обострила все чувства, придала наслаждению неслыханную прежде силу.

В середине четвертого действия пришлось уйти: машина, с которой договорились

летчики, должна была прибыть около одиннадцати часов.

Пауэлл вышел на площадь. Было темно, прохладно, пустынно. Он заметил на углу

несколько фигур, окликнул:

— Карпентер? Фогерти?

— Это мы, капитан! — раздался в ответ знакомый голос.

Скоро прибыла и машина. Летчики обменивались впечатлениями. Увольнительная в

Париж оказалась восхитительным приключением.

А завтра с утра предстояло идти в бой.

...Пауэлл поднял самолет. Справа шел «Де Хэвилленд» лейтенанта Гоффа и сержанта Мэя,

слева — лейтенанта Карпентера и второго лейтенанта МакДональда.

Летнаб Пауэлла капитан Уайтфилд не пошел вчера в оперу. Предпочел посидеть в баре.

Они почти не разговаривали перед полетом. Спали часа три, не больше.

В ушах Пауэлла до сих пор звучала музыка.

— Вижу железнодорожный мост! — сказал Уайтфилд.

Самолет начал снижаться.

— Где самолет Фогерти?

Лейтенант Фогерти отстал. Позднее стало известно, что ему пришлось сесть в Виллер-

Бокаже — отказал двигатель.

Три английских бомбардировщика «вывалились» из облаков и направились к цели.

И тотчас наперерез им пошли немецкие истребители «Фоккер» D-VII и «Альбатросы».

Карпентер мгновенно поднял свой самолет вверх и спрятался в облаках, а Пауэлл принял

бой.

Два «Фоккера» и один «Альбатрос» задались целью непременно сбить DH-9.

Самолеты закружились в «собачьей схватке». Уайтфилд лично перевооружил «Де

Хэвилленд», добавив к штатным пулеметам еще один Льюис. Сейчас он открыл огонь по

противнику.

Один из пилотов на «Фоккере» подобрался к англичанину так близко, что тот мог видеть

лицо летчика.

Короткая пулеметная очередь прошила... пулемет «Де Хэвилленда»!

— Пауэлл, стрельба закончена! — сообщил Уайтфилд. — Я больше не могу отбиваться.

Пауэлл попытался поднять самолет выше, чтобы выйти из боя, но DH-9 почти не

слушался.

— Сбрасываем бомбы! — крикнул он.

— Заклинило, — после короткой паузы доложил Уайтфилд.

«Как он ухитряется оставаться таким, черт побери, спокойным?» — думал Пауэлл.

Он не видел, как гримасничает, кусая губы, его летнаб. Уайтфилду стоило больших

усилий не орать от ярости и не изрыгать проклятия. Он знал: от выдержки летчика зависит

жизнь всего экипажа.

— Сажусь с бомбами, — подражая своему летнабу, передал капитан Пауэлл. — Может

рвануть.

— Держусь крепко. — Уайтфилд остался верен себе.

«Альбатрос» прошел над подбитым английским самолетом и выпустил очередь, оставив в

крыльях «Де Хэвилленда» пробоины.

Все ниже и ниже опускался самолет. Пауэлл заглушил мотор. DH-9 планировал над

землей.

— Мы садимся по их сторону от линии фронта, — предупредил Пауэлл. — Не делайте

резких движений, Уайтфилд.

Летнаб не отозвался.

Несмотря на то, что бомбы по-прежнему оставались на борту, DH-9 приземлился

благополучно. Он сел на лугу и остановился возле старого потемневшего от времени

деревянного сарая.

Оба летчика выбрались из самолета. Навстречу им на лошади мчался немецкий офицер,

размахивая пистолетом.

— Кто такие? Откуда? Руки вверх! Какой эскадрильи? — кричал он.

Его отрывистые вопросы остались без внимания: из облаков вынырнул еще один «Де

Хэвилленд» и открыл огонь. Ругаясь и по-прежнему размахивая оружием, немецкий

офицер умчался прочь на своей лошади.

Пауэлл и Уайтфилд отправились к линии фронта пешком. Начиналось общее наступление,

и в сумятице боев им удалось добраться до аэродрома...

24 июля 1919 года, Честер, Англия

— Война закончена. Ради победы над Германией девяносто восьмая бомбардировочная

эскадрилья принесла немалые жертвы, — голос командира, майора Шеррена, звучал

отрешенно и вместе с тем торжественно. Майору предстояло остаться в истории