В сентябре 1599 года в Лондоне собралась группа купчин, объединённых желанием отхватить кусок пожирнее от ост-индского пирога (Ост-Индией тогда называли территорию от Аравии до Китая, где хозяйничали преимущественно разведавшие морской путь туда португальцы). Пайщиков набралось 101 человек, и уставный капитал не впечатлял: 30 тыс. 133 фунта 6 шиллингов 8 пенсов. В 1600 году Елизавета I всемилостивейше даровала новорождённой фирме право торговать к востоку от мыса Доброй Надежды, приобретать там земли и распоряжаться ими, как заблагорассудится. Проще говоря, Её Величество разрешала своим делягам творить, что угодно на землях, которые ей не принадлежали и к которым она никакого отношения не имела. Первая же экспедиция на Восток окупила все затраты акционеров, вторая принесла 95% навара, третья – 234%.

Португальцы успели сформировать в Индии представление о европейцах, как о жестоких алчных дикарях, и англичанам попервой пришлось нелегко. Тем не менее, удача улыбнулась им в 1609 году. Прибывший ко двору Великого Могола посланник компании Уильям Хокинс, человек весёлый и не дурак выпить, полюбился любившему заложить за воротник правителю, и смог вытрясти из того ряд привилегий для родимой фирмы. А уж когда англичане в 1614 году помогли индийцам отстоять осаждённый ненавистными португальцами город Гогу, Могол Джахангир осчастливил компанейцев правом свободной торговли по всей Индии и беспошлинной в ряде крупных городов. К концу XVII века португальская угроза сошла на нет, зато начали досаждать французы. Хитрые потомки галлов в 1664 году создали собственную Ост-Индскую компанию, захватили город Пондишери и начали подминать под себя княжество за княжеством, тесня английских конкурентов. Империя Моголов давно трещала по швам, и местных раджей устраивала предлагаемая французами система субсидиарных договоров, при которой покой владык охраняли туземные войска, обученные на европейский манер под командованием французских офицеров, в обмен на отказ от самостоятельной внешней политики и денежные субсидии. У англичан достало ума перенять ноу-хау, и к 1761 году с французами в Индии было покончено. Они, правда, долго ещё не могли успокоиться. Наполеон, так тот улучил момент, когда жадные до чужого добра англичане заняли русскую Мальту (хороши союзнички), и заключил с глубоко оскорблённым британской беспардонностью Павлом I договор о совместном походе на Индию через Иран. Островитянам пришлось подсуетиться, организовать в Петербурге заговор, в результате которого император погиб. А останься он жив, кто знает, может, список индийских врагов Ричарда Шарпа пополнился бы каким-нибудь general’ом Grubozaboyschikov’ым.

Английский историк Томас Маколей совершенно справедливо писал, что компания являлась «подданным в одном полушарии и суверенным властелином в другом». Фирма имела собственную армию, в несколько раз превышавшую по численности армию метрополии, собственный флот, бюрократию, чеканила монету и отчитывалась только перед советом директоров. В 1757 году после разгрома войсками компании армии наваба Бенгалии у деревушки Плесси в загребущие ручонки этого товарищества с неограниченной безответственностью попала огромная территория на востоке страны. Золото потекло рекой, и те, кто стоял у истока этого звонкого потока, не стесняясь, набивали карманы: если самой фирме удалось выкачать из Бенгалии за период с 1757 по 1765 гг. 5,26 млн. фунтов стерлингов, к рукам её чиновников на местах прилипло около 3 млн. Индийцев обдирали, как липку всеми мыслимыми и немыслимыми способами, не брезгуя откровенным грабежом и киднеппингом. Суммы, которыми ворочали даже самые мелкие компанейские клерки в Индии, и не снились зажиточным предпринимателям в Англии. К примеру, правитель мелкого княжества Карнатик задолжал служащим компании 880 тыс. фунтов стерлингов, из них 230 тыс. – некоему Полу Бенфилду. Это при том, что Бенфилд занимал должность архитектора Мадраса с годовым окладом в жалкие две сотни фунтов стерлингов. Хищническая эксплуатация несчастной страны обернулась жутким голодом, вспыхнувшем в 1769 году и погубившем половину населения. Скрыть бедствие таких масштабов было невозможно, и в 1773 году компания, оказавшись на грани банкротства, обратилась к правительству с просьбой о помощи.

Властям никогда не нравилось, что какие-то дельцы единолично распоряжаются Индией, но отпихнуть мошенников от кормушки не позволяли, конечно же, старинные английские демократические традиции и впитанное с молоком матери уважение к частной собственности. Проще говоря, большая часть парламентариев прочно сидела в кармане у компании (Упомянутый выше скромняга-архитектор, например, провёл в палату общин семерых депутатов, а потом и сам сделался членом парламента). Но тут уж, что называется, сам Бог велел. В том же 1773 году парламент принимает «Акт об управлении Индией», ставящий действия фирмы под контроль государства, с правом назначения генерал-губернатора. Однако с контролем не очень ладилось. Первый же генерал-губернатор Уоррен Гастингс, отстаивая привилегию своих подчинённых набивать мошну, ни с кем не делясь, стрелялся на дуэли с ревизором короны Филипом Френсисом. Раненый Френсис вынужден был убраться в Англию не солоно хлебавши. Тогда парламентарии создали в 1784 году контрольный совет, с коим совет директоров компании обязан был согласовывать свои действия, а в 1813 нанесли и вовсе уж серьёзный удар, отняв у компании монополию торговли с Востоком. Ост-Индская компания превратилась фактически в подрядчика государства по управлению Индией. Последний гвоздь в гроб старейшей фирмы Британии забило сипайское восстание 1857 года (в его мутной водичке Джонатан Смолл из конандойловского «Знака четырёх» и выудил сокровища, чтобы высыпать их спустя много лет на дно Темзы). Бунт был спровоцирован тем чисто английским высокомерием и непоколебимой уверенностью в своём праве кроить судьбы покорённых народов под свои кривые лекала, что романтик-Киплинг возвышенно именовал «Бременем белого человека» ( В XX веке чернокожий диктатор Уганды Иди Амин, душегуб, не лишённый чувства юмора, заставлял четырёх британских бизнесменов таскать носилки, на которых покоилась его стасорокакилограммовая туша. Сзади шёл швед, держа над головой диктатора зонт. Спектакль так и назывался: «Бремя белого человека». Представляю, какими словами обливающиеся потом англичане костерили покойного автора «Маугли»). Патроны к новым винтовкам Энфильда густо смазывались животным жиром. Верх по-прежнему требовалось скусывать, следовательно, в рот попадала и смазка. Сипаи (туземные войска) прознали, что смазка изготавливается из свиного сала и говяжьего жира. Половина спаев набиралась из мусульман, которым религия запрещает осквернять себя свининой, вторая половина – из индусов, считающих корову священным животным. Начался ропот. Позицию администрации полно выразил главнокомандующий Джордж Ансон: «Я не намерен потакать их скотским предрассудкам!» Принятые этим мудрым военачальником и его не менее мудрыми гражданскими коллегами меры привели к тому, что восстание охватило всю Индию. Британцам удалось его подавить лишь спустя четырнадцать месяцев ценой большой крови. Не справившаяся с очередным кризисом собственными силами Ост-Индская компания была отстранена от управления Индией, и в 1873 году после пятнадцатилетней волокиты, связанной с передачей дел, первая в истории акционерная компания была официально ликвидирована.

Флаг Ост-Индской компании. Вызывает вполне определённые ассоциации, не правда ли?

Завершая рассказ об Ост-Индской компании, не могу не вспомнить другое нашумевшее английское предприятие, так называемую «Компанию Южных морей», с деятельностью которой тесно связана история выхода в свет любимой книжки детей всего мира.

В начале XVIII века Ост-Индская компания приносила своим акционерам баснословные дивиденды. Тем же, кто не попал в число счастливчиков, оставалось лишь истекать слюной и мечтать поучаствовать в столь же доходном предприятии. В 1711 году британское судно привезло в Лондон моряка Александра Селкирка, снятого с необитаемого острова у берегов Южной Америки, на котором он прожил несколько лет. Селкирк сразу сделался притчей во языцех: о шотландце писали газеты и болтали в салонах, присовокупляя самые фантастические басни о богатстве Южной Америки. Парламентарию графу Оксфорду пришло на ум воспользоваться этим к собственной выгоде. Под его эгидой несколько лондонских купцов быстренько организовали «Компанию Южных морей», с помощью высокого покровителя обзаведшуюся привилегиями на торговлю с Южной Америкой. Оксфорд был прирождённым пиарщиком. Грамотно играя на алчности сограждан, он распускал слухи о будущих барышах, а в 1713 году, когда победа в войне за Испанское наследство принесла англичанам пустяковую уступку со стороны испанцев (британцам разрешалось раз в год направлять один корабль с товарами для продажи в Южной Америке), агенты графа подняли шумиху. В этом гвалте потерялась суть уступки, и в итоге все знали, что испанцы что-то уступили, а что уступили? То ли рудники в Потоси (половина мировой добычи серебра), то ли Мексику? Никто толком ничего не знал, но все сходились в том, что надо, пожалуй, вкладывать деньги в новую компанию. В 1719 году протеже графа, некий Даниель Дефо, выпустил роман «Робинзон Крузо», навеянный эпопеей Селкирка, и стофунтовые акции компании взлетели в цене до ста тридцати, а уж после того, как в следующем году парламент принял билль о расширении сферы деятельности предприятия, публика просто с ума сошла. Акции новой эмиссии, по 300 фунтов, вместо ожидаемого миллиона принесли компании два. Выпуск четырёхсотфунтовых всего за три часа дал полтора миллиона. Лондон лихорадило. Успех «Компании Южных морей» породил волну подражателей. Открывались «МММы», сулившие вкладчикам золотые горы благодаря вложению средств в изготовление досок из опилок или «машину Пакла, стреляющую квадратными и круглыми пулями». Один прохиндей даже собрал две тысячи фунтов под вывеской «весьма прибыльного дела, суть которого пока – секрет». Длилось это безумие пару месяцев, кончилось печально и предсказуемо. Первыми лопнули мелкие мыльные пузыри, следом за ними – крупный. Зицпредседателей Фунтов - директоров «Компании Южных морей» успели поймать и посадить, да вот беда: большей части денег вкладчиков у них не оказалось. Самые удачливые из акционеров вернули треть капиталов, но таких везунчиков было немного. Правда, знакомо?

Ирония судьбы: всего двумя десятками лет ранее английской «панамы» и двумя сотнями годков ранее Панамы французской (давшей название финансовым афёрам подобного рода и размаха) свою Панаму (и в буквальном, и в переносном смыслах) пережила Шотландия. В 1696 году в Шотландии решили освоить территорию Панамы. Была создана компания, в которую акционеры вложили 400 тысяч фунтов стерлингов. Руководство компании не собиралось дурачить вкладчиков, были закуплены корабли и товары для торговли с индейцами. Как предполагалось улаживать проблемы с испанцами, которым официально принадлежала Панама, неизвестно. Вообще, совет директоров очень странно представлял себе и территорию Панамы и её население, так, например, для последующей перепродажи туземцам было закуплено 380 Библий, 51 Евангелие, 2808 катехизисов, а также шерстяная материя, парики и туфли с пряжками (это для страны, близкой к экватору!). Закономерный финал, - компания с треском разорилась. Лопухам-вкладчикам всё-таки повезло. Из суммы, презентованной лондонским правительством Шотландии по случаю унии государств в 1707 году, акционерам возместили убытки до последнего пенни. Английские журналисты вовсю потешались над соседями. Один из памфлетов был даже публично сожжён в Эдинбурге. Читая газеты, британский обыватель весело смеялся, не подозревая, что очень скоро ему суждено горько плакать, попавшись на удочку откровенных мошенников из «Компании Южных морей» и прочих мыльных пузырей.

Шотландия и Ирландия.

«…Шарпу, как самому молодому офицеру, придется предлагать обязательный тост и делать вид, что он не замечает, как эти [шотландские] ублюдки проносят кружки над флягами. Король за морем. Пить за давно умершего Стюарта, Старшего Претендента, метившего на трон и закончившего дни в римской ссылке. Чертовы якобиты делали вид, что Георг III не настоящий король. Не то чтобы они отказывались ему подчиняться. Не то чтобы этот их жест – пронести вино над водой – был уж таким секретом. Нет, им просто не терпелось зацепить Шарпа, оскорбить его верноподданнические чувства, спровоцировать на праведное негодование…»

Корнуэлл Б. «Крепость стрелка Шарпа»

Шотландия – бедная страна. Возможно, поэтому шотландцы, хоть и создали единое государство веком раньше, чем англичане, тем не менее, вынуждены были более пяти столетий отбиваться от посягательств агрессивных обитателей юга. Англичане считали само собой разумеющимся, что те, с кем судьбе было угодно поселить на одном острове, только и мечтают англичанам заносить хвосты. С Уэльсом номер прошёл. Причём прошёл настолько успешно, что валлийский лук, принёсший потом французам немало горя на полях сражений Столетней войны (в которой шотландцы, кстати, участвовали на стороне французов), англичане и по сей день без тени смущения именуют «английским». С шотландцами вышло иначе. История повторялась раз за разом: англичане подминали под себя Шотландию, затем шотландцы выпихивали их обратно, затем снова англичане присоединяли к себе соседей, затем снова шотландцы … И так далее, и так далее. Конец этой чехарде положила Елизавета I, завещав престол шотландскому королю Якову VI, венчанному на царство в Англии под именем Якова I.