Антон Павлович возражать не стал, потому что в словах Аркадия Юрьевича было слишком много правды. Вместо этого доктор Чех почему-то задался вопросом, может ли правды быть слишком много?..

– Надо Поворота в известность поставить о крапиве и репейнике, — сказал Антон Павлович, желая сменить тему. — Чтобы он население оповестил об опасности.

— Глава 6 —

Закон эволюции,

управляющий всеми бытиями,

движет также и Сатаной.

А. Амфитеатров, «Дьявол».

В то время, когда страна оплакивала трагически погибшего Первого космонавта планеты, а передовицы «Правды» и дикторы на радио кричали о священном интернациональном долге советского солдата-миротворца, который не может позволить проклятому «западу» ввергнуть бедную Чехословакию в хаос капиталистического ужаса, а потому Политбюро ЦК КПСС направило в Прагу несколько танковых дивизий, братский Ближний Восток в лице Сирии и Египта отважно сражалась с Израильскими агрессорами, а вьетнамские коммунисты с поразительной стабильностью валили американские «Фантомы» советскими ракетами, — то есть, история СССР и вообще планеты кипела событиями, ПГТ Красный тоже не спал, и собственную историю помаленьку творил. Но если мировые катаклизмы были следствием политических игр отдельных держав и коалиций, то, что являлось причиной событий в Красном, оставалось не ясно. Да и сами события со временем становились все загадочнее и тревожнее. Как, например, странная авария на заводе, в результате которой никто (никто!) не пострадал. Ну, то есть, не пострадал в начале. Случилось это в конце сентября 1968-го года.

Начальник заводской базы ГСМ Сливко Павел Геннадьевич, произведя ежедневную инспекцию топлива, был до смерти напуган недостачей солярки в количестве двухсот тонн. За подобную халатность гражданина Сливко вполне могла ожидать статья уголовного кодекса, та, что под пунктом «хищение в особо крупных размерах», поэтому перепугался он вполне обосновано. К тому же, рыльце то у начальника базы ГСМ действительно было в пушку, — сливал иногда, пройдоха, топливо на сторону, но все больше с подачи самого директора завода товарища Огрехина Бориса Поликарповича, да и меру знал, не зарывался. А тут целых двести тонн исчезли за ночь! Огромная вкопанная в землю цистерна была не просто пуста, она успела высохнуть и даже не пахла соляркой!.. Побелевший от страха начальник базы ГСМ кинулся к директору докладывать о катастрофе. Огрехин Борис Поликарпович, человек хозяйственный и решительный, минут десять орал отборным матом, мясистым лицом раскраснелся, и закончил выступления добротным пинком подчиненному Сливко под зад. Выброс энергии поостудил директора, он перевел дыхание и призвал к себе главного инженера, главного технолга и зама по производству. Прибывшие сотрудники получили наказ немедленно в ситуации разобраться, что расторопные замы и сделали в течение рабочего дня. Оказалось, что солярку никто не крал, а сбежала она сама. Проба грунта под цистерной выявила огромную концентрацию щелочи, которая превратила дно топливной емкости в ржавое сито. Подняли документы и убедились, что в момент монтирования цистерны пробы почвы были в порядке, следовательно, метаморфозы с грунтом произошли уже после монтажа цистерны, вернее совсем недавно. Солярка же не просто впиталась в землю, но обрушилась в недра планеты водопадом. Когда кран вырвал из земли кожух, оставшийся от топливной емкости, в образовавшей яме обнаружилась бездонная воронка шести метров в диаметре. В нее высыпали двадцать кубов щебня, но дно той пропасти так и не показалось. Главный инженер почесал затылок, затем распорядился воронку перегородить двумя дорожными плитами и залить бетоном. Новую цистерну так же посадили на бетонную подушку, чтобы избежать ее контакта с грунтом, и только после этого наполнили топливом.

Инцидент был довольно странным, но забот у заводского начальства и без того хватало, так что вскорости о сбежавшем горючем забыли. Проблему же устранили, топливо больше само по себе никуда не девалось, чего еще нужно? Но уже весной следующего года загадочный катаклизм снова дал о себе знать.

Когда закончились апрельские дожди, и грязевые реки, прихватив положенные ей жертвы, скрылись в лесных низинах, у заводского забора, как раз напротив восстановленной цистерны, забил черный источник. Вязкая маслянистая жидкость была горячей, и булькала, насыщая воздух стойким запахом мазута и гнили. А поскольку город располагался ниже завода, то черная жижа, повторяя путь весенних селей, неспешным ручьем потекла в центр Красного.

Начальник ГСМ Сливко, увидав такое чудо, обрадовался, приняв жидкость за нефть, и засунул в источник руку, желая нефтью умыться, как то делают все нефтяники, открыв новую скважину. В результате получил кислотный ожог, так что кожа с ладони слезла, как перчатка, и свалился в обморок от болевого шока. Начальство завода распорядилось доставить горе-нефтяника в поликлинику, а само озадачилось явлением. Размышляли долго и, в конце концов, пришли к выводу, что двести тонн солярки в недрах планеты претерпели какие-то изменения и вернулись назад в виде черного гейзера. А поскольку воронка была забетонирована, то источник, обогнув преграду, пробился наружу поблизости. Главный технолог распорядился сделать анализ странной субстанции, но лаборатория завода не имела необходимых реактивов, да и опыта для изучения подобных веществ. Тогда образец отправили доктору Чеху. Антон Павлович изучил материал и пришел к выводу, что:

— Оно живое!

Субстанция представляла собой солярку, которую поедали неизвестные Антону Павловичу микроорганизмы, выделяя в качестве отходов метаболизма жуткую смесь кислот и тепло. Кислоты служили прожорливым корпускулам желудочным соком — они переваривали любую органику, после чего она также поглощалась. Одним словом, кошмар, а не вещество.

Председатель горисполкома Поворотов Леонид Валерьевич примчался на завод вопя:

— Катастрофа!

Прав был председатель горисполкома, потому что проблема и в самом деле стала не просто актуальной, но критично-опасной, ведь черный ручей уже тек по улице Ленина, разлившись в ширину до трех метров, и далеко не всем горожанам удавалось его перепрыгнуть. Два нетрезвых металлурга, одна собака и кот уже растворились в черной реке, при этом визжали невыносимо. И хотя в целом жители города относились к новому явлению скорее с безразличием, в крайнем случае с легкой опаской, чем со страхом и паникой, отдельные горожанки были недовольны, ведь черная река забирала кормильцев полностью, включая остатки непропитой зарплаты. Любопытная детвора так и вовсе переместила область своих игр поближе к черному ручью, пускала по нему кораблики, а то и скармливала странной жидкости жуков и червей. В общем, председатель горисполкома прекрасно понимал, что беспечность горожан может дорого обойтись городу. А тут еще 9 мая был на носу.

— По улице же пойдет колона демонстрантов! — беспокоился Леонид Валерьевич.

Директор завода Огрехин, человек, привыкший мыслить с размахом, вспомнил, что еще в тридцатых годах Иосиф Виссарионович задумал проект поворота северных рек на юг. То, что в этом проекте напрочь отсутствовал здравый смысл, не беспокоило директора завода нисколько, но масштабность предприятия наполняла его сердце ликованием и верой в силу коммунистической идеи.