— Увидишь, — лукаво пообещала Заваркина и шлепнула его по руке, — еще пунша хочешь?

Кирилл кивнул.

— Найди своих и скажи, чтоб после концерта шли сюда, — велела Заваркина, наливая черный пунш из бутыли в пластиковые стаканы. Он был значительно крепче того, что был налит в общую чашу.

— Boys and girls of every age wouldn't you like to see something strange? — запел Крис. Эти строки принадлежали песне «Halloween», которая закрывала концерт.

Студенты завизжали, захлопали и принялись подпевать. Слова знали почти все.

— Some with us and you will see this, our town of Halloween!

— Ангелина Фемистоклюсовна пришла, — сообщил Алексей Владимирович, появляясь за кулисами. Он снял свой горб, шел ровно и держал спину прямо.

— Тогда вам лучше уйти, — сказала Заваркина и посторонилась. Кирилл увидел за ее спиной запасной выход.

— С ней кое-кто из Попечительского совета, — сказал физрук.

— Тогда поспешим, — Анфиса подала ему подарочный пакет с надпись «Бал Святого Джозефа», — не мешкайте.

Физрук помедлил минуту, словно решая, достойно ли вот так сбежать.

— Торопитесь, — сказала ему Заваркина уверенно. Алексей Владимирович взял пакет и скрылся в темноте.

«Диско эт зе Криско» прощались с залом под крики, аплодисменты и разочарованное мычание: ученики жаждали еще музыки.

— Анафема тут, — простонала запыхавшаяся Соня. Она потеряла хвост и уши где-то на танцполе.

— Какой план? — спросил Егор. Пиджак от своего наряда он держал в руках, а рубашку расстегнул, обнажив сливочную кожу и кубики пресса.

— Что делать-то? — запаниковала Дженни. Она не обронила в толпе ни единой блестки, даже маска была при ней.

— На очереди театральные, — ответила Заваркина спокойно, — вы оставайтесь здесь, смотрите, что будет и приглядывайте за этим выходом. Мне нужно вывести музыкантов. После того, как насмотритесь, выходите и тихо отправляйтесь на чердак.

Она достала из-за пояса своей ужасной юбки мобильный, ткнула пальцем в дисплей, сказала «Нина, твой выход» и нажала отбой. Как только она скрылась в темноте, из зала выбежал белобрысый дьяволенок, с хохотом шлепнул Соню по попе (та вскрикнула «Ой!») и, прилагая усилия, выкатил в зал каталку с лежащим на нем телом. Сам он при этом в зал не ушел, а убежал в темноту вслед за Заваркиной.

— Это ведь был Вася? — спросила Соня, потирая шлепнутое место.

— Это был Вася, — убежденно сказал Кирилл, осторожно выглядывая в зал.

В зале раздавались огорченные стенания. Никто не видел, где скрылась группа, потому как во время последнего аккорда «Halloween» на сцене погас свет и заработал стробоскоп. Исполнители скрылись мгновенно, техники сработали быстро — не прошло и трех минут как группа «Диско эт зе Криско» попала в заботливые руки Ирмы Страуме и уехала дальше по своим делам. Была ли у них в тот вечер разгульная «афтепати» или они, усталые, тихо заняли номера в уютнейшей гостинице города — этого никому из присутствующих на Бале Святого Джозефа не довелось узнать.

— История, леденящая кровь, — вдруг завопил кто-то. Страбоскоп выключился и и круг красноватого света упал в центр зала, на жуткую каталку. Стенания по поводу ухода группы утихли. Даже Алина Медведь, которая чуть не плакала, упустив Криса, затихла.

— Что здесь происходит? — строго спросила Анафема, выходя из темноты в круг света.

— Живому человеку сделали аутопсию, — снова завопил кто-то, а тело с каталки поднялось и схватило Анафему поперек туловища. Она завопила и принялась отбиваться. В толпе раздались смешки, которые тут же сменялись воплями: от стены отделились люди-тени — в черных балахонах с капюшонами — и люди-скелеты — в облегающих костюмах с нарисованными косточками — и принялись теснить толпу к выходу. Они щипали девушек, отчего те вскрикивали, и касались холодными руками парней, но заинтригованные студенты не сопротивлялись и покорно шли на улицу.

— Прекратите немедленно, — Ангелине Фемистоклюсовне удалось, наконец, вырваться из объятий «живого трупа» и даже замахнуться на него. Загримированный актер в белом балахоне с подтеками бутафорской крови зловеще захохотал и, ловко соскочив с каталки, ускакал на улицу. Анафема, потрясая кулаком, погналась за ним.

— Слишком бодро убежал, — разочарованно протянул Кирилл. В зале никого не осталось и можно было разговаривать в полный голос.

— Все равно зыко, — улыбался Егор.

— Пойдемте посмотрим, что на улице, — нетерпеливо подпрыгивала Дженни.

Они выбежали через запасной выход. Парк с этой стороны манежа уже растерял всю свою листву: отсюда хорошо проглядывалась улица с оживленным движением. Но друзья не обратили никакого внимания на возможность удрать подальше и спастись от грозного рыка завуча по воспитательной работе. Вместо этого они пробежали немного через парк и спрятались за деревьями.

В парке продолжался спектакль. Представление разворачивалось у векового дуба, который рос рядом с манежем и «возглавлял сопротивление» парка во времена стройки: именно его корни не пропускали на территорию строительную технику. Сейчас он был увешан светящимися скелетами в натуральный человеческий рост, а к его стволу были прижаты не успевшие разбежаться студенты Святого Джозефа и изрыгающая проклятия Анафема. Вокруг дуба водили хоровод те личности в балахонах и костюмах-скелетах, что теснили толпу из манежа. Из толпы раздавались восторженно-испуганные вопли и хохот. Вокруг бегала совершенно счастливая Ивушка, тоже что-то крича и размахивая руками.