— Ты сказала ей? Про Избушкину и Егора?

Заваркина оставила баллон со сливками и повернулась к Дженни.

— Что там между ними случилось? — подозрительно спросила она.

— Он тоже с ней спал, — сказала Соня.

— И ты не упомянула об этом, щадя мою психику? — насмешливо спросила Заваркина у Сони. Та сконфузилась. — Мне тридцать три и мне плевать. Хотя… Вот сучка, а?

Соня строго посмотрела на нее.

— Да, прости, это не повод для шуток, — Анфиса попыталась нахмуриться, — но если серьезно, то заметно, что я у него не первая. И если уж совсем честно, то и не вторая, и не третья. И, скорее всего, даже не четвертая. Мне не хочется бередить ваши раны, но вряд ли я вошла в первую двадцатку. Ну, или он самородок.

— А правда, что вы… — переглянувшись с Дженни, начала Соня.

— Правда, — поспешила подтвердить Заваркина с улыбкой.

Соня задумалась. На кухню вплыла еще одна голова. Голова была лохмата и блестела покрасневшими глазами сквозь очки.

— Зузич сказал, что я не умею готовить баранину, — сказала голова.

— Заноси сюда свое туловище, — усмехнулась Заваркина, — у нас тут клуб разбитых сердец, ты впишешься.

Заваркина вытащила из большого стального холодильника «уткинс», щедро полила его сливками из баллона, протянула Зульфие. Та посмотрела на пирожное, будто не понимая, что это, залезла в сумку, что висела у нее через плечо, достала пластиковый контейнер и отдала Заваркиной.

— Это ритуал какой-то? — спросила Соня, — обмен едой?

— У-у, мясо, — Заваркина открыла контейнер и понюхала, — фу, баранина.

Она отдала контейнер Соне.

— Нет, ты попробуй, — велела Зульфия.

— Ну, уж нет, — открестилась Заваркина, — ты мне слабительного подлила в чай, когда я твою стрижку раскритиковала. Если мне не понравится твоя стряпня, а врожденная честность не позволит сожрать ее без гримас отвращения, то не избежать мне битого стекла в сапогах.

— А где твой бойфренд? Его мама наказала? — съехидничала Зульфия и огляделась по сторонам.

— Смешно. Но есть я все равно не буду. Можешь сколько угодно упражняться в остроумии.

— Только юмор спасет ваш одинокий ДСВ.

Заваркина обернулась и просияла. В дверном проеме стоял Егор, удерживая на лице выражение, как у Тони Старка во время презентации нового оружия. Анфиса с индейским криком вприпрыжку кинулась к нему, подпрыгнула и обвила его шею руками, а туловище — ногами.

— Привет, зайчик, — ласково сказал он, подхватывая ее под попу и целуя.

Зульфия с любопытством наблюдала за ними.

— Давай выйдем, не будем смущать девственниц, — Егор ехидно посмотрел на собравшихся из-за заваркинского уха.

— Не веди себя, как школьник, — сказала Заваркина, погладив его по щеке.

— Я и есть школьник, — пропел Егор, и они, как были — многоруким, многоногим и двухголовым чудовищем — скрылись в подсобке.

— Ты был на ОБЖ? — спросила Заваркина, выбираясь из объятий.

— Ну, на ОБЖ я не был, но последствия драки видел, — тихо рассмеялся Егор, — Сонька вылетела из кабинета с безумной рожей и была готова дальше преследовать свою жертву.

— Я драку на ЮТюбе посмотрела, — хихикнула Заваркина.

— Соскучилась? — спросил Егор, нежно тронув ее за подбородок. Анфиса кивнула. — У меня для тебя кое-что есть.

Он достал из кармана джинсов бархатную коробочку и подал Анфисе. Она улыбнулась и открыла ее.

— Кладдахское кольцо! — воскликнула она, но тут же подозрительно изогнула бровь, — надеюсь, не в качестве обручального?

— Нет, — ответил Егор и отрицательно помотал головой, — в знак дружбы, верности, любви, чего хочешь…

— Всегда мечтала о таком, — мягко улыбнулась она, глядя, как он одевает кольцо на ее палец.

— Ну, суховата она, — раздался Сонькин голос, — но есть можно.

— Он грек, — немного хвастливо поведала Зульфия, — у него фетиш по поводу баранины.

— А ты Дагестан! — завопила Заваркина, — ты в баранине лучше шаришь!

— Почему у тебя рот не занят? — ехидно спросила Зуля с кухни.

— Сама дура, — ответила Заваркина тихо.

Егор улыбнулся и одарил ее отупляюще нежным и безумно возбуждающим поцелуем.

— Я знаю, как выбирать мясо! — продолжала вещать Зуля на кухне, — я взяла молодого барана, вернее, молодую овечку, два часа мариновала в тмине и белом вине…

— Мы закрываемся, — раздался голос Кныша, — попрошу на выход.

— Они остаются на покер, — крикнула Заваркина. Руки Егора уже ласкали ее грудь под блузкой.

— А ты где? — поинтересовался Кныш и рванул дверь подсобки. — Ты опять здесь?

— Я всегда здесь буду, — Егор оторвался от Анфисы, и, проходя мимо Игоря, панибратски хлопнул его по плечу, — привыкай.