напечатал подражание Бюргеровой "Леноре". Теперь показалось ему, что

добросовестнее с его стороны будет, если он эту прелестную балладу передаст во

всей точности оригинала, удержав даже самую форму стихов ее, -- что и

исполнил36. Балладу Шиллера "Кубок" он начал переводить тоже в давнюю пору

своего стихотворства37. Но при самом начале он заметил тогда, что перевод его

не может сравниться с подлинником. Это и было причиной, что он оставил свой

труд исконченным. Почувствовав наконец убеждение, что ныне, после стольких

опытов, достаточно сил его и искусства на достойное выполнение раннего

предприятия, он приступил к делу и кончил его прекрасно.

Новая утрата в семейном кругу его, так заметно распадавшемся,

последовала в феврале 1829 года. После кончины М. А. Мойер вся родственная

любовь его обращена была на ее сестру, А. А. Воейкову. Существо поэтическое,

оживлявшее попечениями нежнейшей дружбы должностные труды и заботы

Жуковского, она по слабости здоровья принуждена была уехать из Петербурга,

чтобы под благодатным солнцем Италии оживить исчезавшие свои силы.

Суждено было иначе -- и она, отправившись за границу, не увидела более ни

милого отечества, ни милых друзей своих.

В 1831 году первое появление в Петербурге холеры было причиною, что

высочайший двор, по отбытии своем на осень из Петергофа в Царское Село,

оставался здесь долее обыкновенного. Жуковский, нигде не ослабляя строгого

исполнения своей обязанности, случайно попал туда на новую для себя дорогу в

поэзии. В это время из Москвы прибыл в Царское Село Пушкин и решился

провести там осенние месяцы. Он только что женился. Ему отрадно было

насладиться новым счастьем в тех местах, под теми липами и кленами, которые

лелеяли его лицейскую молодость. Понятно, что не проходило дня, в который бы

поэты не рассказывали друг другу о тех своих занятиях, о которых еще в

древности говорили, что утро им особенно благосклонно. Пушкин в эту эпоху

увлечен был русскими сказками. Он тогда, между прочим, написал своего

"Салтана и Гвидона". Жуковский с восхищением выслушивал игривые рифмы

своего друга. Чтобы не отстать от него, он и сам принялся за этот род поэзии.

Таким образом, появились "Берендей", "Спящая царевна" и "Война мышей с

лягушками". В это же время написаны и вместе изданы "Три стихотворения на

взятие Варшавы" Жуковского и Пушкина. Баллады свои и повести в стихах

Жуковский напечатал в 1831 году отдельною книгою.

XVII

Продолжительные занятия, не прерываемые какими-либо развлечениями

или переменою образа жизни, снова начали неблагоприятно действовать на

здоровье Жуковского, вообще расположенного к недугам людей, не покидающих

кабинета. Не только телесное ослабление отнимало у него силы к продолжению

трудов -- на самом характере его и на расположении духа видимо отражалось

расстройство здоровья. Это побудило его в 1832 году предпринять третье

путешествие за границу. Тем удобнее он мог на это решиться, что в сердце своем

сознавал прочность, правильность и благоуспешность учения, уже развитого по

его началам в образовании государя наследника. Жуковский в нынешний раз не

был стеснен в своих мыслях и свободно мог как лечиться, так и заниматься

поэзиею. Ему удалось прекрасно исполнить и то и другое. В собрании

стихотворений его год нынешней поездки красуется на таких произведениях,

которые внесли в нашу литературу удивительную прелесть. В особенности ничто

не может сравниться с неподражаемою простотою "Романсов о Сиде"38, с этою

неувядающей поэзиею народа, которого рыцарские доблести и христианские

чувствования так сияют в европейской истории. Большую часть времени своего

Жуковский провел тогда в Швейцарии. Он жил с семейством давнишнего друга

своего, прусского полковника Рейтерна, не подозревая, что в толпе детей,

окружающих уважаемого и любимого им отца, таится существо, которому через

восемь лет Провидением суждено озарить лучшим счастьем последние годы

жизни нашего поэта.

Письма Жуковского, в которых изображает он тогдашнюю жизнь свою,

рисуя картины природы, чудно переносят в настроение души его и в созерцание