–  Вот! Носи на здоровье!
– сказал он победоносно, когда застегнул украшение и отошёл от неё. Потом не удержался, похвалил:

–  Очень красиво! Как будто с ним родилась!

Она погладила ожерелье и ответила смущённо:

–  Спасибо…

Потом они пошли бродить по рынку, рассеянно глядя на разложенные товары и не видя их; они были заняты друг другом.

–  А как тебя звать?
– спросил он её.

–  Листавой. А тебя?

Он назвался и спросил:

–  Я правильно определил, что ты боярская дочь?

–  И как ты догадался?

–  По одежде. В ней чувствуется благородство и изящество.

И действительно, длинное платье из шелка светло-жёлтого цвета, с отложенным воротником и отделанным по краям золотистой каймой, очень шло ей, подчёркивая статность и красоту.

–  А ты из древлян? Я вижу на плече ваш племенной знак.

–  У тебя зоркий взгляд, если сумела заметить такую мелочь. Да, я сын древлянского князя Воисвета.

По её лицу на мгновение прошлась тень: с древлянами у полян была вековая вражда. Но она тотчас преодолела себя, спросила:

–  И надолго к нам в Киев?

–  На два дня. Послезавтра должен вернуться домой.

–  Вон как!
– В её голосе прозвучало лёгкое разочарование.

–  Но я приеду ещё, - заверил он её, - лиха беда - начало! Мне здесь очень понравилось!

Он сказал это с таким выражением, что она поняла: это относится к ней, по её лицу скользнула довольная улыбка.

Он проводил её до терема.

–  У нас вечерами гулянье на лугу над Днепром, - сказала она на прощание.
– Придёшь?

–  Обязательно!
– заверил он её.

Вечером он был на лугу. Неторопливо прогуливалась молодёжь, кое-где зажгли костры, завели хороводы. Внислав взглядом искал Листаву. Она стояла в кругу девушек и взглядом следила за его приближением. Когда он подошёл близко, встрепенулась и произнесла:

–  Давайте начнём хоровод!

Девушки её поддержали. Тотчас образовался круг, запели песню. Внислав вошёл в него. Справа от него оказалась Листава. Ладонь у неё была мягкой и тёплой. Она повернулась к нему и наградила такой улыбкой, что перед ним всё поплыло, будто в тумане, и он видел только её огромные сияющие глаза.

Когда хоровод распался, к нему подошёл невысокий коренастый парень, спросил:

–  Ты откуда такой бойкий будешь?

–  Издалека, - настороженно ответил он, чувствуя с его стороны скрытые вызов и угрозу.

–  Я и так знал. Лезешь к девушкам, не зная наших обычаев.

–  И какие они, ваши обычаи?

–  За своих девушек мы уши надираем. Некоторым.

–  Надери. Коли успеешь.

–  Я предупредил.

–  А я испугался.

Они разошлись.

Весь вечер он был с Листавой, а после гулянья пошёл провожать её.

–  О чём с тобой говорил Соснец?
– спросила она его.

–  Его Соснецом зовут?

–  Да. Он боярский сын. Наши роды дружат, и мы с детства помолвлены.

–  Выходит, вы принадлежите друг другу?
– разочарованно произнёс он.

–  Глупости! Мало ли что надумают наши родители! Мы росли с ним вместе. Остались хорошими друзьями. И только.

–  Да, но он заявляет на тебя права, как на свою девушку!

–  По привычке. Повторяю: мы с ним только друзья. Я поговорю завтра, и он отстанет от тебя.

И повела разговор совсем о другом:

–  Понравились наши гуляния?

–  У вас столько молодёжи! Не сравнить с Искоростенем. Мы там собираемся на берегу Ужи. Речонка такая лесная виляет среди дебрей. На ней прошло всё моё детство, она мне дорога…

–  Как мне Днепр…

Остановились возле её терема. У него плыла земля под ногами, ему страстно хотелось поцеловать с е, но он боялся оскорбить такой выходкой: существовало негласное правило, что целовать девушку можно было только на третий вечер.

–  Я бы желал, чтобы ночь продолжалась вечно, и мне не надо было никуда уходить, - сказал он тихо.

–  И со мной впервые такое, - ответила она дрожащим от волнения голосом.

Он приблизился к ней и щекой почувствовал жар её лица.

–  Мне кажется, что я не сегодня тебя увидел, а знаю вечно, - продолжал он и коснулся губами её губ. Они были огненными.

Она только кивнула в знак согласия головой, не в силах сказать что-либо. Тогда он привлёк к себе её гибкое тело и поцеловал. Она ответила на поцелуй.