Ближе к середине вечера Ян стал замечать, что происходит нечто такое, с чем ему пока не приходилось сталкиваться ни на мероприятиях с Вахой, ни в «Пале». Вечеринка планомерно разваливалась. Тут не было его вины, все шло четко по составленному плану. Просто неожиданно все пришедшие в клуб стали существовать параллельно сценарию вечера. Они не вовлекались в действие, все плотнее сбивались к бару и разбредались по кабинкам туалетов, парами и в одиночку. Не то, чтобы людям было не интересно, просто пришли они совсем за другим. Мысль, казалось бы, очевидная, но она вдруг поразила Яна. Чтобы повернуть внимание публики, отвлечь их от жидкостей и порошков, у него был еще один козырь, который они с Игорем между собой называли «королева маскарада».

Собственно, это было центральное событие вечеринки, после которого, по замыслу Яна, и можно было отпустить праздник в свободное плавание. Чтобы найти танцовщицу на роль «королевы», Ян пролистал не один десяток портфолио и, наконец, нашел нужного персонажа. Девушка, несмотря на работу в каком-то второсортном стриптиз-баре, сумела сохранить совершенно особенную стать и пластику. В ее танце не было псевдосексуальных виляний и похабных вывертов, столь свойственных труженицам ее цеха. Наоборот, грация ее движений вызывала восхищение своей естественностью и чисто природной привлекательностью. Словом, она обладала теми качествами, которые не приобретаются ни в танцевальных студиях, ни в каких-либо других специальных заведениях, а даются от рождения. Когда до ее выхода оставалось десять минут, и Ян напряженно следил за стремительно напивающимися посетителями, к нему подбежал Игорь.

– Королевы нет, – коротко шепнул он Яну на ухо.

Не говоря ни слова, они вдвоем бросились искать ее. В считаные минуты обежали гримерки, подсобки, курилки – все места, где только могла быть танцовщица, но безрезультатно. Все только пожимали плечами, мол, только что здесь была, а где теперь – не знаем.

– Может, заволновалась и ушла? – предположил Игорь.

– С каких ей волноваться? Не впервой же. Ладно, неважно. Времени нет уже. Скажи, звукачам, что планы меняются, а я пойду к Борисычу. Сдаваться.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложил Игорь.

– Все путем.

Предчувствуя неприятный разговор, Ян волновался. И от волнения забыл постучать в дверь кабинета Михаила Борисовича. Когда он вошел, Михаил Борисович его не заметил, слишком был занят: перегнув через стол «королеву маскарада», он короткими агрессивными рывками стучался лобком в ягодицы девушки. Подол ее платья был завернут на плечи, а маскарадная маска нелепо сдвинута на затылок. Ян замер от неожиданности картины, и Михаил Борисович слегка повернул к нему голову. Увидев Яна, он ничуть не смутился, не меняя темпа, он дружески подмигнул ему и, оторвав руку от талии «королевы», показал поднятый вверх большой палец. Ян сделал шаг назад и закрыл дверь.

В сомнамбулическом состоянии он вернулся к танцполу. К нему сразу подбежал Игорь.

– Ну, что он сказал?

Ян только махнул рукой и пошел к выходу. Дольше оставаться на вечеринке не имело смысла. Среди пьяных незнакомцев делать было нечего. На улице ему в лицо пахнул прохладный ветерок, и сразу как-то полегчало.

Не то чтобы раньше ему не приходилось видеть подобных сцен. И, конечно, он понимал, что люди идут в клуб, чтобы бухнуть, нюхнуть и вдуть. Но все равно, жалко было сил. Для чего он столько старался, бегал, переживал? Придумывал событие, хотел показать «картину», впечатлить, удивить людей? В конце концов, сделать их жизнь чуть интереснее, на короткий миг, на один вечер? Единственный честный ответ на этот вопрос звучал кратко – деньги. То, что эта вечеринка станет для него и Игоря самым прибыльным самостоятельным предприятием, было уже понятно. Более того, все остались довольны. Уж Михаил Борисович точно! Ян чувствовал себя художником, который вдруг узнал, что его шедевр купили лишь для того, чтобы прикрыть дыру в стене. Могут ли деньги, пусть и хорошие, списать все остальное? Ему вдруг вспомнился фотограф с улицы и его рассуждения о музах. Получается, Ян продавал свою музу? Вернее то, что нашептано ей. Но ведь он не театральный режиссер, который живет тем, что создает произведения искусства, не заботясь о прибыли. Все, что он хочет – сделать людям праздник, необычный, впечатляющий. Все, что ему нужно в ответ, – капля благодарности, понимания. Только деньгами его работа окупиться не может. Нужно искать свою аудиторию, свою публику. В Москве тысячи клубов, наверняка хотя бы в одном будет подходящая аудитория. Нужно искать и не сдаваться. Ян поглубже вдохнул и выдохнул. Недалеко шумело Садовое кольцо, желтые огни фонарей и яркие вспышки рекламных щитов роились в ночном небе, жизнь продолжала кипеть и как будто что-то обещала.

Дальнейшее сотрудничество с клубом «Все наши» и Михаилом Борисовичем планомерно сходило на нет. Ян и Игорь сделали еще пару вечеринок, каждый раз продираясь через придирки и закавыки Михаила Борисовича. Последним крупным мероприятием в клубе стала «Русская масленица». На этом вечере Ян снова выложился на сто процентов: построил на входе избушку на курьих ножках, барную стойку укрыл скатертью-самобранкой, а по залу катался небольшой электромобиль, замаскированный под русскую печь с ряженым Емелей на лежанке. Как говорил Игорь, вечеринка прошла на ура. Сам Ян этого не видел. После маскарада он предпочитал уходить с вечеринок в самом начале.

Несмотря на очевидный финансовый успех мероприятий Игоря и Яна, Михаил Борисович ставил все больше палок в колеса ребятам, урезал бюджеты, придирался к постановкам, отвергал идеи. Финальной точкой стала вечеринка, посвященная Восьмому марта. Она должна была готовиться фактически параллельно с масленицей, но в последний момент Михаил Борисович зарезал одобренную ранее идею. Однако очень скоро ребята узнали, что Михаил Борисович самостоятельно реализует сценарий через других людей. Когда ему было указано на этот факт, Михаил Борисович ничуть не смутился, просто пожал плечами:

– Это бизнес, ребята.

На этом сотрудничество их было закончено. Ян и Игорь снова оказались в свободном полете и поиске. Период межвременья не продлился долго. Как оказалось, их вечеринку-масленицу заметил владелец московского клуба Peachy – Эдик Нерсесян. Сначала ребята обрадовались, вот так просто выскочить на работу с международным брендом клубного бизнеса удавалось далеко не каждому. Тем более что Эдик сам вышел с ними на связь. К тому времени ребята уже слышали легенды о закрытости и отстраненности владельца клуба, который ни с одним промоутером не выходит на прямой контакт, все решая через секретарей и помощников. Правда, потом Игорь насторожился: