С этого вечера отношения с Леонидом качественно изменились. Ян и Игорь стали ближе к владельцам клуба, их приглашали на собрания, прислушивались к советам, принимали идеи. О зачислении их в штат речь пока не шла. Правда, Яну этого и не особенно хотелось. Приятно было дышать вольным воздухом, да и были другие проекты, помимо “Living Rooms”. Там как раз Ян успел насмотреться, как живут штатные сотрудники клубов. Если о склоках и интригах театрального мира давно ходят все возможные легенды, то в клубном бизнесе их можно было бы помножить на два, поскольку кроме жажды власти, осуществления личных амбиций, здесь подмешивался еще один мощный мотив – деньги. Ян воочию видел историю, как простой осветитель, вовремя подавший недалекому администратору правильный совет, постепенно становился его помощником, потом ответственным за артпроекты, а потом сливал поднявшего его администратора, что называется, с особым цинизмом. И таких историй были десятки. По необъяснимой для Яна причине люди предпочитали потерять бизнес, закрыть клуб, обанкротиться, чем уволить одного-единственного человека, ведь в ком коренится проблема, практически всегда было очевидно. При этом никто не брезговал распилом бюджетов мероприятий и даже банальным воровством. Участвовать во всей этой грызне охоты не было. К тому же уровень достатка вполне устраивал Яна. После открытия “Living Rooms” сбылась его давняя мечта о покупке машины. Конечно, не новой, но именно такой, как ему хотелось, – серебристого Volkswagen Polo. Увидев объявление на Avito, Ян не раздумывая набрал номер и выкупил автомобиль. В машинах он несильно разбирался, да и времени особенно не было на возню в автосервисах, даже выбраться поставить ее на учет не успевал. С утра до вечера Ян проводил время в клубе, участвуя в оформлении зала, установке нового света, общаясь с Балацким и занимаясь прочими делами. Во встречах с владельцами клубов Ян участвовал только по обязанности. Тем не менее, он стал замечать, что рядом с ними все чаще стал появляться новый человек – молодой парень, одних с Яном лет. Видеть его приходилось только издалека, но было понятно, что с владельцами он держится как со своими. При ближайшем рассмотрении становилось заметно, что, несмотря на внешнее панибратство, его кожаная куртка снует между большими людьми несколько подобострастно. Однажды Ян все-таки спросил Балацкого, кто это.

– Сема, – процедил Балацкий сквозь зубы. – Тоже промоутер нашего клуба.

Для Яна это было сюрпризом:

– Вы же с нами работаете.

– Здоровая конкуренция, – вздохнул Балацкий. Было видно, что Сему он мягко говоря недолюбливает, но сделать с его присутствием ничего не может. – Он человек Александра.

Так звали одного из учредителей и владельцев “Living Rooms”.

С этого дня Ян стал внимательнее присматриваться к Семену. Впрямую они не сталкивались, лишь однажды их как-то мельком представили друг другу. Зато очень быстро стало очевидно, что Семе отдают почти половину вечеринок “Living Rooms”. Откуда конкретно он взялся и как познакомился с Александром, так и осталось неизвестным. Впрочем, это было не важно, так как Сема обладал удивительным качеством влезать в самые потаенные места без применения лубрикантов. Уже только поэтому он составлял вполне серьезную конкуренцию. Да и вечеринки его проходили не без успеха. Людей в клуб он собрать умел. Сложно сказать, была ли в этом особенная заслуга, поскольку место успело быстро раскрутиться и, скорее всего, в выходные наполнялось бы вообще без промоутера. Была в его характере еще одна любопытная черта: если Ян за время работы в клубном бизнесе научился продвигать и отстаивать собственные идеи, то Сема безошибочно научился чувствовать желания клиентов и работодателей. Пожалуй, успешным промоутером его делало именно это.

Ян старался вообще не реагировать на присутствие Семена, хотя постепенно оно расширялось и начинало давить. По крайней мере, у Яна появилось свободное время, которое он мог потратить на решение собственных проблем.

Первым делом он решил, наконец, поставить машину на учет. С утра пораньше приехал в ГАИ и оказался в очереди всего лишь двадцатым. Относительно быстро сдал документы в окошко и пошел подгонять машину к площадке осмотра. Когда упитанный, но верткий гаишник лез в мотор с зеркальцем на стальном пруте, у Яна зазвонил телефон. На экране отразился счастливо улыбающийся Балацкий.

– Ян, подъезжай в клуб, – сразу сказал он. – У нас совещание, ты и Игорь должны быть.

– Я занят вообще-то.

– Это важно.

– Прямо никак не ждет?

– Слышь, парень, – вмешался в разговор гаишник. – Номера-то у тебя перебитые.

Ян оторопел, не знал, кому отвечать.

– Скоро буду, – сказал он и повесил трубку.

Проблема с перебитым движком сразу отошла на второй план. Как-то не понравился Яну тон Балацкого. В кабинете ждали только Яна. Игорь уже сидел за столом. Балацкий, Александр, другие совладельцы и Сема выжидательно смотрели, как Ян усаживается.

– Ну, наконец-то, – сказал тот самый Александр, когда Ян придвинул свой стул. – Не затягивая, перейду сразу к сути. Мы решили реорганизовать работу нашего креативного отдела. Главой его мы назначаем Семена. Вы уже знакомы. Вам, – обратился Александр к Игорю и Яну. – Мы можем предложить должности его помощников, с окладом в двадцать тысяч рублей. Если есть какие-то встречные предложения, готовы выслушать.

Ян посмотрел на Балацкого, тот сидел и разглядывал столешницу. Не размышляя долго, Ян поднялся из-за стола.

– Вы куда? – спросил его Александр.

– Домой, – просто ответил Ян.

Это была последняя минута спокойствия, которую смог удержать Ян. Как он добрался до дома, почти не помнил. В голове были даже не мысли, а какой-то сплошной шум, перед глазами вспыхивали зеленые круги. Войдя в свою комнату, он повалился на кровать и не вставал.

Глава 4

Ян не вставал день. Потом еще день, потом неделю, потом месяц… Даже самому себе он не мог толком объяснить, что его так подкосило. На Балацкого он зла не держал. Тот даже звонил один раз, узнавал, как дела, сбивчиво и неохотно пытался объяснить то, что и так понятно. Мол, ребята, я бы мог за вас вступиться, отстоять, но тогда вся ответственность на мне, пока все хорошо – хорошо, а раз облажаетесь, раком меня поставят, а Сему уже на мое местно пропихнут. И дальше в таком же духе. Нет, не в Балацком было дело. Ну, слил и слил, такое уже бывало. Сема втихую подсидел? Тоже не причина так падать. Привык к материальному достатку, а тут оклад в двадцать тысяч? Гордыня взыграла? Может, чуть ближе к истине, но все равно – не то. Просто сила куда-то вдруг ушла. Как будто табуретку из-под ног выбили.

Сначала было тяжело. Ян как будто тонул в мрачной трясине депрессии. Не хотелось даже шевелиться, даже открывать глаза. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее засасывало в вязкую пучину тьмы и апатии. Ни одной внятной мысли не было, одни переживания. Реальность виделась сквозь серую дымчатую пелену. В комнату периодически заходила мать, отдергивала штору, впускала в комнату свет, но Ян только морщился и отворачивался. Он слышал, как мать о чем-то шепчется с отцом под его дверью, отец вспыхивал, начинал что-то энергично бубнить, но неожиданно покорно стихал под шиканья мамы, потом в коридоре слышались его тяжелые шаги и не менее тяжелый шепот.

Постепенно возвращались мысли. И стало еще хуже. Перед воображением Яна тысячи раз прошла картина того последнего совещания. Каждый раз он проигрывал новый сценарий, новый вариант своего поступка. Все до последней мелочи, от того, как, следовало открыть дверь и сесть на стул, до того, какие аргументы привести в свою защиту, или не следовало… И каждый раз возвращался к началу, неудовлетворенный даже фантазийным исходом разговора. Снова и снова. Иногда ему чудилось, что вот-вот позвонит Александр, попросит вернуться, а Ян его сначала пошлет, бросит трубку, но тот снова перезвонит, и тогда Ян согласиться снова работать, но на своих условиях. Потом он ясно осознавал, что такого не произойдет, и становилось тошно от этих нелепых и детских фантазий. Мысли эти иссушали душу, мучительно томили и заставляли испытывать почти физическую боль. И не было конца, все по кругу. Как следовало поступить? Может, лучше было бы остаться? Оклад – штука временная, просто ступенька, а клуб – перспективный. Нет! – останавливал себя Ян. Это был плевок в него и Игоря. Лучше снова начать с нуля, чем так унижаться! Или все-таки стоило…. А главное – стоит ли опять «начинать с нуля»? Вернее, продолжать работу в клубном бизнесе? Какой смысл? Ведь получается так, что живешь от кидка до кидка, даже при самом лучшем, практически идеальном раскладе. И чем лучше работаешь, тем быстрее кинут. Таков удел промоутера: раскрутил заведение, потом гуляй. Посещаемость падает – виноват промоутер, растет – так само собой вышло. С другой стороны, чем еще заниматься? Другой профессии не освоено. И вообще, кто он такой во всей этой истории? Художник? Творец? Или просто наемный работник, чья задача сделать выручку в баре? На две первые позиции Ян не претендовал. А последним не хотелось себя ограничивать. Поэтому никакой ясности не появлялось.