– Тогда решим так! – он положил ладони на засыпанный крошками стол. – Пока твой хозяин не заплатит, груз останется на борту!

– Само собой! – обрадовался Мальтус. – Я возьму только один тюк, чтобы показать ему товар, а остальные заберу, когда привезу деньги.

– Договорились! – охотно согласился Нарон и наполнил бронзовые чаши.

Приказчик брызнул каплю на пол и, пробормотав чтото, залпом выпил. Мореход разлил по второй, но тут к ним подсел надоедливый поэт.

– Договорились, уважаемый Нарон? – спросил он, улыбаясь.

– Ну, куда ты лезешь? – поморщился тот. – Не видишь, купцы гуляют, и мальчишки нам тут не нужны. Правильно, господин Мальтус?

Приказчик кивнул, но тут Треплос чтото пробормотал ему на ухо, и приказчик поморщился, как будто вместо вина хватанул стакан уксуса.

– Прости, уважаемый Нарон, только мне пора, – сказал он, со вздохом поднимаясь изза стола. – Я совсем забыл, мне же еще с возчиками договариваться надо.

– Мы же только начали?! – обиделся капитан.

– Извини, – Мальтус затряс головой. – Видят боги, некогда. Сегодня к вечеру надо шерсть на корабль переправить.

– Тогда давай по последней, – махнул рукой мореход.

– Давай! – охотно согласился приказчик.

Одним махом опрокинув бокал неразведенного вина, приказчик взял с блюда копченую рыбину и покинул заведение вместе с поэтом.

Оставшись в одиночестве, капитан малость заскучал несмотря на хорошее вино и вкусные пирожки с осьминогами. К счастью Треплос скоро вернулся. Нарон рассудил, что такая компания лучше, чем вообще никакой, и веселье продолжилось.

Подняв вверх наполненную чашу, поэт звучным голосом продекламировал:

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?

Предотвратим ли думой грядущее?

Вино – из всех лекарств лекарство

Против унынья, напьемся же пьяны!

(античный поэт Алкей. Прим. автора)

– Это ты сам сочинил? – спросил Нарон, вытирая залитую вином бороду.

– Конечно! – важно ответил Треплос, отправляя в рот сочную виноградину.

– Молодец! – похвалил его мореход. – Теперь я вижу, ты настоящий этот…

Он замялся, вспоминая слово.

– Поэт, – подсказал юноша.

– Во, во! – обрадовался капитан. – Пи…поэт! А ты не знаешь, где здесь можно найти молодых, красивых и не очень дорогих женщин?

Треплос самодовольно улыбнулся.

– Я знаю всех шлюх Милеты! Отыщу, какую ты только пожелаешь!

Нарон долго и путано выражал свои пожелания, поэт важно кивал. Они расплатились и покинули гостеприимное заведение Макароса.

Что было дальше, Нарон помнил плохо, перед глазами мелькали кабаки, пьяные рожи случайных собутыльников, смеющиеся женские лица и другие части тела.

Очнулся он в маленькой комнатке с деревянными стенами и низким потолком. Голова разрывалась от боли, все тело ломило, нестерпимо хотелось в уборную. Капитан с трудом оторвал голову от цилиндрической подушки, еще раз окинул затуманенным взглядом помещение, несколько раз моргнул и только после этого узнал свою каюту. Ему захотелось крикнуть когонибудь. Но из пересохшего как Банарская пустыня рта вылетел только тихий сип.

"Вот это я вчера надрался!" – со смесью ужаса и восхищения подумал Нарон, делая очередную попытку подняться. Ему все же удалось сесть, и тут он увидел на полу знакомый медный кувшин. Вот только взять его с первого раза не получилось. Дрожащая рука морехода подломилась, и он рухнул на кровать.

Хлопнула дверь.

– Проснулся, уважаемый Нарон? – раздался голос Тусета.

– М…м…, – отозвался капитан.

Жрец подал ему вожделенный кувшин. Мореход припал к живительной влаге как младенец к материнской груди. Не замечая вкуса, он жадно глотал горьковатую жидкость, возвращаясь к жизни.

– Спасибо тебе, маг, – как никогда искренне поблагодарил его капитан. – Пришли ко мне когонибудь помочь одеться.

Тусет кивнул и вышел на палубу. Откуда, как теперь расслышал мореход, доносился какойто шум.

В каюту вошел улыбающийся Треплос.

– Счастливого утра, хозяин! – громко поприветствовал он капитана.

– Помоги одеться, – Нарон явно не считал это утро счастливым.

Выбравшись на палубу, он первым делом поспешил к борту, задирая подол. Когда первый миг блаженства прошел, капитан с удивлением заметил, что на корабль один за другим бодро заходят грузчики с большими тюками за спиной.

– Это что? – не прерывая процесса, грозно спросил он у поэта.