Шрифт:
— Разводитесь, — пожала плечами Лена.
— А с тобой запишемся, — сказал Сергей.
— Зачем?
— Зачем все люди женятся или выходят замуж? — удивился он. — Наверное, сколько существует человечество, столько существует и брак.
— Брак... — поморщилась она. — Слово-то какое противное! ..
— Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была моей женой, — настаивал он.
— Об этом еще рано говорить.
— Лена, в чем дело? Ты же сама говорила, что эта неопределенность тебе надоела! Теперь все будет поставлено на свои места.
— Понимаешь, если мы будем муж и жена, что-то нарушится...
— Не понимаю, — сказал он.
— Я боюсь, что мы станем другие... — не совсем понятно объяснила она. — Ты и я. Сейчас у нас праздник, а потом наступят будни.
— Ты что же, вообще против брака? —все больше удивлялся он. — За свободную любовь? Нынче со мной, а завтра... с Димой Лукониным?
— Не говори чепухи, — оборвала она. — Или на тебя так водка подействовала? Ни тебя, ни меня не удержит брачное свидетельство, если у нас ничего не получится…Я хочу, чтобы у нас с тобой все время был праздник и нас связывала настоящая любовь. Помнишь, у Хемингуэя? Праздник, который всегда с тобой... Я боюсь будничной, привычной любви. Любви по обязанности.
— А разве бывает такая?
— Не знаю, — ответила она. — У меня не было.
— Лена, мы должны пожениться, — твердо сказал он. — Жизнь суровая штука и не может быть сплошным праздником. Ни у кого в мире. Даже у счастливчиков, родившихся в рубашке. И у того же самого Хемингуэя... Почти вся наша жизнь состоит из будней, а праздники — редкость.
— А свобода? Независимость?
— Я все это с радостью отдаю тебе!
— Взамен на мою свободу и независимость?
— Лена, не изобретай велосипед! — воскликнул он.— Если люди нужны друг другу, они должны быть вместе.
— Мы и так вместе. Ты приходишь ко мне, когда захочешь. .. Не стриги бровями... Я всегда рада тебе, и ты это отлично знаешь, но быть твоей женой я еще не готова. Понимаешь, Сережа, у меня нет уверенности, в отличие от тебя, что ты моя судьба. И не злись, пожалуйста. Я сама тебе скажу, когда... когда я почувствую это. — Она с мольбой посмотрела на него. — И давай больше не будем на эту тему говорить. Я очень прошу тебя, Сережа!..
Он прижал ее к себе, стал целовать в эти огромные, неумолимые глаза, в губы, волосы... От нее пахло влажным ветром и горьковатой липовой корой... Весна...
— Ты думаешь сейчас не обо мне, — мягко, но настойчиво высвобождаясь, сказала Лена. — Мечтаешь о весне, тебе хочется на озеро.
— Это здорово, что ты читаешь мои мысли, — заметил Сергей. — Так бывает лишь у близких людей.
— Я-то читаю, а ты?
И снова в ее тоне что-то насторожило Сергея. Если ему хотелось сегодня быть как можно ближе к Лене, то она делала все, чтобы держать его на расстоянии.
Что это, борьба за свою независимость? Или что-то другое? Сергей гнал прочь от себя эти мысли. Ему нужна Лена, и ничто не должно омрачать их жизнь. А Сергей верил, что у него начинается новая прекрасная жизнь с женщиной, которую он любит. Он верил, что все у них будет хорошо и Лена станет его женой. Иначе и быть. не может. А то, что она не кричит от радости «ура!», говорит о ее серьезности, гордости, достоинстве... Лиля
сразу заговорила о замужестве, а что из этого получилось? ..
Сергей сообщил Лене о стычке с Дадоновым. Она знала этот рассказ и тоже считала «Голубого оленя» самым удачным в альманахе. Из-под полуприкрытых век
Сергей наблюдал за ней. Хотя он виду и не подавал, ему было очень важно, что скажет Лена. Что сказала бы Лиля, он прекрасно знал. «Дурак ты, Сережка! Нашел, с кем осложнять отношения. С самим редактором! Плюнь ты на этот рассказ и предложи что-нибудь другое. Лучше свое. Мало у тебя написано?..» Вот что сказала бы Лиля...
Лена встала и, подойдя к кухонному столу, налила в чашку молока, накрошила булки. Поставила у раковины перед Дружком, которого два дня назад Сергей привел познакомиться. В новой квартире Дружка вообще было не видно. Он даже не лаял, когда Сергей приходил. Стеснялся. Наверное, привыкал к Лене. Дружок степенно подошел к чашке и стал лакать, выхватывая из молока размокшие куски булки. Длинный хвост его равномерно покачивался. К Лене он относился сдержанно, особенной ласки не проявлял, а когда видел, что Сергей целует молодую женщину, вставал и уходил на кухню или в прихожую. Помнится, Лилю он встретил восторженно. Может быть, в отличие от своего хозяина, он стал более недоверчив к женщинам? .. Глядя на Дружка, Лена спросила: