– Так мы никогда не попадем в аэропорт!

– Не беспокойся, цеппелин без нас все равно не улетит, - заметил его хладнокровный товарищ Маржерет.

– Спасибо, успокоил. Твою задницу, что на этот раз?! В чем дело, лейтенант?!
– заорал Розен, опуская боковое стекло.

– Буквально одну минуту, герр капитан, - поспешил с ответом молодой офицер.
– Мы только расстреляем дюжину местных вервольфов, и вы сможете продолжить путь.

– Поторопитесь, - буркнул Вальтер Розен.

– Gruppe! Achtung! Feuer!!!

ТЫЩ-ТЫЩ-ТЫЩ!

– Прекрасно, поехали отсюда, - пробурчал по-прежнему недовольный Розен.

– Стоять!
– внезапно рявкнул до того спокойный Маржерет.
– Куда?!

– Не беспокойтесь, я и не думал убегать, - спокойно сказал Хеллборн, когда спутники догнали его.
– Я просто должен был убедиться.

Да, это она. Это милое личико в диагональных шрамах, этот расплющенный нос персидского котенка невозможно было забыть или с кем-то перепутать. Кто-нибудь еще? Хеллборн окинул взглядом лежащих у стены. Нет, с остальными трупами он раньше нигде и никогда не встречался. Покойтесь с миром. А с тобой милая, нам предстоит особенное прощание.

Джеймс оглянулся и внезапно сорвал макану с пояса ближайшего солдата. У солдатского меча было мало общего с обсидиановым оружием древних ацтеков -- разве что дизайн и не совсем точное название. Современные гермексиканские маканы штамповались на военных заводах из обычной оружейной стали. Макана взлетела и опустилась - ШМЯК! Разоруженный солдат немедленно пошел блевать - странно, с чего бы это, удивился Хеллборн. Он за последние дни на всякое должен был насмотреться. Лейтенант, командовавший расстрелом, всего лишь закашлялся. Розен поморщился и ничего не сказал.

– Зачем вы это сделали?
– спокойно спросил Маржерет. К нему снова вернулось хладнокровие.

– Я должен был убедиться, - столь же спокойно повторил Джеймс.
– Она была из родом из могущественного племени живых мертвецов. Как и все мы, ха-ха-ха! Ее уже убили однажды, в дамской комнате ресторанчика в Касабланке, но она снова воскресла. Конечно, даже отрубленная голова не дает стопроцентную гарантию, но все-таки повышает наши шансы на успех! Ха-ха-ха!

Он поднял ее за волосы, посмотрел в остекленевшие глаза и ласково улыбнулся.

Гром и молния.

"Я человек дождя, Пати. Все было хорошо - и хорошо, что было. Встретимся на той стороне!"

Глава 45. Альбионская полночь.

Трудно поверить, но всего неделю назад Джеймс Хеллборн планировал обставить свое долгожданное возвращение в Альбион как можно более пафосно и возвышенно. Например, расцеловать причальную вышку дирижабля. Или пропитанный соляркой и машинным маслом бетонный причал в конце Великого Туннеля. Но за последнюю неделю столько всего произошло, что Хеллборн даже не заметил, как оказался под куполом Фрэнсисбергского аэровокзала.

За его стенами и окнами бушевала очередная альбионская гроза. Август - последний месяц антарктической зимы, но зима в этом году выдалась на редкость теплая. Не только в Мире Уцелевших Египтянцев, но и здесь. Гром, вода, молния - и ни намека на снег, если не считать градины размером с хороший мандарин.

"Хаос, первозданный хаос", - подумал Джеймс Хеллборн, бросая растерянные взгляды по сторонам. Нет, он не имел в воду безумный ливень.
– "В эти дни пал не только Фрэнсисберг. Рухнул весь наш мир, окончательно рухнул - и погрузился в первозданный хаос".

Здание аэровокзала было битком набито захватчиками. Они сидели или спали на своих рюкзаках вдоль стен; или же бродили по залам и коридорам, бряцая оружием. Белголландцы среди них были в явном меньшинстве. Солдаты всевозможных рас и неизвестных наций, они носили самые невероятные мундиры и доспехи, а про загадочные винтовки и пулеметы и говорить нечего. Ведя между собой обычные солдатские разговоры, они пользовались английским, немецким, голландским языком; иногда - совсем непонятными наречиями или диалектами; но чаще всего - латынью. Грубой и варварской, но легко узнаваемой и донельзя понятной. В прежние времена ее так и называли - "солдатская латынь". Апсаки? Римляне? Нет, ни те и ни другие.

Битых два часа проторчал Хеллборн в аэропорту, прислушиваясь к солдатским разговорам, пока его конвоиры пытались выяснить, как три порядочных мексиканских офицера могут попасть на борт корабля, идущего на Южный полюс. И пугающее знание открылось ему...

– Красивая, чистая война!...

– Погоди, это только первый город. Вот когда пойдем в глубь континента...

– Все лучше, чем вонючие тропические джунгли!

– Это точно!