…Как и душе Иосифа, прежде чем попасть в рай, моей душе должно пройти через опасности, избегнуть демонов и не быть съеденной львом. Лев уже передо мной, а демоны: вот они – вокруг, кружат и ждут меня. Мир – воплощение зла и прав был праотец Иосиф, когда услышали его дети предсмертные слова: "Несчастный день, когда я был рожден на этот свет". Зачем столько лжи вокруг него? Чем он заслужил это? Добром к детям или завистью других к благочестию своему? Что не выделял он одного из всех, что все были милы его сердцу, что работал и усердно молился или, что не понял сына в его устремлениях? Что прожил жизнь долгую и честную? «…Жизни его было сто одиннадцать лет, и отшествие его из мира сего произошло в двадцать шестой день месяца Абиб, что соответствует месяцу Аб. Да будет над нами молитва его! Аминь».

Кто придумал, что был он простым плотником, ведь сказано: «Жил человек именем Иосиф, родом из Вифлеема, города Иудина, города царя Давида. Он был мудр, сведущ в законе и был сделан священником в храме Господнем. Он занимался также ремеслом плотника». Сказано! Был он священником в храме, который потом пытался разрушить его сын. Но, прощен! Не понят, но прощен…, потому что сын. А что руками трудился, и люди видели плоды трудов его, как человека созидающего – разве это плохо? Или этого слишком мало для славы людской?

А жизнь? Был женат и имел четырех сыновей и двух дочерей. И имена сыновей его: Иуда, Юст, Иаков и Симон. Имена двух дочерей: Ассия и Лидия. Пятым сыном был Иисус. Пятым, но стал первым для всех. А для отца? Горе, горе отцу, которого отлучают от детей, во имя одного из них. И горе детям, чей отец прославлен в угоду только одному из них. Где справедливость, Господи? Тебе, которому я посвятил жизнь. Тебе, которому я поверил, когда появился маленький Иисус. Тебе, кто мою веру отринул в угоду новой вере сына – что это за игра, Господи? Ты говорил, что истинный храм тот, в котором Тебя почитают, и ушел, оставив мой храм. Тебе мало было моей любви?

Теперь молчание и ложь, и тишина. Тишина хуже лжи. Где? В каких Книгах писано, что умер Иосиф задолго до того, как Иисус сказал первое праведное слово? Убили словами меня при жизни еще живущего. Ни в одной достоверной книге этого нет: ни у Иосифа Флавия в XX книге "Иудейские древности", ни у Евсевия Кесарийского в "Церковной истории". Это документы, а не вымыслы учеников. Они все путали – эти ученики. Все себя выставляли, все вымарывали, что им было не так. И путали, путали, путали. Матфей все настаивает, что бежал Иосиф с семьей в Египет, а Лука говорит, что не был Иосиф с семьей в Египте, а жили мирно всю жизнь в Назарете. И только на светлый праздник Пасхи ходили каждый год в Иерусалим. И в тот год ходили, когда младшему исполнилось двенадцать (2:41-42). А Петр? Спасибо тебе, что хоть детей его всех перечислил. И на том тебе спасибо, лукавый. А ведь истоки веры сына в моем храме! И суд Осириса не миновать, сказав, что его нет.

Был ли Иосиф в Египте? Нет, но душа его корнями оттуда. Оттуда, где Око Видящее и Ухо Внимающее, как Волшебное Око египетского Гора, которым он оживил своего отца - бога Осириса. Оживил отца своего! Ибо, что сын без отца? Свободен Дух: только дух в своем праве, а плоть, что курица неразумная - тлен. Ты презрел веру отца, назвав отцом своим другого, но нельзя создать ничего из ничего. Нельзя создать праведное на лжи. Нельзя презрев веру отцов, стать отцом новой веры. Нельзя сказать «я», не сказав всех предыдущих букв – слово не получится. Ведь сказанное тобой, записано во множестве Книг и в одной и той же, но на разных языках. Ты – Христос, который Сам вошел в Марию и через Нее обрел человеческую плоть. В коптском тексте сказано: "Я пришел по благоволению Моему, и волею Отца Моего, и силою Духа Святого". В арабском же тексте действует только твоя воля, воля одного Христа: "... Я воплотился по воле Моей, и Я вошел в Нее...". Это твои слова, пересказанные Твоими учениками: говорил ли ты им одно и то же? Или каждый слышал от тебя свое? Может быть, и Иуда услышал от тебя свое и исполнил ваш уговор? И не он предал тебя, а ты отдал его на растерзание во Имя свое? Или все было не так – все было по любви. В этом был твой расчет или любовь? Как понять тебя? Но, я не осуждаю тебя, ибо не имею права – я люблю тебя, как только отец может любить сына.

Мне всегда было страшно за тебя. Ты был странным мальчиком. Ты был ребенком и не более того. Ты ходил со мной в мой храм и все любили тебя: как ты узнал, что моя вера – ложь? Почему? Кто нашептал тебе это? У меня есть только вопросы, сын – у меня нет ответов. Но, если ты так силен, что в тебя верят, ответь, хотя бы на один: за что ты покинул меня? Ведь именно Ты сказал и Ты повелел своим апостолам идти по всему миру проповедовать святое Евангелие, сказав: "Возвестите им смерть отца Моего Иосифа и празднуйте святым торжеством день, посвященный ему. Кто что-нибудь вычеркнет из этой речи или что-нибудь прибавит к ней, тот совершит грех". Ты назвал меня Отцом: зачем отрекаются они потом, совершая грех? Зачем позволил? Или все-таки наказал безумием потом? Или сам поверил в свою избранность, как многие до тебя? За что ты покинул меня, сын? Или не к Нему, а ко мне был твой крик тогда ночью в Гефсиманском саду? Ты ждал от меня помощи, но я не пришел – горе мне. Я виновен, не ты и не Иуда. Моя вера предала тебя, не приняв твой дух – горе мне. Иосиф! Священник и плотник, человек веры и человек дела не понял своего сына, поверив ему ровно настолько, насколько хотел сам – горе ему. Но, любовь моя безгранична, кем бы ты не называл себя, ибо называю тебя я своим сыном. И за эту любовь я пойду, как и ты, на смерть. Ибо только так я смогу познать твою боль, пройдя твой путь до конца. И если ты прав, если ты прав, сын, мы встретимся опять, и ты расскажешь мне о своей беде, как никто не понял тебя, а я расскажу тебе о своей любви. Как не хватало мне тебя с тех пор, как ты ушел. И я слышал о тебе и удивлялся, и радовался, и печалился, и страдал. Как плакала твоя мать, чувствуя беду, как плакали твои браться и сестры, когда их радость за тебя сменило предчувствие неотвратимого.

Каждый человек, родившийся на этот свет по воле Всевышнего, вправе выбирать себе свой путь: в этом истина света. Но, Господь смотрит на нас и печалится: как мало тех, кто следует Ему. Не бьет поклоны по праздникам и после праздника забывает о Нем, не украшает серебром и золотом Его лик, а чувствует Его дыхание в ветре, слезы в дожде, улыбку в солнце и тепло Его ладоней в камнях под ногами.

Пусть ты тот, кем тебя называют! Пусть ты тот, кто пришел в мою семью великой радостью и великой бедой для твоих родителей. Пусть так, но для меня, ты слышишь, Иисус, для меня – Иосифа, ты только сын, которого я недолюбил. Не понял, не спас. Теперь мое время, теперь мой час. И моя вера будет спасать твою даже если бы ты был против. Просто у меня нет другого пути, и я не умею любить по-другому. Я встану рядом с тобой, и меня услышат все: громко, отчетливо и страшно. Ибо, я – твой отец и мой сын опять в беде, и в это раз мне решать, как вернуть их тебе, а мне вернуть себе собственного сына.

Я пишу мою Книгу – Книгу Отца. И в этой книге будет моя правда, моя любовь и мои слезы. В этот час я хочу вернуть себе сына, чтобы прожил он перед людьми свою прошлую жизнь еще раз так, как она была истинно прожита до тех пор, когда случилась беда. В моей книге не будет, не будет лжи, а будет истина, такой, какую может знать и чувствовать только отец. Потому что вера отца сильнее веры Бога, да простит Он мне эти слова, ибо только в детях укрепляется вера во Всевышнего. Ибо только семья сильнее всех народов вместе взятых, ибо только законы семьи справедливее всех других законов. Зачем тогда писаны десять заповедей, которые писаны рукой Бога? Только во имя семьи. И никто не вправе посягнуть на нее, используя в своем преступном желании имя Господа, ибо это самый большой грех – грех лжи во имя Его.