– Приговор, - поторопил король.

– Мы признаем Салли Хилл обманщицей, транжирой собственной жизни и передаем свое решение в суд, - Джони вздохнул.

– Как приятно иметь чистых, невинных, слепых вершителей. Ведь тогда ни красивый наряд, ни блеск монет не подкупят их решение. Только поступки.

Аликс вновь не слушала, она взглянул на Шута, на то, как он указал на короля, и тот ударил о стол молотком.

– Виновна, - раздался голос.
– Салли Хилл будет лишена жизни, как девочка, не ценившая ее достаточно.

Аликс продолжала разглядывать монету. Две стороны. Веселая и грустная. Две маски, как у Шута. Что же она должна понять?

Тут ее внимание привлекли коты. Сэр Удачливый в рыцарских доспехах и сэр Все-не-так делали ей какие-то знаки, как показалось Аликс, указывая на запертую дверь в конце зала. Девочка машинально юркнула руками в карманы, но ключа там не было.

– Вход в мир Салли Хилл будет запечатан навечно…

Шут помахал Аликс ладонью, и показал маленький ключик. Он сжал его в кулаке и превратил в ничто.

– Пострадавшее лицо, Шут, получит с девочки последнюю монету, чем и приведет приговор в исполнение.

– Угадайте его имя, - в такт громкому стуку пишущей машинки быстро шепнул сэр Балабол, но шепот его потонул в криках и улюлюканье толпы.

Король попытался призвать собравшихся к тишине, затем развел руками и, перекрикивая всех, закончил:

– Обжалованию и пересматриванию данный приговор не подлежит, по согласию двух сторон.

И в этот момент Аликс осенило.

Сторон!

Все те, кого она знала, изменились в ее глазах, но остались прежними, просто открылись с другой стороны. Шут пришел ярким, веселым помощником, он был настоящей удачей, тем, кого и не ждешь, но затем стал совсем другим. Аликс вдруг словно синюю птицу за хвост ухватила. Уже не слыша криков, хохота и свиста, она вдруг сделала шаг к Шуту.

– «Ф», первая буква… как у Факта. Конечно, он вас ненавидел, ведь совпадала не одна буква, скорее, одна лишь не совпадала, зато суть меняла кардинально. Вы удача, вы моя удача, мой фарт. Ваше имя Фарт! – и девочка почувствовала силу, невиданную, бесконечную, она ощутила власть над Шутом.

От ее голоса задрожали стекла, волна унесла шум, и все умолкли. В ушах зазвенело, Аликс округлила глаза и еще раз громко произнесла:

– Фарт.

С потолка посыпалась штукатурка. Шут согнулся, его передернуло, но он быстро собрался.

– Аликс, - погрозил он ей пальцем.

В тот же миг сила исчезла, девочка больше не ощущала ее, словно два имени давали им одинаковую власть друг над другом. Зато в зале поднялся настоящий гудёшь. Девочка разгадала имя Злого Гения!

– Выходит, мы оба не властны, - захихикал Шут, - вы догадались, в последний момент.

Зал ахнул, зашумел еще громче, все словно затопали ногам, заерзали, зашептались.

– Но даже как ваш Фарт я признаю, что вы виновны, девочка… Увы…

– Вы были моим Фартом, теперь уже нет, вы изменились… Все меняются, Шут. Вы стали для меня тем, кого встретил когда-то Мистер Пыль… Ваши коты подсказали мне, ведь они часть вас, вы сами говорили! Сэр Удачливый – отражение вашей удачи, а сэр Все-не-так…

Аликс показала монету, серебряную, яркую. Повернула ее другой стороной, грустной и немного злой маской.

– У всего есть две стороны. Одна сторона – везение, выигрыш, другая - проигрыш, крах, злой рок. Вот оно ваше второе имя, вторая сторона, то, кем вы становитесь для всех… Злой Рок.

Девочка вновь ощутила силу, теперь она словно давила на стекло, которое столкнулось с другим, стеклом Шута, а между ними был песок и он хрустел так неприятно. Аликс вдруг поняла, что имея два имени, Шут вдвое слабее ее.

– Фарт и Злой Рок, вот вы кто, - сквозь зубы процедила она.

– Она узнала его имя, - закричали в толпе, - оба его имени!

– Ты все поняла, Аликс!
– восхищенно воскликнул Шут.
– Ты победила меня, никакой суд тебе уже не страшен, все приговоры аннулированы, ведь ты владеешь властью над обвинителем. Так что ты будешь делать со мной?

– Ничего, Шут, я ничего с вами не сделаю, это же не то, зачем я пришла.

– Останови его, девочка, - взмолилась Тень, - прошу тебя, ради нас.

– Ага, вот они твои воспитатели! Меня, одного из миллиона они готовы превратить в ничто, твоими детскими руками! – закричал Шут, он ликовал.