– Эм… – я буквально почувствовал напряжение, происходившее в мозгах у этого борова, видел снопы искр, высекаемые шестерёнками у него в голове, видел, как тяжело ему даётся осмысление происходящего. Даже жаль стало парня.

Я молча ждал, что последует дальше.

– Тому помнишь? – неожиданно резко выпалил он. Даже меня подобный вопрос застал врасплох.

– Ну да, конечно, помню, – быстро собравшись с мыслями, ответил я, параллельно соображая, при чём здесь Тома, при чём здесь я и при чём здесь он.

– Отлично, я помню, что вы дружили. На днях тебе из бухгалтерии передадут папку с документами, отвезёшь ей, – явно довольный своей проницательностью, пропыхтел начальник, и, не дожидаясь моих комментариев, вальяжно выплыл из офиса.

– Ух ты, как у тебя, оказывается, много друзей, – развалившись на подоконнике со странной угольно-чёрной сигаретой, упёршись ногами в оконную раму, откликнулся мой двойник. Мне кажется, или в последнее время он стал наглеть?

Да и с каких это пор я стал другом Томы? Ну, перекинулись мы с ней пару раз ничего не значащими фразочками за чашечкой кофе, ну отпускали на пару язвительные шуточки на тему коллег. Но это был предел. Если опустить то, что я увидел пару дней назад, я не знал о ней ничего. Абсолютно. Да и с каких пор меня разжаловали в курьеры? Неужели больше некому это сделать, неужели наша почта окончательно прекратила существование? Кстати, как ни печально, последняя мысль была не такой уж и нелепой. Но это же никоим образом не меняет сути проблемы.

– А ты бы вообще помолчал! Достали твои вечные комментарии! – не удержавшись, прокричал я, обращаясь к Гансу. Краем глаза я нечаянно заметил, как две проходящие мимо молоденькие девчонки, увидев человека, орущего на пустой подоконник (мне кажется, для них это выглядело именно так) на мгновение замерли, и тут же, мигом выпучив глаза и яростно перешёптываясь, исчезли в глубинах коридора. Чёрт, если в следующий раз надумаю орать на этого болвана, надо убедиться, что рядом никого нет. А то и впрямь так и в психушку загреметь можно.

– О! У кого-то опять голосок прорезался! Какая прелесть! Может, ещё ударишь меня? – театрально прикрыв ладошкой рот и выпучив глаза, воскликнуло моё альтер эго.

– Да пошёл ты, – сердито выдавил я и постарался сосредоточиться на работе. Но этот чёртов болван шеф никак не желал идти из моей головы. И почему именно я? Вновь встречаться с Томой у меня не было ни малейшего желания, и, я думаю, не стоит объяснять, почему.

С опаской взглянув на входную дверь, я медленно перевёл взгляд на висящие на стене часы. 4.37, сегодня у бухгалтерии было ещё полтора часа, чтобы доставить мне ненавистную посылку. Время пошло.

Никогда ещё офисный день не был таким долгим.

Сегодня, пожалуй, впервые за много лет я присоединился к подавляющему большинству офиса в их ежедневной забаве. Стоило часовой стрелке приблизиться к отметке пять, как я незамедлительно почувствовал нарастающее волнение, словно водитель гоночного болида, с нетерпением ждущего зелёного сигнала среди десятка своих конкурентов, нарастающего рёва моторов и едкого запаха высокооктанового топлива. В этом был свой собственный, особенный кайф. Но настоящий азарт пришёл чуть позже, когда длинная стрелка часов едва коснулась отметки, обозначающей сорок пять минут, тут же отовсюду послышалось лёгкое шебаршение, десятки рук медленно потянулись к личным вещам, аккуратно раскладывая их по карманам и портфелям, десятки офисных мониторов зажглись, отображая карту города, как всегда в это время наполнившуюся краснотой и агрессией, и десятки подозрительных взглядов забегали из стороны в сторону, в тщетных поисках осуждающих лиц, продолжающих упорно трудиться во благо начальства.

6.00. Время Ч. Успел! Радостный я выбежал из офиса, опережая удивлённых клерков, не привыкших видеть меня в своих рядах. Успел!

Окрылённый, я мигом влетел машину. По крайней мере, сегодня мне точно не придётся видеться с Томой. А что будет завтра, то будет завтра.

Заведя мотор, я сделал глубокий вдох и медленно растёкся по водительскому сидению. Надо подождать пару минут, пока прогреется мотор. В последние дни начались похолодания. Вяло я наблюдал, как разъезжаются вырвавшиеся из офисного плена люди. Вот, изрыгая рёв и пламя, стартанул огромный внедорожник главы отдела снабжения, а за ним, словно маленькие спутники, ведомые непреодолимым притяжением газового гиганта, потянулся жиденький рядок его коллег. Вот, резко заскрежетав застонавшими от невыносимой боли тормозами, у входной двери остановился знакомый спорткар Большого Б. Его дверца открылась, и практически тут же, вынырнув из тёмных недр офиса, в неё проскочила маленькая кучерявая брюнетка. Странно, я и не заметил, как она влилась в наш коллектив. Видимо, новая фаворитка шефа. Быстро же он оправился. Даже обидно немного.

Ну что ж, пора и мне присоединиться к общей массе. Медленно выжав сцепление, я двинулся в путь под аккомпанемент божественного голоса Френка Синатры, лившегося из динамиков. Люблю ездить по вечерам с хорошей музыкой. А ещё мягкая неоновая подсветка приборной панели создавала особую атмосферу. Хорошо.

Проезжая мимо круглосуточного продуктового магазина, я машинально завернул на парковку. Сам не знаю, зачем я это сделал. Просто сделал, и всё. Уже глуша мотор, напротив раздвижных дверей мне удалось найти оправдание своему поступку. Куплю-ка я чего-нибудь сладенького для Анны. Зачем? А просто так. Люблю делать приятное людям. Настроение неумолимо шло в гору. У меня всегда так. Если утро не задалось, то с большой вероятностью вечер будет вне всяких похвал. Закон кармы.

Закупившись на скорую руку, я добавил к своим первоначальным планам ещё небольшую барсетку с ярко-оранжевыми мандаринами и колючий ананас. Быстро закинув покупки в багажник, и закрепив их, как следует, чтобы не катались из угла в угол при поворотах, я положил руку на ручку двери и…

– Стой и не дёргайся, парнишка, – донёсся из-за спины хриплый прокуренный голос. Сильно запахло спиртным, и я почувствовал, как что-то твёрдое упёрлось мне в спину.

Я опешил. Меня что, грабили? Ошарашено переведя взгляд чуть левее, я увидел знакомую ухмыляющуюся рожу. Ганс сидел на капоте машины, свесив ноги. В руке у него дымилась всё та же угольно-чёрная сигарета. Увидев, что я его заметил, он ухмыльнулся и молча указал пальцем куда-то мне за спину.