Телепортировавшись обратно в рубку, я бросился к детектору жизни. После того как я набрал личный код Жана, загорелся оранжевый огонек — тяжело ранен, но живой. "Вот бля... — промелькнуло у меня в голове, — они не должны его захватить". Я перескочил назад к Арику. Когда я выходил из рамки, она погасла. "Еще бы две секунды задержки — и мне был бы песец", — как-то машинально и без эмоций подумал я. Последний телепортационный канал вышел из строя. "Ну ладно, хорошо еще, что верхняя и катерные палубы близко расположены друг к другу".

Мы побежали на верхнюю палубу. В самом начале коридора я заметил, что вдалеке, метрах в двадцати от нас, через пробитый потолок висело вниз головой тело стрелка. Вдруг мне показалось, что его голова дернулась. "Ну елы-палы! Что, еще один недобитый?!" Подбежав к этому месту, я потянул стрелка за руки вниз. На верхнем ярусе что-то треснуло, и тело упало на пол коридора спиной вверх. Никаких повреждений на скафандре с этой стороны не было. Я очистил от пыли спрятанный за выступом ранца датчик физсостояния. Мертв. "Что за черт? Он же целый!" — пробормотал я, но, перевернув тело на спину, понял, что это правда. Несколько пробоин разрывали весь живот стрелка. Казалось, что он решил сделать себе харакири. Все органы брюшной полости превратились в обугленную массу. Убедившись, что передо мной труп, я ринулся дальше. В моей голове в такт шагам пульсировала фраза: "Как добить Жана? Как добить Жана..." Я не мог ничего придумать: свое оружие я отдал Паку, а ни на катерной палубе, ни по пути мне не попадалось ничего подходящего. "Открыть забрало скафандра, чтобы Жан умер от вакуума? Нет. Этот панцирь ни за что не уговоришь убить своего хозяина. Что же делать?" Я повернулся к еле поспевавшему за мной Арику:

— Думай! Как убить Жана.

Он споткнулся и еле удержал равновесие:

— Убить?! Но зачем? Перетащим его потихоньку на верхнюю катерную палубу и будем готовиться к последнему бою.

Я посмотрел на часы. Через пятнадцать минут киберы добьют отряд Пака.

— Только этот бой будет для нас троих действительно последним, — ответил я Арику, с трудом пролезая через завал и отпихнув ногой пустой ящик.

— Не понял...

— Вот что я тебе скажу, мой католикос. Через пятнадцать минут дефект вакуума, создаваемый монополем, достигнет такой напряженности, что прервется телепатическая связь с матрицами нашего сознания в ЦПУ. Поэтому, если мы погибнем позже этого срока, сигнал о нашей кончине туда не дойдет. А это означает, что компьютеры фабрики регенерации никогда не дадут добро на восстановление наших тел. Матрицы забудут, а через триста-пятьсот лет могут и вообще выбросить, посчитав дефектными. То есть мы имеем все шансы кануть в небытие. Да и те, которые гибнут сейчас на эсминце, в своей новой жизни будут страдать провалом памяти. Неужели ты, парень, шарящий в физике, не додумался до этого?

Говоря так, я приблизился к нужному месту и сразу увидел среди оплавленных обломков лежащего неподвижно Жана. У него не было предплечья левой руки. "Черного ящика" около раненого не оказалось. Краем глаза я наблюдали за Ариком. Он воспринял мое известие внешне спокойно, но по учащенному дыханию в моем динамике я чувствовал, насколько глубоко был потрясен механик. Связавшись с Жаном, я несколько раз позвал его, но безрезультатно: слышалось только его хрипение. "Придется тащить его на себе", — думал я о Жане, понимая, что от ошеломленного Арика помощи уже не дождешься. Однако я подбодрил его:

— Ничего, Арик. Я все рассчитал — мы выберемся. Эх, жаль, что нам мешает этот идиотский монополь. В другом месте я бы нашел способ взорвать наш линкорчик, а заодно и этот обнаглевший эсминец киберов: мне нравилось громко хлопать дверью.

— Если размагнитить хранилище позитронов... — забормотал что-то в ответ механик, но я его не расслышал, так как, перелезая через встреченный нами еще по дороге сюда завал сильно стукнул Жана об стенку коридора, и он громко и неожиданно застонал. "Ш-ш, тише, — шептал я не столько Жану, сколько сам себе, — уже сейчас, уже близко..."

Наконец мы добрались до полусфер катера. Усадив Жана в пилотское кресло четвертого номера, я нажал кнопку подлокотника, и раненый скрылся внутри машины. Затем я сам сел на место первого пилота и только хотел въехать в полусферу, как заметил, что Арик стоит рядом и не двигается. Спокойным голосом и с шутливой интонацией я сказал:

— Чего ты стоишь, святой отец. А ну марш в свою полусферу! У нас осталось всего четыре минуты.

Механик стоял в какой-то нерешительной позе, видно хотел мне еще что-то сказать, но времени было в обрез, и я заорал:

— Да бегом же, едрить твою... На тот свет захотел?! Видно, он только теперь вышел из заторможенного состояния, сдвинулся с места и спокойным, но не понравившимся мне по интонации голосом промолвил:

— Прощайте, мистер.

— Не дури! — и я, не дожидаясь его дальнейших действий, занял место в половинке катера..

Так как, по моим расчетам, киберы еще минуты две-три будут полностью заняты добиванием остатков штурмовиков Пака, я решил не синхронизироваться с Ариком и стартовал отдельно, не следя за действиями второй полусферы. Через минуту полета я решил объединиться с половинкой, ведомой механиком, но, взглянув на приборы, изумился: по их показаниям следовало, что ее в космосе не было. Я покричал в микрофон, но Арик не отзывался.

Мысли в бешеной пляске закружились в моей голове: "Почему нет Арика? Его подбили на старте? Исключено! Я все выверял: мы должны были отчалить в тот момент, когда от пушек эсминца нас закрывал корпус линкора". Катер заметно тряхнуло. Несколько экранов зашлись полосами. По невидимым проводкам корпуса побежали различимые змейки коротких замыканий. Я предоставил моей полусфере самой разбираться с противником: когда ты имеешь только одну цель — поскорее смыться отсюда — автоматика все сделает в лучшем свете. Чертыхаясь на Арика, я в бешеном темпе работал руками — выводил компьютер моего скафандра через дисплеи катера на командирскую рубку линкора, чтобы по телесети узнать: стартовал ли Арик. Цель достигалась не так быстро, как хотелось бы. Мои руки била нервная дрожь и ощущалось неприятное дрожание коленок. Фармацевтия скафандра осталась безучастной к этому приступу страха, так как резервуар с антистрессантом был уничтожен.