Звонит мой мобильный. В трубке слышится голос одной из клиенток. Татьяна работает в той самой компании, которая поставляет из Италии в Украину бытовую технику. Она – помощник менеджера и, припоминаю, на одной из последних презентаций после пары бокалов шампанского пожаловалась на рутинность работы. Дескать, развития никакого, засиделась, все самое интересное достается менеджеру, а она лишь с документами возится – печатает, учитывает и сохраняет.

(Бумажки!)

У меня все это вихрем проносится в голове, и смысл сказанного Татьяной доходит не сразу:

– Так что мне было приятно с вами работать, Лана, вы – настоящий профессионал. Буду вас рекомендовать знакомым, и, надеюсь, наши пути еще пересекутся.

– Где?…

– …Простите?… В смысле что – «где»?

– Э-э-э… Это вы меня извините. Я просто… Задумалась… Я вас слушаю.

– Да?… Говорю, что, надеюсь, когда-нибудь еще доведется вместе поработать… Может быть. И уж точно я вас буду советовать знакомым. Ну а наша компания продолжит работу с вашим агентством и после моего ухода. Новый ассистент приступит к обязанностям в понедельник и, надеюсь, быстро войдет в курс дела.

– Новый ассистент?

– Да.

– Зачем?… – чувствую, что звучу, как идиотка, но ничего не могу с этим поделать.

– Увольняюсь я.

Я наконец просыпаюсь. В поле зрения моего мозга впервые за сегодняшний день попала стоящая информация.

– Татьяна, погодите минуточку. Так, значит, вы оставляете работу?

– Да. Именно об этом и говорю. Позвонила сообщить и попрощаться. Жаль только, что прямо в разгар запуска кампании.

Я хоть и пропустила всю сентенцию, но смысл последних фраз до меня дошел лучше некуда. Пусть не врет, ухмыляюсь про себя. Увольняющийся наемный работник не сожалеет о том, что бросает проект в самый его разгар. Он празднует освобождение от ненужной нервотрепки.

– А куда уходите, если не секрет? – Этикет не позволяет мне фамильярничать с клиентами, но в топку глупые условности.

– Никуда.

– То есть?

– Это не компания.

– Да?… – Я заинтригована.

Татьяна медлит. Мне настаивать с расспросами неудобно, хоть червь любопытства работает внутри, как буронабивная свая.

– На Гоа.

– Куда-куда?!

– На Гоа. На всю зиму. Спасаться от затяжных холодов и серого неба…

Буронабивная свая мощным ударом пробивает мой мозг. Не ожидала от серой невзрачной девочки-мышки такого крутого виража. Действительно не ожидала.

Молодец!..

Последнее слово искренне выкрикиваю ей в трубку. Похоже, Татьяна очень удивляется моей реакции, так как оттуда доносится удивленное мычание.

– Простите мое любопытство… Вы отдыхать или работать?

– Работать. Если повезет.

Любопытство окончательно отказалось повиноваться приличиям.

– Кем?

– Посмотрю. Пока не знаю. Там много туристов из Украины, России. Возможно, туристическим гидом. Но загадывать рано.

Я чувствую, что решение у нее есть, просто болтать о нем она не очень настроена. Ладно, я ее понимаю. Сама бы, наверное, придумала удобную отговорку для всех сотрудников, коллег, партнеров. А то и для друзей и даже родителей. Первым – не давать повода для зависти и ненужных пересудов, вторым – для треволнений. Приняв решение о переезде, пусть и временном, хочешь не хочешь, а кое-какую разведку заранее провести надо.

– Значит, дауншифт?

– Значит – да. – Напряжение в голосе Татьяны спадает. Она, по-видимому, тоже ощутила, что допрос закончен.

– Я вас понимаю. Действительно прекрасно понимаю.

– Да?… Ну, спасибо. Так как далеко не все здесь… Ну, в общем… Восприняли новость. Мне все равно, просто устала понапрасну спорить и надоело объяснять, что это моя жизнь. Решение принято. Я уже и билет купила. – Неожиданно Татьяна разговорилась сама. – Вообще, это случилось немного раньше, чем я предполагала. Думала, пятнадцатого ноября улетать, но индийцы открыли визу сразу, в день подачи документов – почти на месяц раньше. Поэтому виза у меня уже на руках, билеты куплены и… Вот.

– Вы туда надолго планируете?

– До конца марта. Говорю же – зиму перезимовать. Мир посмотреть… Себя испытать.

– Ну, тогда успехов вам. Пусть все складывается так, как хочется.

– Спасибо. А парень, новый ассистент, свяжется с вами уже в понедельник.

Я чуть не сболтнула, что это уже совершенно неважно, но вовремя останавливаюсь. Все-таки мой спектакль одного актера под названием «опытный пиарщик в крутом агентстве» еще не завершен.

Когда Татьяна отключает телефон, я уставляюсь в окно и задумываюсь. Сказать «жизнь – моя, и ворочу, что захочу» легко. Легко дать себе слово с нового года, с первого сентября, с понедельника или прямо сию минуту начать жизнь по-другому, перестроить свое мышление, отбросить условности, решить отныне делать только то, что лично для меня важно, поставить цель, идти к ней и никого и ничего не бояться – все это легко сказать.

Но нелегко сделать.

Я не робкого десятка, но поджилки отчего-то трясутся.

Ведь не знаешь, что ждет впереди.

И не знаешь, за что хвататься.

А еще не хочется ну уж очень в чем-то привычном ущемляться. Я себя знаю: потерпеть могу, но недолго. Затем терпеть надоедает, думаешь: ну его к монахам, такие изменения в себе, если вынуждена так жестко себе отказывать в привычном.

И наконец, самый-самый главный вопрос: как понять, в чем и заключается та самая «моя (а не книжная) цель»?…