По-видимому, Кира спала, так как ее голос звучит ее рассеянно и хрипло.

– Куда? Черт возьми, Ланка, сегодня суббота, дай поспать, а? Мне Егор всю ночь не давал уснуть – расхворался, а тут ты…

– Как куда? В Лондон. Встряхивать тебя от рутины.

– Ну, ты даешь. Я же это несерьезно.

– А я – серьезно. Сегодня все утро в Интернете просматривала гостиницы. Но потом поняла, что лучше это делать вдвоем.

Кира заупиралась, настаивая, что она действительно пошутила, что Егор только-только угомонился и уснул, и Рома сегодня выходной, но я уже надеваю пальто и направляюсь к ней. За Лондон я ухватилась как за спасительную соломинку – лишь бы снова на время не возвращаться мыслями к Антону и своей жизни и лишь бы хоть пару дней ничего не чувствовать и не бояться перемен. Знать, ЧТО я хочу, что мне надо делать, и ФАКТИЧЕСКИ ДЕЛАТЬ – разные вещи. В теории все гладко, а вот в реальности… Чувства и страхи все равно наседают, поэтому идея бегства из города мне все больше нравится – я заслужила передышку.

А еще через четыре дня мы с Кирой сидим в посольстве Великобритании, ожидая, когда нас позовут для сдачи документов.

Над одним из столов замигал номер «018», мы подходим к туго затянутой в серый костюм девушке. Волосы у девушки тоже туго затянуты в пучок на макушке.

– Добрый день.

– Присаживайтесь. Но только одна. Вторая ожидает.

Первой сажусь я как более опытный путешественник.

– Когда и куда едете?

– В Лондон. С двадцатого по двадцать четвертое ноября.

– Цель поездки?

– Туризм.

– Будьте добры, конкретнее.

– Хотим побывать перед концом света в той части Земли, где мы еще не были. Лондон – это мечта моей подруги. А я вообще люблю путешествовать и готова ехать куда угодно и когда угодно. Так что мы подумали: почему бы не Лондон и почему бы не сейчас.

Я ни слова не соврала, выложила все как есть. Но в этих стенах мое признание прозвучало нелепо. Девушка-клерк, принимающая документы, – украинка, но, по-видимому, корпоративная муштра в духе британских традиций сделала свое дело. Она смотрит на меня взглядом, в уголках которого пляшут чертики – совсем по-украински. Я без труда считываю, что именно она хочет мне ответить, не прочь пошутить в ответ про комету и майя, а то и покрутить пальцем у виска, какой, мол, конец света?… Но почти сразу губы ее растягиваются в отстраненно-вежливой улыбке, лицо принимает отчужденно-внимательное, ничего не значащее выражение представителя иностранной дипломатии.

– Надеюсь, ваша мечта сбудется. Позвольте посмотреть ваши документы.

После меня на стул присаживается Кира. У нее клерк уже почти ничего не спрашивает, кроме того, что точно ли мы вместе едем, перебирает бумаги, складывает их стопкой, скрепляет скрепкой и вкладывает в конверт.

– Решение принимается в Варшаве. Срок обработки ваших аппликационных форм – около трех недель. Вы получите уведомление о том, когда ваши паспорта вернутся в Киев, на электронную почту.

Еще через пару мгновений она, все еще по инерции продолжая сухо и вежливо улыбаться, нажимает кнопку, и над ее столом начинает мигать следующий порядковый номер, приглашая очередных аппликантов.

Через три недели мы с Кирой снова сидим на прежних местах в посольстве в ожидании выдачи документов.

За знакомым столом сидит знакомая уже затянутая девушка и принимает документы от аппликантов. Как и в прошлый раз, делает она все вежливо-отстраненно. Заметно, что ее мысли очень далеко отсюда. Мы немного волнуемся, как на экзамене. Если визы не получим, пропадут деньги, оплаченные за отель и авиаперелет, но еще больше будет обидно за мечту. Ту Самую Мечту Киры.

Девушка в сером костюме с вежливой улыбкой и холодными глазами вручает каждой из нас по конверту. Я нетерпеливо надрываю свой, вытаскиваю паспорт и перед тем, как открыть, чуть медлю – все-таки сказывается волнение. Затем открываю и сразу упираюсь взглядом в наклеенную визу: въезд разрешен неограниченное число раз в течение ближайших ста восьмидесяти дней.

Ура. Биг-Бен и Вестминстер, ждите нас скоро!

Между тем Кира открывает свой конверт, из него выпадает паспорт и сложенный пополам лист бумаги. Бумага гласит: «Я рассмотрел ваше обращение… не найдя его убедительным… не увидев достаточно подтверждений ваших гарантий… и не будучи уверенным в том, что вы не станете просить службы Великобритании об иммиграции и финансовой помощи… я принял решение о том, что ваш въезд на территорию Соединенного Королевства в данный момент невозможен. Точка. Вы можете подать апелляцию в течение стольких-то дней… Подробнее о процедуре читайте в разделе таком-то на нашем сайте… С уважением, мистер Такой-то». И снова точка. Жирная.

Кира вчитывается в бумагу и часто моргает. Я физически ощущаю, как ее многолетнюю мечту увидеть Биг-Бен и лепнину британского парламента растерзывают сухие и вежливо-дипломатичные слова: Кира Звонарева, мы не считаем вас достойной для путешествия в Британию. Разглядывайте Биг-Бен в рекламных каталогах.

Кира, по-видимому, еще не до конца поняла, что сейчас произошло. Она, все так же часто моргая, пятнадцатый раз вчитывается в слова, дающие от ворот поворот. Руки ее начинают мелко дрожать.

– Глянь, – говорит она мне, – может, я чего-то недопонимаю?… Твой английский все же лучше моего…

Нет, она все понимает, увы, правильно. Она не сможет двадцатого ноября прилететь в Лондон.

Чувствую себя препаршиво, так, словно вложила Кире в рот шоколадную конфетку и заинтриговала, что сейчас вот-вот станет вкусно. А затем, ровно за секунду до того, как Кира успела закрыть рот и начать жевать, вытащила за ниточку конфетку из ее рта. Какая злая ирония!.. Ведь это была мечта Киры, а не моя!.. Ведь еще несколько недель назад я совершенно не помышляла о Лондоне, а Кира грезила им уже лет пять, не меньше!..