Предполагаемый брат из за скромного метража приемной всё замечательно слышал:

— Конечно, — пробасил — Я как раз свободен по вечерам.

Девушка еле как вбила нас в компьютер, с трудом контролируя дрожащие руки, после чего едва не упала в обморок, когда к столу вышел двухметровый Паньков, чтобы оплатить курсы разом. Когда мы были готовы развернуться, притихшая представительница слабого пола неожиданно проявила силу и храбрость:

— Увидимся во вторник, — после чего последовала обезоруживающая улыбка с родни голливудской.

И предназначалось это выступление с участием накрашенных губ и хлопающих ресниц явно не мне. Вот чёрт. Вспомнив, как друг отреагировал на подобный выпад бабёнки из кинотеатра, я поспешила ответить за двоих:

— И вам доброго дня.

Выйдя из семейного центра, мы с фрилансером синхронно переглянулись. Серые глаза товарища смотрели пристально, но судя по лукавому огоньку, он тоже оценил степень комичности произошедшего.

До машины мы добирались, глотая смешки.

Правда статус «нет на месте» полностью соответствовал действительности — судя по запаху Паньков опять занялся готовкой.

Пришлось изложить другу моего друга, что же у нас произошло плоть до сегодняшнего дня.

Я представила Дмитрия Николаевича сидящего в московском метро со слайдером в руке. А на экране открытое пособие по гимнастике для беременных.

Чёрт. Мне надо было присмотреться к Оксане получше, может быть получилось что-то перенять. То как она гасит безбашенность Дмитрия — просто загляденье!

Подготовившись ко сну и выпив с Паньковым чай, я вернулась обратно и уже было собралась выключить агрегат, как он снова запищал.

Такой нежданчик, что у меня даже воздух из легких сперло.

И кормят вкусно.

— О, здравствуйте!

Для обыденного рабочего мартовского дня, вторник начинался просто потрясно. Рано утром я удосужилась проспать уход Фрилансера и довольствовалась написанной от руки запиской, вежливо призывающей разогреть кашу на плите и вести себя хорошо. До обеда я пропадала в интернете, затем принялась отрисовывать фоны для казуальной игры, художником которой меня определили работодатели. Вечером хозяин квартиры вернулся — запыхавшийся, но непомерно счастливый. Мы премило побеседовали, поглощая цветную капусту, затем тщательно собрались и двинули на первое занятие.

Ну, разве всё могло быть так здорово?

Нам оставалось всего каких-то несколько метров, чтобы зайти в семейный центр, у стен которого активно парковались машины. Ничего не предвещало беды. Облаков было не больше обычного, дождик капал совсем незначительный, ветер отсутствовал напрочь. Разве что грязь вокруг стелилась зашкаливающим количеством для центральной части города…

Паньков как раз инструктировал дога, чтобы тот дожидался нас рядом, как в полуметре неожиданно нарисовалась загорелая женская рука с приличным маникюром:

— Здравствуйте! — повторила тридцатилетняя правительница стеклянного стола приемной.

Мы с Паньковым сначала уставились на конечность, затем на её обладательницу… и снова на конечность. Во мне неожиданно проснулось раздражение.

— Наташа! Давай уже, меня ждут! — пропищала ещё одна модель среднего возраста в дверях — Ну!

— Всё иду! — крикнула блондинка и не дожидаясь нашей ответной реакции, повернулась и зацокала каблуками ко входу в семейный центр, не забыв пару раз оглядеться в нашу сторону, по Бог только знает какой причине.