Шрифт:
Следующий крупный шаг был сделан в конце XIX века. В 1894 году произошла короткая война между Японией и Китаем. Особенность этой войны заключалась в том, что велась на территории... Кореи. Корейское правительство доверило Японии изгнать из страны китайские войска. Японская армия энергично взялась за выполнение возложенной на нее миссии. Европейский очевидец свидетельствовал: «Японская армия прошла по стране подобно средневековой чуме».
Китайские войска были разбиты и изгнаны. Зато остались войска Японии. Японская экспансия, подобно низовому пожару в лесу, расползлась по полуострову. Японские концессии стали добывать золото и вывозить львиную его долю в метрополию. Японские рыбаки вылавливали у берегов Кореи рыбу. Японские колонисты захватывали корейские земли и строили на них для себя дома. Японские банки питали японских колонизаторов. На японских ткацких и прядильных фабриках в Корее японцу платили 65 чон в день, корейцу – всего шесть.
После победы в русско-японской войне 1904-1905 годов с корейским правительством вовсе перестали церемониться. Что бы добиться подписания договора о протекторате, императорский дворец недвусмысленно окружили войсками. В Корее установился оккупационный режим. На полуостров прибыл генеральный резидент князь Ито Хиробуми с неограниченными полномочиями. В его руки передана была законодательная, исполнительная, судебная власти, ему подчинялись все японские войска на полуострове: 26 пехотных батальонов, 8 эскадронов конницы, три роты артиллерии большого калибра, военные корабли, курсировавшие у берегов полуострова. Они постоянно держали под прицелом важнейшие пункты побережья. Резидент Ито сплел густую и эффективную жандармскую сеть. Если в 1906 году в Корее насчитывалось 20 жандармских постов, то через два года число их увеличилось более чем вдесятеро. Они стали не только карательным инструментом. Им удалось создать при помощи предателей в деревнях так называемые «отряды самообороны». Крестьян связывали круговой порукой. Им вменялось в обязанности вести патрулирование, шпионить за партизанами, конфисковывать у населения оружие. В случае уклонения кара обрушивалась на всю деревню – на правых и виноватых.
В первый же год своего резидентства Ито издал «Закон о покровительстве переселенцам». Сбиты были замки с запретов на куплю-продажу земли. Теперь переселенцы в Корею хлынули потоком. Они получали участки за бесценок, выменивали, а то и просто отнимали самые плодородные земли, лесные угодья, места рыбной ловли.
Предоставим слово иностранному наблюдателю. Английский журналист Маккензи, долго живший в Корее, писал в одну из лондонских газет: «Имущество корейцев, сельскохозяйственные продукты, право рыболовства и прочее полностью захватывались японскими переселенцами, а владельцы избивались и оскорблялись. В других случаях у корейцев насильственно отбирали рыболовные участки, а если они сопротивлялись, то их убивали. Японские солдаты до полусмерти избивали корейцев по малейшему поводу. Каждый японский солдат чувствовал себя полноправным судьей, налагал любое наказание, какое ему заблагорассудится».
Став собственниками, они с японскими оккупационными властями образовали единый фронт против корейских партизан. Японские переселенцы, получив от властей оружие, вместе с жандармами и войсками принимали участие в карательных акциях, 46
охотились за скрывавшимися в лесах партизанами. За тридцать с лишним лет до событий в Мидзухо японские жандармы и резервисты в самой Корее совершали такие набеги, как на сарай Конбэ, убивали без суда и следствия лишь за подозрение в нелояльности к оккупантам. Японец чувствовал себя в Корее хозяином. У корейцев был свой император Суджон, но страной управлял японский резидент. В уездах начальниками сидели японцы. В судах вершили дела японцы. Полицейскими были японцы.
Пощечиной всей корейской нации был разгон ее армии. 19 июля 1907 года новый император Суджон взошел на престол при живом отце, а уже 1 августа, т. е. через две недели, он подписал декрет о роспуске своей армии. Суджон торопился угодить оккупантам.
В Сеуле события разворачивались так. Военный министр Ли Бён Му приказал командирам частей сеульского гарнизона вывести солдат без оружия на учебный плац. Накануне генерал-резидент Ито и командующий японскими войсками в Корее генерал Хасегава распорядились к восьми часам утра полностью окружить площадь Хульлёнвон. Сюда стянули кавалерийские, пехотные и инженерные части, оснащенные для ведения боевых действий. Когда безоружные войска выстроились, Ли Бён Му поднялся на трибуну. Он был в блеске парадной формы и орденов. Его громкий голос разносил над площадью текст императорского указа: корейская армия является наемной, поэтому надо распустить и создать новую на основе призывной системы.
– Солдаты и унтер-офицеры, вам предлагается разойтись! – заключил министр.
Японские инструкторы тут же кинулись срывать фуражки и погоны с солдат. Такого позора, унижения, издевательства над собой не выдержали многие. Командир лучшего гвардейского полка Пак Сон Хван на глазах у всех застрелился. Солдаты со слезами на глазах кинулись на своих врагов с голыми руками. Отряду численностью около полутора тысяч удалось добыть оружие, захватить склад с боеприпасами. Подоспела подмога от горожан. Однако превосходство японцев было абсолютным. Размещенные заранее на крепостных стенах, заработали пулеметы. Многих рубили саблями, кололи штыками, топтали лошадьми. Оставшиеся в живых оказались в переполненных тюрьмах. Разгон армии, массовые расстрелы продемонстрировали не только превосходство оружия. Японцы утвердили превосходство своей нации.
На экспансионистскую политику японских колонизаторов естественным был ответ корейского народа – партизанская война. Это был патриотический порыв, во многом стихийный, плохо организованный, зато гневный, горячий. Партизанская война – яркая страница доблести и мужества корейского народа. Жаль, что она была заранее обречена из-за плохой организации, из-за предательства корейских помещиков и нарождающейся промышленной буржуазии.
Японские колонизаторы партизанское движение в прямом смысле выжигали огнем и заливали кровью. Когда народная война стала затухать, один из корейских патриотов совершил террористический акт.
27 октября 1909 года Харбинский вокзал был украшен. За линию оцепления могли пройти лишь высокопоставленные лица. Были здесь делегации русских, китайских, иностранных учреждений. Самую многочисленную группу составляли представители японской колонии. На перроне выстроились русский и китайский почетные караулы. Встречали князя Ито Хиробуми, недавнего резидента Кореи. Здесь намечались его переговоры с русским министром финансов В. Н. Коковцовым.
Когда поезд высокого гостя остановился, Коковцов и несколько видных чиновников вошли в вагон князя. После кратких взаимных приветствий и любезностей Ито и Коковцов появились перед встречающими и стали обходить строй почетного караула. Никто не обратил внимания на то, что между левым флангом почетного караула и группой русских офицеров, выстроившихся для представления, появился молодой кореец. Его одежда, осанка, походка, вся внешность подчеркивали в нем интеллигентность. Он выдвинулся как раз в тот момент, когда Ито и Коковцов завершили обход. Молодой человек выхватил браунинг, произвел три выстрела в Ито, остальные патроны разрядил в группу японцев, сопровождавших князя. Покушавшийся, видно, владел оружием неплохо: князь скончался в вагоне через несколько минут, а среди членов его свиты оказалось трое раненых.