ровали территориальный суверенитет как принцип парциальностиедино-

го человеческого пространства, поскольку любые границы в каждый мо-

мент могли оказаться сдвинутыми.

Коррелятом представления о едином мире и едином человеческом

обществе выступало, с точки зрения Лумана, понятие единого Бога. Бог

наделялся способностью наблюдения второго порядка, но человеку оста-

валась важная привилегия – наблюдать наблюдателя мира, пусть даже в

рамках docta ignorantio, «ученого незнания». Трактуя Бога как творца, а

мир как творение, религиозные мыслители и философы оставались в гра-

ницах понятий вещественного мира. То, что лежит за ним, определялось

как тайна – предмет восхищения и страха. Иное понятие мира возникает, 412 Там же. С. 146.

236

когда мир начинает постигаться как обратная сторона всякой определен-

ности, как смысловой горизонт неизведанного. Мир – не творение, а дан-

ность, требующая осмысления. Такое понятие мира формируется филосо-

фией трансцендентального сознания уже в Новое время.

Современное общество отказывается не только от постулата, что

мир состоит из вещей, но и от постулата, что смысловая определенность

мира формируетя из субъектов и объектов. Смысл мира создается в гор-

ниле коммуникации – иные определения будут просто конкретизациями.

Мир в представлении современного общества, опирающийся на понятия

коммуникации, а не вещности, способен «сжиматься» и «расширяться».

«Целостность маркированного не может суммироваться или даже быть

уравненным с немаркированным. Мир современного общества есть «фо-

новая неопределенность», которая делает возможным как появление

объектов, так и активность субъектов».413 Границы общества ощущаются

как границы коммуникации, а не внешние наличные границы или грани-

цы «членства/не членства». По ним определяются (и в этом согласуются

все подсистемы общества), в частности, конкретные территориальные

общности. Осуществляя коммуникации, все подсистемы оказываются при-

частными к обществу. Специфицируясь в своих способах и символических

средствах коммуникации, они отличаются друг от друга. Переход к ком-

муникационной основе революционизировал представление о мире, счи-

тает Луман. «С европейской точки зрения, вся территория Земли оказа-

лась «открытой», была постепенно колонизирована или же вплетена в

сеть регулярных коммуникативных отношений».414

Важным свидетельством нового состояния открытости в Новое вре-

мя является, по Луману, возникшее в середине 19-го века понятие миро-

вого времени. В любом месте Земли стало можно фиксировать одновре-

менность событий в разных местах мира. Осуществление коммуникации

стало теперь скоординированным в единых временных рамках. Появилась

возможность идентификации и исчисления разных временных перспек-

тив: происходящее в одном месте столь же фиксировано «происходит» и

в другом месте – раньше или позже, днем или ночью. Возникает новое

413 Там же. С. 146.

414 Там же. С. 147.

237

понятие синхронности - даже в отношении того, что недоступно восприя-

тию. Исчезли изолированные временные миры, которые порождали эф-

фект утраты времени и истории, оказывавший воздействие на жизнь в

пространстве. Семантика времени перестраивается, отказывается от схе-

мы «прошлое/будущее» и переориентирует коммуникационные понятия с

традиции (прошлое, тождество), на модерн (будущее, случайность). Вре-

мя стало глобальным гораздо раньше, чем пространство.

Наконец, еще один шаг к пространственной глобальности, указыва-

ет Луман, связан с развитием массмедиа. Уже книгопечатание неизмери-

мо расширило объем и уплотнило коммуникационную связанность плане-

ты. Эта коммуникационная связанность, однако, долго существовала в

абстрактном времени, во времени письма. Средства связи, придавая

письменной коммуникации реальное временное бытие, создали информа-

ционно-новостные потоки. Огромные объемы текстов получили времен-