— Ну, какой держитесь секты? Или какой установ¬ ленной церкви? — А вот взгляните вокруг и сами посудите. Я и сей¬ час в церкви: ем в церкви, пью в церкви, сплю в церкви. Земля и есть церковь божия, и я, смею надеяться, повсе¬ дневно и повсечасно служу моему творцу не переставая. Нет, нет, я не отрекаюсь от своей крови и цвета кожи, я как родился христианином, так христианином и умру. Мог равские братья 1 немало меня искушали; побывал я в ру¬ ках и у королевского пастора, хотя эта публика себя утру¬ ждать не любит; говорил со мной и католический ^миссио¬ нер из самого Рима, когда я провожал его по лесу, но у меня про всех был один ответ: я уже христианин и не хочу быть ни моравским братом, ни членом англиканской церкви, ни папистом. Нет, нет, я не отрекаюсь ни от крови своей, ни от происхождения. — По-моему, ваше слово, мастер Следопыт, могло бы облегчить сержанту его путь через рифы и мели смерти. С ним никого сейчас нет, кроме бедняжки Мэйбл, а ведь она, не говоря уж что дочь ему, всего-навсего девушка, да и по годам дитя. — Мэйбл слаба телом, друг Кэп, однако в этих вопро¬ сах, пожалуй, сильнее нас, мужчин. Но сержант Дунхем— мой друг, к то-му же он ваш шурин, й теперь, когда мы выиграли битву и отстояли наши права, нам следует обоим быть при его кончине. Я проводил на своем веку не одно¬ го умирающего, — продолжал Следопыт; по своему обык¬ новению, он то и дело останавливался и, ухватив собесед¬ ника за пуговицу, пускался в пространные воспоминания из своего прошлого, — я проводил на своем веку не одно¬ го умирающего, видел его последнее содрогание, слышал его последний вздох; после горячки и сутолоки битвы по¬ лезно задуматься о судьбе тех, кому не повезло в сраже¬ нии, понаблюдать, как по-разному ведет себя человеческая природа в столь важную минуту. Иные уходят из жизни в слепоте косного невежества, словно господь не дал им разума и сознания, тогда как другие, покидая нас, радуются, словно сбросили с плеч тяжелое бремя. Мне кажется, мой друг, что в эти минуты наш ум работает 1 Моравские братья — христианская секта, основанная в Чехии в XV веке. В XVIII веке члены этой секты вели миссио¬ нерскую работу среди индейцев Северной Америки. 428

с особенной ясностью и что все наши прошлые дела теспят- ся перед нашим внутренним взором. — Ручаюсь, что это так. Мне и самому приходилось бывать в подобных переделках, и, по-моему, человек от этого только лучше становится. Как-то я уже думал, что дни мои сочтены, и заново просмотрел судовой журнал моей жизни с таким старанием, какого от себя и не ожи¬ дал. И не то чтобы я считал себя великим грешником: ес¬ ли я и грешил, то осторожно, по малости, хотя, конечно, покопайся, найдется и у меня на совести куча всякого мусора, как, впрочем, у любого из нас. Не был я ни пира¬ том, ни изменником, ни поджигателем, ничего такого за мной не водится. А что до контрабанды и прочих подобных несерьёзных проступков, тут уж ничего не попишешь — я моряк, а всякое ремесло, как известно, имеет свои тем¬ ные стороны, в том числе, должно быть, и ваше, Следопыт, как оно ни полезно и почетно. — Что ж, среди проводников и разведчиков на грани¬ це сколько хочешь отпетых негодяев, а есть и такие, что, вроде нашего квартирмейстера, служат за деньги двум господам. Я себя к ним не причисляю, хотя соблазны у всякого бывают, чем бы он ни занимался. Трижды иску¬ шал меня враг человеческий, и как-то я даже чуть не под¬ дался ему, хоть и не в такой мере, чтобы это могло меня тревожить на смертном одре. Первый раз напал я в ле¬ су на связку шкурок, принадлежавших, как я знал, одно¬ му французику; он охотился по нашу сторону границы, где ему, разумеется, делать было нечего. Двадцать шесть бо¬ бровых шкурок — одна под стать другой, одна другой кра¬ ше! Это был большой соблазн, я даже убеждал себя, что закон почти что на моей стороне, хотя время было мирное. Благо я вспомнил, что на охотников этот закон не распро¬ страняется и что бедняга, может, уже строит какие-то планы на зиму, рассчитывая продать эти шкурки. Так я их и не тронул. Многие меня за это, конечно, ругали, но в ту ночь я уснул сном праведника, а это первое доказа¬ тельство, что поступил правильно. Другой раз я нашел ружье — единственное в этой части света, какое может идти в сравнение с моим «оленебоем». Я знал, что стоит мне им завладеть или даже просто припрятать, и я стану за¬ ведомо первым стрелком в наших краях. Я был тогда мо¬ лод и неопытен по части стрельбы, а молодость честолюби¬ ва и предприимчива. Однако, благодарение богу, я побо- 429

дил в себе это чувство, а главное, дружище Кэп, в первом же стрелковом состязании победил честь честью хозяина того ружья — он стрелял из него, а я из «оленебоя», — и это в присутствии самого генерала! Тут Следопыт остановился, чтобы всласть посмеять¬ ся; его глаза и загорелое, обветренное лицо так и сияли гордостью. — Но особенно искушал меня нечистый в третий раз. Я случайно набрел на шестерку отдыхавших мингов. Сами эти аспиды спали, а их оружие и порох лежали сваленные в кучу немного в стороне, — я мог бы йх прихватить, ни¬ кого не беспокоя. Какая бы это была удача для Великого Змея: ему понадобилось бы меньше времени, чтобы снять с них скальпы, чем мне рассказать вам этот случай. О, Чингачгук храбрый воин, и он не менее честен, чем храбр, а уж такого добряка поискать надо! — И как же поступили вы в этом случае, мастер Сле¬ допыт? — спросил Кэп с величайшим интересом. — Сколь¬ ко я понимаю, вас ожидала либо очень удачная, либо очень неудачная высадка на берег. — И удачная и неудачная, если хотите знать. Неудач¬ ная потому, что соблазн был уж слишком велик; но все кончилось к общему удовольствию. Я не тронул и волоса у них на голове — белому человеку душа не йозволяет снимать скальпы, — и даже не взял у них ни одного ру¬ жья. Я просто не доверял себе, зная, до чего ненавистны мне эти минги. В рассуждении скальпов вы совершенно правы, мой достойный друг, но что до оружия и пороха, любой при¬ зовой суд1 в христианском мире вынес бы решение не в их пользу. — Что верно, то верно, но надо же было показать мин- гам, что белый человек не станет нападать ни на спящего, ни на безоружного врага. Мне слишком дорого мое ^до¬ стоинство, мой цвет кожи и моя религия, чтобы всем этим жертвовать. Я просто дал мингам выспаться и подождал, пока они снова не будут на военной тропе. А потом, дей¬ ствуя где из засады, а где с флангов, угостил негодяев в должной плепорции.— Следопыт любил щегольнуть ученым словцом, подхваченным где-нибудь в дороге, но порой пе¬ 1 Призовой с у д — специальный суд, проверявший закон¬ ность захвата каперами неприятельских торговых судов. 430

ревирал его и употреблял не в точном значении. — Только один минг и вернулся потом к себе в свой вигвам, да и то сильно припадая на одну ногу. По счастью, великий дела¬ вар лишь немного задержался в пути, гоняясь за дичью, и поспел как раз вовремя. А когда он поднялся с земли, пять скалышв висели у него там, где им висеть положено. Так что, как видите, поступая правильно, я ничего не потерял ни в рассуждении чести, ни трофеев. Кэп одобрительно хмыкнул, хотя кое-какие положения в нравственном кодексе Следопыта были недоступны его пониманию. Так, перекидываясь с одного на другое и то и дело, останавливаясь в увлечении беседой, приятели шест¬ вовали к блокгаузу. Но теперь они подошли так близко, что у обоих пропало настроение продолжать разговор, и каждый стал мысленно готовиться к предстоящему проща¬ нию с сержантом. Глава XXVIII Земля, ты вновь бесплодна и бела! Твою беду оплакивает стих. Еще недавно здесь весна цвела, Росли нарциссы на полях твоих. Теперь бураны над тобой шумят, Зима пришла. Испорчен твой наряд. Спенсер, «Пастушеский календарь» Солдат в горячке битвы бестрепетно встречает опас¬ ность и смерть, но, когда переход в мир иной совершается в минуты спокойных раздумий, он пробуждает в нас мы¬ сли о нетленном и непреходящем, сожаления о прошлом вместе с сомнениями и гаданиями о том, что нас ждет впе¬ реди. Сержант Дунхем был человек храбрый, но ему пред¬ стояло отправиться в страну, где мужество и решитель¬ ность уже не могли пригодиться, и его чувства и мысли, постепенно освобождаясь от земного плена, принимали обычное в этих случаях направление: ибо, говоря, что смерть — великий уравнитель, мы прежде всего имеем в виду, что каждого она приводит к убеждению в суетности жизни. Человек своеобразных взглядов и навыков, Следопыт был всегда склонен к размышлению и привык на все смот¬ 431

реть с вдумчивостью и даже некоторой отрешенностью фи¬ лософа. То, что он увидел в блокгаузе, не заключало в се¬ бе ничего для него нового. Другое дело Кэп: грубоватый, упрямый, самонадеянный и вздорный старик даже к смерти не умел отнестись с подобающей серьезностью; невзирая на все происшедшее и на несомненную предан¬ ность шурину, он вошел в комнату умирающего, в значит- тельной степени сохраняя обычное свое черствое рав¬ нодушие — плод долгой учебы в той школе, которая, пре¬ подавая нам немало возвышенных истин, бросает свои наставления на ветер, когда имеет дело с учениками, не¬ способными извлечь из ее уроков необходимую пользу. Едва войдя в комнату, где лежал умирающий, Кэп со свойственной ему бестактностью принялся рассказывать о событиях, послуживших причиной гибели Мюра и Разя¬ щей Стрелы. — Вот так-то они и снялись с якоря самым что ни на есть скоропалительным манером, — закончил он свой рас¬ сказ, — и для тебя, братец, должно быть немалым утеше¬ нием, что они опередили тебя в этом долгом плавании — ведь ни у кого из нас не было оснований их любить. Я па твоем месте был бы радехонек. Матушка всегда говарива¬ ла, мастер Следопыт, что умирающим не след причинять лишние огорчения, напротив, их нужно подбадривать и утешать разумными и назидательными речами. Эти но¬ вости придадут бедняге куражу, если он так же относится к дикарям-краснокожим, как я. Услышав это известие, Июньская Роса встала и бес¬ шумно выскользнула из блокгауза. Дунхем внимал Кэпу, уставясь перед собой невидящими очами. Во многом уже освободившись от уз, привязывавших его к жизни, он на¬ чисто забыл Разящую Стрелу и нисколько не интересовал¬ ся Мюром, зато слабым голосом спросил, где Пресная Вода. За юношей тотчас же послали, и он предстал церод умирающим. Сержант ласково посмотрел на него, и этот взгляд ясно говорил, как он, Дунхем, жалеет, что неумыш¬ ленно нанес ему обиду. Теперь у постели умирающего со¬ брались Следопыт, Кэп, Мэйбл и Джаспер. Все они стояли над его соломенным тюфяком, и только дочь опустилась на колени и то и дело прижимала ко лбу холодную руку отца и смачивала водой его запекшиеся губы. — Тебе недолго придется нас ждать, сержант, — «ска¬ зал Следопыт; он столько раз глядел в глаза смерти, видел 432

столько одержанных ею побед, что не ощущал благоговей¬ ного страха, хоть и понимал, сколь различен ее приход в пылу сражения и на тихом ложе, среди родных и близ¬ ких. — Я твердо уповаю на нашу будущую встречу. Разя¬ щая Стрела ушел в дальний путь, но это не путь честного индейца. Ты больше его не увидишь, его тропа не может быть тропой праведных. Это было бы противно разуму, и точно так же, на мой взгляд, обстоит дело с лейтенантом Мюром. Ты же честно нес свою службу, а раз так, значит, ты можешь отправиться в самое долгое из путешествий с легким сердцем и твердою стопой. Надеюсь, дружище; я всегда старался служить с усердием. — Верно, верно,.— вмешался Кэп,— добрые намере¬ ния—это половина дела, хоть ты и поступил бы умнее, кабы, чем причаливать к берегу наобум, выслал сначала отряд разведчиков. Все бы, смотришь, и обернулось по- другому. Но никто здесь не сомневается, что намерения у тебя были самые лучшие, да и там, я думаю, это не вызо¬ вет сомнений, насколько я знаю наш мир и наслышан о другом. — Да, так оно и есть: я хотел сделать как лучше! *— Батюшка, о милый батюшка! — Магни убита горем, мастер Следопыт, ей трудно в таком состоянии провести отца через, рифы и мели, и при¬ дется нам полностью взять это на себя. — Ты что-то сказала, Мэйбл? — спросил сержант, пе¬ реведя глаза на дочь; он был уже слишком слаб, чтобы к ней повернуться. — Да, батюшка! Не полагайтесь на собственные дела в надежде на милость и спасение; уповайте лучше на бога и его милосердного сына. — Что-то в этом роде, братец, говорил мне как-то свя¬ щенник. Девочка, может, и права. — Верно, верно, это святая истина. Господь будет на¬ шим судьей, он ведет вахтенный журнал всех наших дел и поступков. В последний день он подобьет итог и скажет, кто вел себя хорошо, а кто плохо. Мэйбл, по-моему, права, и, значит, нечего тебе бояться за баланс, ведь там-то уже не будет никакого жульничества. — Положитесь на бога, отец, и на его милосердного сына. Молитесь, милый, милый отец, только его всемогу¬ щество вам поможет. 28 Фенимор Купер. Том II 433

— Я отвык молиться, Мэйбл. Братец, Следопыт, Джае-* пер, напомните мне слова молитвы. Но Кэп едва ли даже представлял себе как следует, что такое молитва, и ничего не мог ответить. Следопыт, тот молился много — ежедневно, если не ежечасно. Но он мо¬ лился про себя, не прибегая к словам, на собственный бес¬ хитростный лад. В этом затруднительном положении он был так же беспомощен, как и моряк. Что же до Джаспе¬ ра — Пресной Воды; хоть он был бы рад гору сдвинуть для Мэйбл, этой помощи умирающему он оказать не мог, И юноша понурил голову с тем смущением, какое испыты¬ вают молодые и здоровые, когда они вынуждены признать свою слабость и зависимость от высших сил. — Батюшка, — сказала Мэйбл, — вы знаете «Отче наш»; вы сами учили меня молиться, когда я была ребен¬ ком. На лице сержанта мелькнула улыбка, он вспомнил, что и впрямь когда-то выполнил для дочки по крайней мере эту часть родительских обязанностей. Эта мысль принесла ему огромное облегчение. Несколько минут он молчал, и окружающим казалось, что душа его обращена к богу. — Мэйбл, детка моя, — (сказал он наконец внезапно окрепшим голосом. — Мэйбл, я покидаю тебя, — так в по¬ следние минуты земного бытия дух уже не замечает те¬ ла. — Я покидаю тебя, дитя мое; дай мне руку. — Вот она, батюшка! Возьмите обе! Вот они обе! — Следопыт! — сказал сержант, нащупав по другую сторону руку Джаспера, который стоял на коленях у его ложа. — Возьми ее руку, я оставляю ее на тебя — будь ей отцом или мужем, как вы хотите — ты и она. Благослов¬ ляю вас... В этот торжественный миг никто не посмел бы ука¬ зать сержанту на его ошибку. Спустя две минуты он ото¬ шел, соединив руки Джаспера и Мэйбл и накрыв их своей ладонью. Мэйбл ничего не замечала, пока восклицание Кэпа не возвестило ей о смерти отца. Подняв голову, она встретила устремленный на нее взгляд Джаспера и ощу¬ тила горячее пожатие его руки. Однако в ту минуту ею владело одно только чувство, и она отвернулась, чтобы предаться горю, едва ли сознавая, что произошло. Следо¬ пыт взял под руку Пресную Воду и вышел с ним из блок¬ гауза. 434

Оба друга в глубоком молчании прошли мимо костра и дальше по прогалине чуть ли не до противоположного бе¬ рега. Здесь они остановились, и Следопыт первым нару¬ шил тишину. Все кончено, Джаспер, — сказал он, — сержантова песенка спета. Эх, горе, горе! Бедняга Дунхем завершил свой земной поход, погиб от руки подлого минга. Никто не знает своей судьбы! Завтра или послезавтра то же самое может случиться с тобой или со мной. — А Мэйбл, что будет с Мэйбл, Следопыт? ^ Ты слышал последние слова сержанта? Он поручил свсУе детище моим заботам. Он возложил на меня серьез¬ ную обязанность, очень серьезную, Джаспер! — Это обязанность, Следопыт, от которой многие бы с радостью тебя освободили, — возразил юноша с горькой усмешкой. — Й и сам не раз думал, что мне она не по плечу. Ведь я не слишком высокого о себе мнения, Джаспер, право же нет, но, если Мэйбл Дунхем простит мне мое невежество и прочие мои недостатки, я не стану ее отговаривать, хоть кому и знать их, как не мне. Никто не осудит тебя, Следопыт, если ты женишь¬ ся на Мэйбл Дунхем, все равно как если бы ты стал но¬ сить на груди драгоценный алмаз, подаренный щедрым другом. — Ты хочешь сказать, что осудить могут Мэйбл? Бы¬ ли у меня и такие опасения, мой друг. Ведь не все склон¬ ны смотреть на меня твоими глазами или глазами сержан- товой дочки. (Тут Джаспер — Пресная Вода вздрогнул, словно от внезапной боли, но больше ничем не выдал сво¬ их чувств.) Люди завистливы и недоброжелательны, особенно в наших гарнизонах. Я часто думаю, Джаспер, как было бы хорошо, если бы ты приглянулся Мэйбл и она бы приглянулась тебе. Я не могу отделаться от мысли, что такой человек, как ты, скорее составил бы ее счастье. — Не будем говорить об этом, Следопыт, — нетерпели¬ во прервал его Джаспер; голос его зазвучал глухо. — Му¬ жем Мэйбл будешь ты, и не к чему представлять на твоем месте другого. Что до меня, то я собираюсь последо* вать совету мастера Кэпа — наймусь вместе с ним на ко¬ рабль, а там посмотрим, сделает ли меня человеком соле¬ ная вода.
– 28* 435