— Не враги нам сейчас страшны, судьба уготовила нам более тяжкий удар. — Тогда, Магни, ступай на верхнюю палубу и поста¬ райся взять себя в руки. А Следопыт пусть поднимется наверх и оглядится с салинга 1. Твой отец, может быть, желает сказать мне что-нибудь с глазу на глаз, так что лучше оставить нас вдвоем. Это нелегкая обязанность, и мне, несведущему в таких делах, при других будет неловко. Хотя Мэйбл и не могла себе представить, что дядюшка способен исповедовать умирающето, но, раз он сказал, зна¬ чит, просьба его, по-видимому, обоснованна, и она согласи¬ лась. Следопыт уже поднялся на крышу, чтобы оглядеться, и Кэп со своим зятем остались наедине. Старый моряк уселся подле сержанта и со всей серьезностью предложил ему покаяться в грехах. Воспользовавшись наступившим молчанием, Кэп обдумывал содержание своей речи. — Должен заявить, сержант Дунхем, — изрек наконец Кэп со свойственной ему чудаковатой манерой выражать¬ ся, — что в этой злосчастной высадке допущены были серьезные промахи, и так как в такую минуту надлежит говорить правду и одну только правду, я считаю своим дол¬ гом напрямик это сказать. Короче говоря, сержайт, тут не может существовать двух мнений, я хоть и не пехотинец, э моряк, и то заметил эти просчеты; чтобы их увидеть, ника¬ ких особых знаний не требуется.- — Что поделаешь, брат Кэп! — слабым голосом отве¬ тил сержант. — Что было, то было. Делу теперь не помо¬ жешь, слишком поздно. — Верно, брат Дунхем, но покаятьсяне поздно. Святое писание нас учит, что каяться никогда не поздно, и я всегда слышал, что делается это на смертном одре. Если у тебя что на совести, сержант, не бойся, выкладывай, ведь ты откры¬ ваешься другу. Ты был мужем моей родной сестры, , а бед¬ ная маленькая Магни дочь ей. Живой или мертвый — ты всегда останешься для меня братом. Чертовски досадно, что ты не бросил якорь где-нибудь поодаль и не выслал вперед пирогу на разведку, тогда и отряд твой остался бы цел, и мы бы, может, спаслись. Что ж, сержант, все мы рано или поздно помрем, так что не отчаивайся; и, если ты нас 1 Салинг — рама, скрепляющая отдельные части составной мачты. 25* 387

маленько опередишь, все равно все мы там будем. Да, да, это его немного утешит. — Все это я знаю, брат Кэп, и надеюсь встретить смерть, как подобает солдату, но вот бедная Мэйбл... — Н-да, эта баржа тяжеловата, понимаю, но ведь ты не захочешь взять ее на буксир, даже если б и мог, сержант, так что постарайся отдать концы поспокойней — это облегчит расставание. Мэйбл девушка хорошая, вся в покойницу мать, то, бишь, в мою сестру, и я. позабо¬ чусь подыскать ее дочери хорошего мужа, конечно, если только мы сохраним наши жизни и скальпы, потому что вряд ли найдется охотник вступить в скальпированную семью. — Девочка уже помолвлена, брат, она выйдет замуж за Следопыта. — Что ж, брат Дунхем, у всякого свои понятия и свой взгляд на вещи, но мне думается, что этот брак Мэйбл вовсе не по душе. Я ничего не имею против возраста Следопыта, я не из тех, кто считает, будто только желторотые юнцы могут составить счастье девушки; если на то пошло, я предпочел бы ей в мужья человека этак лет пятидесяти; однако между мужем и женой не должно быть обстоя¬ тельств, делающих их несчастными. Обстоятельства разру¬ шают брак, и одно такое обстоятельство заключается в том, что Следопыт круглый невежда по сравнению с пле¬ мянницей. Ты ее мало видел, сержант, и не представляешь себе, какая она ученая, но, если б она перед тобой не робе¬ ла и выкладывала свою образованность, как перед прочи¬ ми, ты бы увидел, что мало найдется школьных учителей, которые могли бы за ней угнаться. — Она хорошая девочка, добрая и хорошая девочка, — прослезившись, прошептал сержант, — несчастье мое, что мне мало пришлось побыть с ней. — Очень даже хорошая девочка и слишком много знает для бедного Следопыта. Он человек неглупый и по- своему опытный, но столько же смыслит в житейских де¬ лах, сколько ты в сферической тригонометрии. — Ах, брат Кэп, если бы Следопыт был с нами, этого несчастья не случилось бы! — Весьма возможно. Даже его злейший враг не станет отрицать, что он превосходный проводник. Но, если говорить начистоту, ты сам спустя рукава командовал высадкой: тебе бы надо лечь в дрейф, не доходя до гавани, 388

и послать на разведку пироги, как я тебе уже говорил. Вот и кайся теперь, а говорю я об этом потому, что в таких случаях следует говорить правду. — Я дорого поплатился за свои ошибки, брат, и очень боюсь, что от этого пострадает бедная Мэйбл. Но все же, думается мне, нас не постигла бы такая беда, если бы нас не предали. Боюсь, брат, что Джаспер — Пресная Вода вел двойную игру! — Ия так думаю. Рано или поздно пресноводная жизнь непременно подмоет нравственные устои челове¬ ка. Мы с лейтенантом Мюром толковали об этом, когда ле¬ жали в пещере здесь на острове, и оба пришли к убежде¬ нию, что только из-за измены Джаспера попали в такой дурацкий переплет. Но теперь тебе лучше собраться с мыс¬ лями, сержант, и подумать о другом. Когда корабль входит в незнакомую гавань, благоразумнее подумать, как стать на якорь, чем перебирать все события, приключившиеся в пути; на то имеется вахтенный журнал, куда все заносится, и что там вписано, будет говорить «за» или «против» нас... А вот и Следопыт! Что-нибудь на горизонте, вы мчитесь по лестнице, как индеец за скальпом? Проводник приложил палец к губам и поманил к себе Кэпа. — Нужно действовать осторожно и смело, — сказал он, понизив голос. — Подлецы всерьез решили поджечь блокгауз, теперь он им уже ни к чему. Я слышал, как этот бродяга Разящая Стрела подстрекал гадов сделать свое черное дело нынче ночью. Приготовимся, Соленая Вода, и всыплем им как следует. На наше счастье, в блокгаузе при¬ пасено бочек пять воды, а это при осаде много значит. К тому же наш верный друг Змей на свободе; не может быть, чтобы он нам не помог. Кэп, не дожидаясь второго приглашения, на цыпочках последовал за Следопытом в верхнюю комнату, а Мэйбл заняла его место у изголовья отца. Убрав свечу, чтобы не подставить себя под предательский выстрел индейцев, Сле- доцыт открыл одну из бойниц и, приблизившись к прорези, ждал оклика. Наконец голос Мюра прервал наступившую тишину. — Мастер Следопыт, — крикнул шотландец. — С вамп желает вступить в переговоры друг. Можете смело подойти к бойнице — пока вы беседуете с офицером пятьдесят пя¬ того полка, вам нечего опасаться. 389

— Что вам угодно, квартирмейстер, что вам угодно? Я знаю пятьдесят пятый полк и считаю его храбрым пол¬ ком, хотя вообще-то питаю склонность к шестидесятому, а делаваров предпочитаю тому и другому. Так чего же вы хотите, квартирмейстер? Должно быть, уж очень срочное поручение привело вас сюда, под блокгауз, в такую позд¬ нюю пору, хоть вы и знаете, что тут «оленебой». — Но вы же не причините вреда другу, Следопыт, и потому я уверен в своей безопасности. Вы человек рассу¬ дительный и своей храбростью стяжали себе такую славу на границе, что вам незачем идти на безрассудный риск. Сами понимаете, любезный, что в безвыходном положе¬ нии более похвально сдаться добровольно, нежели упор¬ ствовать наперекор законам войны. Неприятель слишком силен, мой храбрый друг, и я пришел посоветовать вам сдать блокгауз при условии, что с вами обойдутся, как с военнопленными. — Благодарю вас за ваш бесценный совет, квартирмей¬ стер, тем более что он ничего не стоит. Но не в моей натуре сдавать укрепление, пока там имеются в достатке и пища и вода. — О, я никогда не стал бы отговаривать вас от столь мужественного решения, если б видел малейшую воз¬ можность его выполнить. Но ведь вы знаете, что мастер Кэп пал... — Ничего подобного! — гаркнул тот, о ком шла речь, из другой бойницы. — Не только не пал, но, как видите, поднялся на это вот укрепление и отнюдь, пока это от меня зависит, не расположен опять доверить свои кудри таким цирюльникам. Я считаю блокгауз весьма добротным об¬ стоятельством и намерен им воспользоваться. Если это не голос выходца с того света, — ответил Мюр, — я очень рад его слышать, потому что все мы счита¬ ли, что достойный моряк погиб в последней перепалке. Но, мастер Следопыт, хотя вы и наслаждаетесь обществом ва¬ шего друга Кэпа, а это действительно великое удоволь¬ ствие, судя по тем двум дням и ночи, что я провел с ним в пещере, мы потеряли сержанта Дунхема — его убили вме¬ сте со всеми храбрецами, участниками вылазки. Лунди настоял на том, чтобы он командовал, хотя было бы разум¬ нее и приличнее послать офицера, а не рядового. Тем не менее Дунхем был храбрым солдатом, и его памяти отдадут должное, Словом, все мы не щадили себя, и большего не .390

скажешь даже о принце Евгении, герцоге Мальборо или о самом великом графе Стэре. — Ошибаетесь, квартирмейстер, опять-таки ошибае¬ тесь, — ответил Следопыт, прибегая к хитрости, чтобы при¬ умножить силы гарнизона. — Сержант в блокгаузе, где, можно сказать, теперь в сборе вся семья. — Что ж, рад это слышать, потому что мы считали сержанта погибшим. Но, если очаровательная Мэйбл все еще в блокгаузе, пусть, ради всего святого, уходит оттуда, и как можно скорее, потому что враг намерен поджечь зда¬ ние. Вы ведь знаете силу этой грозной стихии и, сдав укрепление, которое немыслимо защитить, скорее оправ¬ даете свою славу, чем если обречете себя и своих товари¬ щей на бессмысленную гибель. — Мне знакома сила этой грозной стихии, как вы вы¬ ражаетесь, квартирмейстер, и мне незачем в этот поздний час объяснять, что огонь можно использовать не только на варку похлебки. Но я не сомневаюсь в том, что и вы слышали о грозной силе «оленебоя», и всякий, кто попы¬ тается подвалить кучу хвороста к этим стенам, отведает его свинца. А что касается стрел, то ими здание не заж¬ жешь: кровля блокгауза крыта не дранкой, а толстыми сырыми бревнами, и воды у нас вдоволь. К тому же^ как вы знаете, крыша плоская, так что по ней можно ходить, и, пока есть вода, нам нечего бояться, квартирмейстер. Я че¬ ловек смирный, когда меня не трогают, но того, кто попы¬ тается поджечь над моей головой крышу, я заставлю пога¬ сить огонь его же кровью. — Это все романтическая болтовня, Следопыт, как вы сами признаете, если трезво оцените обстановку. Я наде¬ юсь, вы не станете отрицать преданность и отвагу пятьдесят пятого полка, так вот, я совершенно убежден, что военный совет в данных условиях вынес бы решение о немедленной капитуляции. Нет, нет, Следопыт, никому не нужное моло¬ дечество столь же мало походит на храбрость Уоллеса или Брюса, как Олбани на Гудзоне на город Эдинбург. — Поскольку мы оба, очевидно, остаемся при своем мнении, квартирмейстер, разговаривать нам дальше беспо¬ лезно. Если притаившиеся позади вас гады хотят присту¬ пить к выполнению своего дьявольского замысла, незачем откладывать. Пусть себе жгут дерево, а я буду жечь порох. Будь я индейцем, я бы, вероятно, бахвалился не хуже их на костре, но так как я и от природы и по складу характера 391

белый, то более склонен действовать, чем болтать. А вы, как офицер его величества, наговорили достаточно, и, если всех нас сожгут, никто не будет на вас в претензии. — И вы, Следопыт, решитесь подвергнуть Мэйбл, пре¬ лестную Мэйбл, такой опасности! — Мэйбл Дунхем ухаживает за раненым отцом, и гос¬ подь бог защитит набожную девушку. Ни один волос не упадет с ее головы, пока рука моя тверда и глаз верен; и, хотя вы, как видно, доверяете мингам, мистер Мюр, я им ни настолечко не верю. Вы связались с отъявленным мошенником, тускаророй, у которого хитрости и злобы хва¬ тит на то, чтобы совратить целое племя, хотя боюсь, что минги и до того, как с ним спутались, были испорчены до мозга костей. Но довольно. Пусть каждый действует по своему разумению и способностям. Во время этого разговора Следопыт, остерегаясь преда¬ тельской пули, держался подальше от амбразуры и теперь предложил Кэпу подняться на крышу, чтобы подготовиться к первому натиску противника. Хотя моряк взобрался туда достаточно быстро, он обнаружил по меньшей мере с деся¬ ток торчащих в бревнах зажженных стрел. Поляна вокруг блокгауза огласилась криками и воем неприятеля. Сразу затем последовал ружейный залп, и пули защелкали о бревна, свидетельствуя, что сражение началось не на шутку. Но эти звуки не устрашили ни Следопыта, ни Кэпа, а Мэйбл была настолько поглощена своим горем, что ей было не до страха. К тому же она обладала достаточным здра¬ вым смыслом, чтобы понимать значение укреплений и оце¬ нивать их по достоинству. Что касается сержанта, то знакомые звуки пробудили его к жизни, и Мэйбл больно было видеть, как у отца, при¬ слушивающегося к шуму боя, загораются остекленевшие глаза и кровь приливает к бледным щекам. Тут только Мэйбл поняла, что он бредит. — Пехота, вперед! — бормотал он. — Гренадеры, го- товьсь! Как они посмели напасть на форт! Почему молчит артиллерия? В это мгновение в тишине ночи прогрохотал пушечный выстрел. В верхнем помещении, куда угодил снаряд, по¬ слышался треск рушащихся балок, и весь блокгауз сотряс¬ ся до основания. Бомба едва не задела Следопыта, и, когда она взорвалась, Мэйбл закричала: она решила, что снесло 392

весь верх и дядя со Следопытом погибли. К довершению ее ужаса, сержант завопил: — Огонь!.. — Мэйбл! — закричал Следопыт, просунув голову в люк. — Сразу видать работу мингов: много шуму, мало тол¬ ку. Бродяги захватили гаубицу, которую мы отняли у французов, и выстрелили в блокгауз: на наше счастье, они извели единственный снаряд, так что теперь им пушка бесполезна. Бомба только разбросала запасы на чердаке, но никого не поранила. Ваш дядюшка все еще на крыше, а я так часто бывал под обстрелом, что меня никакой, гау¬ бицей не запугаешь, да еще если она в руках индейцев. Мэйбл пролепетала слова благодарности и снова сосре¬ доточила свое внимание на отце, отчаянным усилиям кото¬ рого подняться препятствовала лишь крайняя слабость. В последовавшие затем минуты она настолько была погло¬ щена заботами о раненом, что едва ли даже слышала поднявшийся вдруг гвалт. А вокруг стоял такой шум и гам, что, не будь мысли девушки заняты другим, они скорее оглушили бы ее, чем встревожили. Кэп сохранял поразительное хладнокровие. Правда, те¬ перь он проникся глубоким и все возрастающим почтением к способностям дикарей и даже готов был признать могу¬ щество пресной воды, но ужас его перед индейцами боль¬ ше проистекал от мысли, что с него сдерут скальп и начнут мучить, чем от малодушного страха смерти. Кроме того, он находился если не на борту корабля, то на палубе дома и, понимая, что опасность быть взятым на абордаж вряд ли ему угрожает, носился по крыше, нимало не думая о себе, с легкомысленным бесстрашием, которое Следопыт, знай он о его безрассудстве, первый бы осудил. Вместо того чтобы искать укрытия, как это принято в боях с индейцами, Кэп появлялся то на одном, то на другом конце крыши, окаты¬ вая ее водой с деловитой невозмутимостью матроса, уби¬ рающего паруса в морском бою. Именно его поведение н вызвало такой шум среди осаждающих: не привыкшие к тому, чтобы враг столь явно пренебрегал опасностью, ин¬ дейцы, приметив Кэпа, голосили, как свора гончих, зави¬ девших лису. Он был словно заколдован от пуль, они так и свистели вокруг него и даже в нескольких местах опалили одежду, но ни одна его даже не задела. Когда бомба угоди¬ ла в чердачную балку, старый моряк, отбросив ведро, троекратно прокричал «ура» и стал крутить над головой 393

своей треуголкой. За этим-то героическим деянием и застиг его взрыв. Сей своеобразный подвиг, вероятно, и спас ему жизнь, потому что с этой минуты индейцы, единодушно решив, что «Соленая Вода спятил», перестали в него стре¬ лять и даже пускать зажженные стрелы: по непонятному великодушию дикари никогда не поднимают руку на безумных. Следопыт вел себя совсем иначе. Все его действия в силу приобретенного опыта и привычной осторожности были точно рассчитаны. Он держался вдали от бойниц, и место, избранное им для наблюдения, было вне досягае¬ мости пуль. Знаменитому проводнику не раз случалось участвовать в смелых операциях. Рассказывали, что однаж¬ ды индейцы привязали его к столбу, чтобы сжечь, и он, не дрогнув, снес жестокие пытки и •надругательства сви¬ репых и изобретательных дикарей. По всей границе, всю¬ ду, где только не обитали и не сражались люди, ходили легенды о подвигах, хладнокровии и отваге Следопыта. Но на этот раз сторонний наблюдатель, незнакомый с его прошлым п репутацией, мог бы принять такую чрез¬ мерную осторожность и заботу о самосохранении за обык¬ новенную трусость. Однако подобная оценка была бы неверна., Следопыт думал о Мэйбл, о том, что ждет не¬ счастную девушку, если его убьют. Но эта мысль лишь заставляла его быстрее соображать, не изменяя своей обычной осторожности. Как всякий истинно храбрый чело¬ век, он не задавался вопросом, как истолкуют его поступки окружающие. Действуя в трудную минуту с мудростью змеи, он вместе с тем был простодушен, как дитя. Первые десять минут осады Следопыт ни разу даже не оторвал ружейного приклада от пола, разве только когда менял положение, а так как он сам участвовал в захвате гаубицы, то ему было известно, что у дикарей нет другой бомбы, помимо обнаруженной отрядом ов стволе пушки. Поэтому у него не было никаких причин опасаться огня нападающих, разве что в бойницу залетит какая-нибудь шальная пуля. Раза два это случалось, но нули попадали под таким углом, что, пока индейцы держались вблизи здания, они не могли причинить никакого вреда, а с боль¬ шого расстояния шанс попадания был не более одного на сто. Но, когда Следопыт услышал топот обутых в мокасины ног и треск сучьев, которые индейцы стаскивали к стенам блокгауза, он понял, что они опять собираются подпалить 394