тельство его родственника показалось законным, хитроум¬ ным поступком и даже подвигом во имя короля. Отсюда следовало, что Тома нужно арестовать, а отряд Барнстейб¬ ла захватить в плен, после, чего его люди должны были разделить участь своих товарищей. Впалые глаза Диллона потупились перед устремленным на ч него проницательным взглядом Борроуклифа, слушавшего похвалы, расточаемые полковником, изобретательности своего родственника. Но сомнения капитана быстро исчезли, когда он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на ничего не подозревавшего Тома. Тот продолжал разглядывать комнату, уверенный, по простоте души, что переговоры, свидетелем которых ему довелось быть, служили лишь подготовкой к тому, чтобы разрешить ему повидать мистера Гриффита. — Дрилл, — громко позвал Борроуклиф, — иди сюда и слушай мои распоряжения! (При этих неожиданных сло¬ вах рулевой быстро обернулся и впервые убедился в том, что позади него в коридоре стоит сержант, а за ним — два ряда вооруженных рекрутов.) Отведи этого человека в ка¬ раульную, накорми его да смотри, чтобы он не умер от жажды! В этом приказании не было ничего опасного, и Том по знаку капитана последовал было за солдатами, как вдруг в коридоре их настиг окрик: «Стой!» — Я передумал, Дрилл, — сказал Борроуклиф тоном, в котором уже не было ничего командирского. — Проводи этого джентльмена в мою комнату да смотри, чтобы он ни в чем не терпел недостатка. Сержант знаком, который был хорошо известен офице¬ ру, ответил, что понял его. Борроуклиф вернулся к бутыл¬ ке, а рулевой после этого вторичного упоминания об ожи¬ давшем его удовольствии весело последовал за сержантом. К радости сгоравшего от нетерпения Тома, комната капитана находилась недалеко, и обещанное угощение не заставило себя ждать. Комната выходила в небольшой ко¬ ридор, соединявшийся с главной галереей. Обед рулевого состоял из любимого блюда английских островов: ростби¬ фа в большом количестве, но без гарнира. Это блюдо все¬ гда было в запасе на кухне полковника Говарда. Правиль¬ но поняв приказ капитана произвести атаку на крепость, содержавшую мозг рулевого, сержант собственноручно приготовил величаемую им грогом адскую смесь, способ¬ ную свалить с ног даже то животное, над которым так ста¬ 628.

рательно трудились челюсти Тома, будь этот бык жив и полон сил. Однако расчеты на ослабление разума рулевого под действием ямайского рома не оправдались. Том с огромным удовольствием, но ничуть не пьянея, опорожнял стакан за стаканом, в то время как глаза сержанта, кото¬ рый считал своим долгом поддержать компанию, уже по¬ дозрительно заблестели. К счастью для него, раздался стук в дверь, возвестивший о появлении капитана, который из¬ бавил его от позора, что его перепьет рекрут. Войдя в комнату, Борроуклиф приказал сержанту уйти, добавив: — Мистер Диллон даст тебе приказания, которые ты должен в точности выполнить. Дрилл, который еще достаточно соображал, для того чтобы опасаться недовольства командира, если бы тот рас¬ познал его состояние, поспешил удалиться, и рулевой остался наедине с капитаном. Энергия, с какой Том напа¬ дал на ростбиф, теперь заметно ослабела, сменившись без¬ мятежным довольством, которое обычно сохраняется еще долго после того, как утолен гОлод. Пренебрегая стульями, он сидел на одном из сундуков Борроуклифа и, поставив тарелку на колени, складным ножом отрезал кусок за ку¬ ском с той тщательностью, с какой, вероятно, женщина- вампир из «Тысячи и одной ночи» собирала рисинки на острие шила. Капитан придвинул себе табурет и со снисхо¬ дительной фамильярностью, естественной при разнице в их положении, повел такой разговор: — Надеюсь, вам пришлось по вкусу наше угощение, мистер... Не имею удовольствия знать, как вас зовут. — Том, —'ответил рулевой, не отрывая глаз от тарел¬ ки.— Товарищи на корабле зовут меня Длинным Томом. — Вы, по-видимому, плавали с разумными и способ¬ ными моряками, если они так хорошо разбираются в дол¬ готе, — ответил капитан. — Но у вас, наверно, есть и фа¬ милия?.. — Коффин, — ответил рулевой. — В спешке, когда тре¬ буется убрать или поставить паруса, меня зовут Томом; в хорошую погоду, когда, задумают обернуть старого мор¬ ского волка вокруг пальца, — Длинным Томом; если же хотят именовать меня так, чтобы не откликнулся никто другой из моей родни, меня называют Длинным Томом Коффином, потому что, я думаю, самый высокий из них не больше сажени. 629

— Вы, я вижу, весьма достойный человек, — восклик¬ нул Борроуклиф,—и жалко думать, какая участь ждет вас из-за вероломства мистера Диллона! Подозрения Тома, если он их когда-нибудь питал, были до такой степени убаюканы ласковым приемом капитана, что не возникли даже при этом двусмысленном замечании. Опорожнив еще стакан рома, он ограничился тем, что с большим простосердечием сказал: — Меня никто не ждет, кроме мистера Диллона, а он обязан или передать мне в обмен мистера Гриффита, или возвратиться пленным на «Ариэль». — Увы, мой добрый друг, боюсь, что, когда придет время для этого обмена, он не согласится ни на то, ни на другое. — Будь я проклят, если он не выполнит одного из этих условий! Мне приказано, чтобы это было сделано: либо он вернется, либо мистер Гриффит, лучший моряк для своих лет, когда-либо ступавший по корабельной па- лубе, снимется с этой якорной стоянки! Борроуклиф окинул собеседника деланно сочувствен¬ ным взглядом. Однако это выражение участия вовсе не дошло до рулевого, ибо после обильных возлияний Том все еще находился в самом благодушном настроении. Соображать он отнюдь не перестал. Однако, неспособный сам на предательство, он не мог заподозрить в нем и дру¬ гих. Поняв, что нужно говорить яснее, капитан предпри¬ нял лобовую атаку: — Мне жаль огорчать вас, мой друг, но должен ска¬ зать, что вам не позволят вернуться на «Ариэль» и что не пройдет часа, как ваш командир Барнстейбл тоже очутит¬ ся в плену, а шхуну захватят еще до рассвета. — Кто захватит ее? — спросил рулевой, насмешливо улыбаясь, хотя такое сочетание грозящих бедствий нача¬ ло производить на него впечатление. — Вы должны помнить, что она стоит под огнем тяже¬ лых орудий батареи, которые могут в несколько минут пустить ее ко дну. Уже послан нарочный предупредить командира батареи, что «Ариэль» — неприятельское судно. А так как сейчас ветер дует с моря, уйти шхуна не может., Теперь наконец истина во всей своей ужасной наготе дошла до сознания рулевого. Он вспомнил собственное предсказание погоды и беспомощное положение шхуны, лишенной более половины своего экипажа и оставленной 630

на попечение юноши, в то время как командиру ее грозила опасность попасть в плен. Тарелка соскользнула с колен старого моряка и упала на пол; голова его склонилась на грудь, он закрыл лицо руками и, несмотря на все старания скрыть охватившее его волнение, не мог удержать громко-» го стона. На мгновение при виде горя человека, чья голова уже носила на себе печать его возраста, в Борроуклифе ше¬ вельнулись добрые чувства. Но привычка многих лет, про¬ шедших в собирании новых жертв для войны, тотчас взяла верх в его сердце, и офицер-вербовщик решил не упускать удобного случая. — Мне от души жаль тех бедняг, которые позволили совратить себя с пути истинного ловкими уговорами или неправильным пониманием долга и подняли оружие про¬ тив своего государя. Но, захваченные на территории самой Англии, они послужат примером для устрашения других. Боюсь, что, если они не примирятся с правительством, их осудят на смерть. — Тогда лучше уж сразу примириться с судьбой. Ва¬ ше правительство мало чем поможет человеку, вахта ко¬ торого на этом свете окончена. — Но, примирившись с теми, в чьих руках власть, они могут спасти свою жизнь,— сказал капитан, зорко следя за тем, как подействуют его слова на рулевого. — Не такая беда для человека, когда его койку скла¬ дывают в последний раз. Окончил вахту на этом свете — будет стоять на вахте на том свете. Но увидеть, как дерево и железо, так искусно слаженные в «Ариэле», попадут в руки неприятеля, — вот это человек запомнит надолго и после того, как имя его навсегда будет вычеркнуто из каз¬ начейских реестров! Я бы лучше согласился, чтобы два¬ дцать залпов пронзили мое бренное тело, нежели одним из них попал в шхуну ниже ватерлинии! — Что ж, может быть, я и ошибаюсь, — беспечным то¬ ном заметил Борроуклиф. — Возможно, вас не казнят, а только посадят на борт плавучей тюрьмы, где вы сможете еще славно повеселиться ближайшие десять или пятна¬ дцать лет. — Что ты болтаешь, приятель? — вздрогнув, вскричал рулевой. — Плавучая тюрьма, говоришь ты? Тогда передай им: пусть опи лучше повесят одного человека, старого Тома Коффина, и тем самым сберегут его рацион. 631

— Все зависит от их прихоти: сегодня они, может, прикажут расстрелять вас как мятежников, а завтра ре¬ шат считать вас военнопленными и отправят на галеры лет на десять. — Скажи им, братец, что я мятежник, слышишь? И ты не солжешь, потому что я сражался с ними в Бостонском заливе еще во времена Мэнли1. Надеюсь, что мальчугану удастся взорвать шхуну... Бедный Ричард Барнстейбл умрет, если увидит ее в руках англичан! — Я знаю одно средство..*. — сказал Борроуклиф, при¬ творяясь задумчивым, — только одно, которое наверняка избавит вас от тюрьмы, ибо я уверен-, что, поразмыслив, вас не решатся приговорить к смерти. — Назови его, приятель! — сказал рулевой, вставая с места с явно взволнованным видом. — Если только оно под силу человеку, я согласен им воспользоваться. — Разумеется, — ответил капитан, дружески положив руку на плечо рулевого, который напряженно прислуши¬ вался к его словам. — Это легко выполнить, да и страш¬ ного тут ничего, нет. Ведь вы привыкли к пороху и можете отличить его запах от запаха роз? — Еще бы! — нетерпеливо вскричал старый моряк. — Мне приводится нюхать его чуть ли не каждый час. Но что из этого? — А то, что предложение, которое я намерен вам сде¬ лать, вполне достойно такого человека, как вы. Пришлись ли наши ростбиф и грог вам по вкусу? — Да, все было превосходно, старому моряку все по нутру! Но что из этого? — спросил рулевой и, сам того не замечая, в нетерпении схватил Борроуклифа за воротник. Капитан не выказал никакого раздражения при этой неожиданной фамильярности, ласково улыбнулся и решил, что настала минута дать залп из всех орудий, которые он до сих пор держал в резерве. — Тогда вам остается только послужить вашему коро¬ лю так, как вы до сих пор служили конгрессу, и позвольте мне быть тем, кто первый покажет вам ваше знамя! Рулевой напряженно уставился на капитана, но было очевидно, что он не понял значения сделанного предло¬ жения. И поэтому Борроуклиф продолжал: 1 Мэпли Джон (1737—1793)—американский моряк, одер¬ жавший ряд побед во время войны за независимость США.

— Короче говоря, мой друг, запишитесь в мою роту,— тогда я могу вполне обещать вам жизнь- и свободу! Том не расхохотался только потому, что редко прояв¬ лял подобным образом свои чувства, но каждая черта его закаленного непогодой лица исказилась гримасой презре¬ ния и насмешки. И в ту же секунду Борроуклиф почувствовал, как же¬ лезные пальцы, которые все еще держали его за воротник, сдавили его горло, словно тиски, а тело медленно оторва¬ лось от земли и с силой, которой было бесполезно сопро¬ тивляться, было притянуто к телу рулевого. Когда лица их оказались одно напротив другого, рулевой излил свои чувства в словах: — Товарищ по кубрику лучше товарища по плаванию! Товарищ по плаванию лучше незнакомца! Незнакомец лучше собаки... Но собака лучше солдата! Сказав это, Том с силой выпрямил руку, разжав при этом пальцы, и, когда Борроуклиф пришел в себя, он сидел в другом конце комнаты на полу среди кучи стульев, сто¬ лов и одежды. Пытаясь подняться на ноги, капитан среди предметов, которые он свалил на пол при своем падении, коснулся эфеса собственной шпаги. — Негодяй! — закричал он, обнажая сверкающее ору¬ жие и вскакивая на ноги.— Я вижу, тебя следует научить, как вести себя со старшими! Рулевой схватил стоявший у стены гарпун и направил его острие в грудь противника с таким выражением на лице, что капитан тотчас понял угрожавшую ему опас¬ ность. Однако Борроуклиф не был трусом. Раздраженный нанесенным ему оскорблением, он ринулся на противника, одновременно пытаясь уклониться от острия угрожавше¬ го ему необычного оружия. Но кончик гарпуна молниенос¬ но описал небольшой круг, последовал легкий толчок, и Борроуклиф, потеряв шпагу, оказался всецело во власти врага. Однако кровожадные намерения Тома мгновенно исчезли, как только он одержал верх. Отложив в сторону гарпун, он приблизился к капитану и схватил его своей громадной рукой. Вторая схватка, во время которой капитан убедился в своей полной неспособности противостоять силе человека, справлявшегося с ним, как с ребенком, решила дело. Ко¬ гда капитан окончательно затих, рулевой достал из карма¬ нов, где, по-видимому, содержалось не меньше мелкого 633

такелажа, чем в кладовой боцмана, целый ворох веревок и с нерушимым хладнокровием, с молчаливостью, каза¬ лось, непоколебимой, и с ловкостью, какой мог обладать только моряк, начал привязывать руки капитана к столби¬ кам кровати. Покончив с этим, Том на минуту задумался стал осматривать комнату, словно чего-то ища. На глаза ему попалась обнаженная шпага. Взяв ее в руки, он мед¬ ленно приблизился к пленнику, который со страху не за¬ метил, что рулевой отломал клинок шпаги от эфеса и уже обмотал веревкой эфес. — Ради бога, — взмолился Борроуклиф, — не убивайте меня! В тот же миг в рот ему воткнули серебряный эфес, за¬ вязали сзади на шее веревками, и капитан очутился в том самом положении, в какое он сам частенько приводил не¬ покорных солдат, вставляя им кляп. После этого Том Коф¬ фин, по-видимому, решил воспользоваться всеми правами победителя, ибо, взяв в руки свечу, начал рыться в личном имуществе капитана. Различные предметы, принадлежав¬ шие к экипировке пехотного офицера, были осмотрены и отброшены в сторону с величайшим презрением, а одежда более скромного вида была отвергнута как не соответство¬ вавшая фигуре Тома. Вскоре ему попались на глаза два одинаковых предмета, сделанных из металла, весьма по¬ пулярного на всем белом свете. Однако Том, по-видимому, не был сведущ в их назначении. Он долго прикладывал полукруглую скобу этих диковин к рукам, к запястьям и даже к носу, затем с интересом и любопытством, с каким дикарь стал бы рассматривать часы, повертел колесики на другом конце, пока наконец в голове честного моряка не сложилось убеждение, что они составляют часть бесполез¬ ного снаряжения армейца, и тогда он тоже отбросил их в сторону как лишенные всякой ценности. Борроуклиф, сле¬ дивший за каждым движением победителя с добродушием, которое могло бы восстановить мир между ними, если бы только он мог выразить хоть половину того, что чувство¬ вал, был очень рад, когда Том не пожелал завладеть его шпорами, хотя при этом капитан чуть не задохнулся от смеха, столь неестественно подавленного. Наконец рулевой нашел пару пистолетов весьма хорошей работы — оружие, с которым он, по-видимому, был хорошо знаком. Они были заряжены, и вид их навел Тома на мысль о необходимости уходить, напомнив ему об опасности, угрожавшей его 634

Раздраженный нанесенным ему оскорблением, Барроуклиф ринулся на противника.

командиру и «Ариэлю». Он сунул пистолеты за свой бре¬ зентовый пояс и, схватив гарпун, приблизился к кровати, где вынужден был сидеть Борроуклиф. — Слушай, приятель, — сказал рулевой,— да простит тебе бог, как прощаю я, твое намерение сделать солдата пз моряка, который начал плавать с той минуты, как ему исполнился час от роду, и который надеется отдать концы на воде и быть похороненным в море! Я не желаю тебе плохого, приятель, но все же придется тебе помолчать, пока не явится сюда кто-нибудь из твоих друзей. Надеюсь, это будет вскоре после того, как я выйду в открытое море. С этими дружескими пожеланиями рулевой удалился, оставив Борроуклифа живым и невредимым в освещенной комнате, хотя и в несколько неудобной и не очень завид¬ ной позе. Капитан слышал, как щелкнул замок его двери и как рулевой вытащил из скважины ключ, желая, как явствовало из его действий, сохранить в тайне свой уход и обеспечить заключение побежденного по крайней мере на некоторое время. Глава XXIII Когда настигнет в час ночной Нас Месть багровою рукой, Кто, Страх, узрев ее черты, Не обезумеет, как ты? Коллинз Когда Том Коффин вышел из комнаты Борроуклифа, у него не было никакого плана действий, кроме твердой решимости поскорее вернуться на «Ариэль» и разделить со шхуной ее участь — все равно, суждено ли ей уйти или быть потопленной. Но честному моряку в его нынешнем положении гораздо легче было принять, нежели выполнить такое решение. Он скорее сумел бы провести судно через опасные мели Чертовых Клещей, нежели самому выбрать- мя из лабиринта коридоров, галерей и комнат дома, в ко¬ тором он очутился. Он припомнил и тихо сказал себе, что «из главного ка¬ нала он выходил в более узкий», но, клал ли он при этом руля вправо или влево, совершенно выскочило у него из памяти. Том находился в той части здания, которую пол¬ 630