острову, борясь с волнами и сильным ветром. Снова насту¬ пила ночь, и земля опять потонула во мраке. В положенный час весь экипаж «Ниньи» собрался на палубе, чтобы пропеть вечернюю молитву. В это время под ветром неожиданно был замечен огонь, видимо, на том самом острове, к которому шла каравелла. Такое предположение укрепило уверенность адмирала, что они находятся среди группы островов и что, держась по ветру, к утру смогут добраться до какой-нибудь гавани. Однако утро не оправдало его ожиданий, и Колумб уже готовился провести еще одну ночь, то есть ночь на 17 февраля, в мучительной неизвестности, когда возглас: «Земля прямо по носу!» — заставил всех встрепенуться и приобод¬ риться. «Нинья» смело пошла вперед, к полуночи приблизи¬ лась к берегу и попыталась стать на якорь. Однако море было так бурно и ветер так силен, что якорный канат оборвался, и каравеллу отнесло обратно в море. Снова поставили паруса, и попытки продвинуться против ветра возобновились. Лишь на рассвете «Нинье» удалось еще раз приблизиться к берегу и стать иа якорь у северной оконечности острова. Измученные и обессиленные моряки узнали, что Колумб, как всегда, оказался прав: они до¬ стигли Санта-Марии, одного из Азорских островов. Здесь не место излагать все злоключения, выпавшие на долю мореплавателей, пока «Нинья» стояла в этом порту. Скажем только, что португальцы пытались захватить каравеллу: они причинили адмиралу последние неприят¬ ности перед отплытием из Старого Света и встретили его первыми кознями по возвращении из Нового. Когда все происки португальцев ни к чему не привели, они захва¬ тили лучших моряков из экипажа «Ниньи». Сначала ад¬ мирал вышел в море почти без команды, но в конце кон¬ цов все уладилось, и 24 февраля он отплыл в Испанию со всеми своими людьми. Первые несколько дней судьба, казалось, благоприят¬ ствовала смелым мореходам: ветер был попутный и море спокойное. С утра 24-го и до вечера 26-го каравелла уже прошла по направлению к Палосу почти сто лиг, когда погода опять испортилась: ветер усилился, и море стало бурным. Вскоре забушевал шторм. Хорошо ещё, что по¬ рывы его гнали каравеллу на восток с небольшим сносом к северу, позволяя понемногу продвигаться вперед. Буря 352

не утихала, однако зная, что она несет их к берегам Европы, адмирал не жаловался, а, наоборот, ободрял своих спутников, поддерживая в них надежду на скорое завер¬ шение плавания. Так проходили день за днем. В субботу 2 марта они, по расчетам Колумба, находились уже милях в ста от берегов Португалии, потому что постоянные южные ветры должны были оттеснить их на север. Ночь обещала быть спокойной. Каравелла быстро бежала вперед по огромным волнам, катившимся с юга. Ветер дул в борт и вскоре настолько окреп, что пришлось зарифить часть парусов. «Нинья» была великолепным Судном, в этом все убедились. Благодаря более тяжелому грузу, взятому на острове Санта-Мария, сейчас она дер¬ жалась куда увереннее, чем во время недавнего шторма, когда в трюме было всего несколько бочек с водой. К концу первой вахты, проходя мимо рулевого, адми¬ рал узнал Санчо Мундо. — С тех пор как начался шторм, ты не отходишь от руля, — приветливо обратился к нему Колумб. — Это не малая честь — провести корабль сквозь столь жестокие бури! — Я тоже так думаю, сеньор адмирал, и надеюсь, две доблы, которые пожалует мне ваше королевское высоче¬ ство, будут вполне соответствовать по весу тяжести моей службы. — Разве тебе мало одной чести, друг мой Санчо? — спросил дон Луис, всей душой привязавшийся к старому моряку, который его спас. — Честь и почести, сеньор, слишком скудная пища для желудка бедняка. Одна добла для таких, как я, до¬ роже двух герцогских титулов, потому что добла поможет мне завоевать уважение, а герцогский титул сделает из меня посмешище. Нет уж, ваше высочество, лучше на¬ бейте мне карманы золотом, а почести оставьте тем, кто до них охоч! Когда человеку приходится пробиваться в жизни, дайте ему с чего начать, или, другими словами, заложите прочную основу, а уж тогда он может стать хоть рыцарем ордена святого Яго, если государю будет угодно внести его имя в их список. — При всех твоих достоинствах, Санчо, для рыцаря ты не в меру болтлив, — строго заметил адмирал. — Следи за курсом! И не думай о доблах до окончания плавания! 12 Ф. Купер, тбм VI 353

— Премного благодарен, сеньор адмирал! А в доказа¬ тельство того, что мои глаза не дремлют, когда работает язык, я прошу ваше высочество, а заодно и кормчих взглянуть вон на те облака, что собираются на юго-западе, и подумать о том, что они нам сулят. — Клянусь, он прав, дон Христофор! — воскликнул Бартоломе Ролдан, стоявший неподалеку. — Облака самые зловещие, они похожи на те, что приносят с собой белый африканский шквал. — Следи за ними, следи, бога ради, добрый Барто¬ ломе! — поспешно приказал Колумб. — Поистине мы слишком уверовали в свое счастье и перестали наблюдать за небом. Какая преступная небрежность! Вызовите Ви¬ сенте Яньеса и всех людей наверх: они могут понадо¬ биться. Колумб быстро поднялся на ют, откуда было удобнее наблюдать за облаками и океаном. Буря надвигалась стремительно и от этого казалась особенно грозной. Все вокруг затянуло белым, похожим на дым туманом, и не успел адмирал оглядеться, как с грохотом налетел первый шквал — словно табун лошадей промчался по деревянно¬ му гулкому мосту. Океан взревел, и буря обрушилась на маленькое суденышко, как стая разъяренных демонов, решивших во что бы то ни стало не допустить возвраще¬ ния «Ниньи» со столь славными известиями. Когда налетел первый шквал, послышался гром, как от орудийного залпа: это был треск парусов «Ниньи», со¬ рванных ветром. Каравелла легла на борт так, что едва не коснулась реями волн; на мгновение у всех захватило дух, а самые опытные моряки уже решили, что судно перевернется. Так бы оно и случилось, если бы на мачтах уцелел хоть один парус. Но Санчо успел вовремя повер¬ нуть судно по ветру, поэтому «Нинья» выпрямилась и чуть ли не по воздуху донеслась вперед, гонимая бурей. Однако это было только начало. Разыгравшийся шторм намного превосходил по силе тот, от которого они не¬ давно едва спаслись. В первые часы ужас и отчаяние парализовали команду: никто ничего не, делал и даже не пытался бороться. Корабль мчался по ветру — крайнее средство, к которому прибегают в таких случаях моряки. Последние клочья парусов были сорваны с реи: буря из¬ бавила людей от необходимости крепить их. В этом безвы¬ ходном положении отчаявшиеся моряки снова обратились 354

к молитвам, и снова адмиралу пришлось дать обет, что он совершит паломничество к могиле еще одного святого. Кроме того, вся команда пообещала по возвращении в Испанию провести первую субботу в посте на хлебе и воде. — Просто удивительно, дон Христофор, как часто вы¬ падает вам эта доля! — заметил Луис, когда они с адмира¬ лом остались одни на корме. — Уже трижды провидение избирало вас своим орудием для принесения покаяний и обетов! Видно, такая уж ваша великая судьба! — Скажите лучше, что такое уж мне наказание за великие грехи! — отозвался Колумб. — Вы полагаете, нам грозит опасность? — Да, и самая страшная с тех пор, как мы отплыли из Палоса. Нас несет к земле, до нее осталось не более тридцати лиг, а шторм, как вы сами видите, все крепчает. Хорошо еще, что ночь уже на исходе: может быть, с рас¬ светом мы что-нибудь сумеем предпринять. Рассвет пришел, как всегда, в положенный час, ибо какие штормы ни бушуют на морях и океанах, земля не¬ уклонно совершает свой суточный кругооборот. Однако утро не принесло изменений: небо и океан соперничали в неистовстве. Подгоняемая свирепыми шквалами, «Нинья» мчалась среди хаоса волн, с каждым мгновением прибли¬ жаясь к земле. Вскоре после полудня появились первые признаки бли¬ зости материка; теперь уже никто не сомневался, что каравеллу гонит к берегам Европы. Но пока вокруг ни¬ чего не было видно, кроме бушующего океана и черных туч, сквозь которые пробивался странный призрачный свет, какой бывает во время грозы. Солнце заходило, так и не выглянув из-за туч, и место его захода можно было определить только по компасу. И снова ночь опустилась на бешеное зимнее море, где маленькая каравелла каза¬ лась покинутой всеми, без света дня и без надежды на спасение. В довершение всех бед волны становились все выше, и тонны воды ежеминутно обрушивались па палубу маленького судна, ломая решетки люков и сры¬ вая с них ненадежное прикрытие из просмоленной парусины. — Это самая страшная ночь из всех пережитых нами, сын мой Луис, — проговорил Колумб примерно через час после заката, когда вокруг уже царила непроглядная' 12* 355

тьма. — Если мы и ее переживем, можно считать, что нас хранит сам господь! — Однако вы спокойны, сеньор, так спокойны, словно в душе и не сомневаетесь в счастливом исходе. — Моряк, который не умеет управлять своими нер¬ вами и голосом даже в минуты крайней опасности, на¬ прасно стал моряком. — Если ^мы погибнем, сеньор, наша тайна останется в руках португальцев!—воскликнул дон Луис. — Ведь, кроме нас, ее знают только они, потому что на возвраще¬ ние Мартина Алонсо вряд ли можно надеяться. — Да, и это меня печалит. Я сделал все, чтобы наши государи сохранили свои права на новые владения. А в остальном положимся на волю божью. Едва успел Колумб договорить, как послышался тре¬ вожный крик: «Земля!» Сколько раз это слово вызывало взрывы восторга, но теперь оно таило в себе новую опас¬ ность. Хотя ночь была темная, временами мгла на одну- две мили вокруг корабля словно редела, и можно было доста¬ точно ясно различить впереди очертания береговой линии. Колумб и дон Луис, чтобы лучше разглядеть берег, поспешили на нос каравеллы, несмотря на то что при таком шторме даже этот простой переход грозил смертью. Земля была так близко, что все на борту более или менее отчетливо слышали рев и грохот прибоя. Без всякого со¬ мнения, это была Португалия, но приставать к берегу, не зная своего точного местоположения и не видя гавани, означало верную гибель. Оставалась единственная воз¬ можность: повернуть каравеллу в открытое море и поста¬ раться продержаться там до рассвета. Колумб отдал при¬ каз, и Висенте Яньес тотчас приступил к его исполнению, насколько это было в его силах. Ветер заходил в корму с правого борта, и каравелла шла на восток со сносом румба на два к северу; теперь же нужно было повернуть ее так, чтобы она легла курсом на север, с таким же сносом на запад. Судя по изгибу бере¬ говой линии, такой маневр позволил бы судну продер¬ жаться несколько часов в безопасном расстоянии от скал. Но осуществить этот маневр без парусов было невозмож¬ но, и Колумб приказал поставить фок. Первый удар ветра в развернутую парусину потряс все судно, словно шквал хотел вырвать фок-мачту из гнезда. Затем наступила мертвая тишина, корпус «Ниньи» так накренился, что 356

сам сделался как бы парусом. Воспользовавшись благо¬ приятным моментом, Санчо и его помощник закрепили шкоты паруса. Когда маленькая каравелла выпрямилась и ветер наполнил парус, судно потряс новый удар, словно коня, остановленного на полном скаку. Но теперь «Нинья» медленно поворачивала в открытое море и вскоре уже неслась среди бушующих волн, грозивших поглотить ее в любое мгновение. Дон Луис стоял, привалившись к косяку отведенной для женщин каюты, когда рядом вдруг послышался неж¬ ный голос: — Луис! Ах, Луис, Гаити лучше... Маттинао лучше! Здесь плохо, Луис, плохо! Это была Озэма, которая поднялась со своей койки, чтобы взглянуть на ревущий океан. В начале плавания, при спокойной погоде, Луис часто виделся с туземцами, и у него установились с ними прекрасные отношения. Хотя Озэма и не могла до конца освоиться со своим новым положением, Луиса она всегда встречала с искренней радостью. Ее успехи в испанском языке изумляли даже ее учителя. Впрочем, он тоже преуспел: чтобы лучше обу¬ чать Озэму, Луис выучил почти столько же слов ее род¬ ного языка, сколько она — испанских. Так они обычно и беседовали, прибегая по мере надобности то к одному, то к другому языку. Поэтому в дальнейшем мы будем давать просто перевод их разговоров. — Бедняжка Озэма! — проговорил Луис, ласково под¬ держивая девушку, чтобы жестокая, качка не сбила ее с ног. — Конечно, тебе жалко Гаити, мирного покоя родных лесов. — Там Каонабо, Луис! — Да, правда, девочка, но даже Каонабо не так стра¬ шен, как ярость разбушевавшихся стихий. — Нет, нет, нет! Каонабо очень плохой! Обидел Озэму« Нет Каонабо, нет Гаити! — Ты почти обезумела от страха перед этим вождем карибов. Слушай, Озэма, у тебя тоже есть бог, как и у нас, христиан, и ты должна ему верить, как верим мы: только он сейчас может тебя защитить. — Что это — защитить? — Позаботиться о тебе. Чтобы никто тебя не обижал,. Позаботиться о твоей жизни и счастье. 357

— Луис защитит Озэму. Так он обещал Маттинао, так обещал Озэме, так обещал сердцу. — Милая девушка, так я и сделаю, насколько это бу¬ дет в моих силах. Но как я могу защитить тебя от бури? — Что сделал Луис с Каонабо? Прогнал его, убил ин¬ дейцев, заставил всех бежать! — Это было нетрудно для испанского рыцаря с доб¬ рым мечом и щитом, но перед бурей я бессилен. Нам остается только одна надежда — на бога. — Испанцы сильнее, у них сильный бог. — Есть только один бог, Озэма. Помнишь, ты обещала поклоняться только ему и принять крещение, когда мы вернемся в Испанию! — Бог? Хорошо. Озэма обещала, Озэма сделает. Она уже любит бога Луиса. — Ты видела крест, Озэма, и ты обещала целовать его и молиться ему. — Где крест? Не вижу креста. Где он? На небесах или здесь? Покажи Озэме крест, покажи сейчас крест Луиса, который Луис любит. Юноша всегда носил на груди прощальный подарок Мерседес. Он достал маленький крестик, усыпанный дра¬ гоценными камнями, в страстном порыве прижал его к своим губам, а затем протянул индианке* — Смотри, — сказал он, — это крест. Испанцы чтят его и молятся на него. Девушка поняла почти все. Дон Луис помог ей надеть цепочку на шею, и вскоре крестик покоился на ее груди. Чтобы уберечь гаитянок от холода, а также из соображе¬ ний приличия, адмирал приказал сшить им свободные платья из бумажной ткани. В складках такого платья, ко¬ торое совершенно скрывало ее чудесную фигуру, Озэма и спрятала драгоценный крестик, нежно прижимая его к сердцу. Ведь это был подарок Луиса! Что же касается юного испанца, то он хотел дать ей символ веры лишь на время грозной опасности. Озэма никак не могла освоиться с непривычной одеж¬ дой. Когда молодой человек помогал ей надеть крестик, судно вдруг резко накренилось и, чтобы удержать девуш¬ ку от падения, он обхватил ее за талию. То ли подчиняясь движениям каравеллы, которая ныряла так, что даже ма¬ тросы не могли держаться на ногах, то ли по доброте ду¬ шевной, но Озэма не оттолкнула его и не рассердилась за 358

— Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? — спросил дон Луис.

такую вольность — единственную, которую Луис допустил за все время! С детской доверчивостью склонилась она в объятия того, с кем хотела-провести всю жизнь. Поло¬ жив голову ему на грудь, Озэма не отрывала глаз от лица юного графа. — Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? Я так боялся за тебя, а ты как будто совсем не трево¬ жишься! — Озэма счастлива. Не хочет Гаити, не хочет Матти- нао, ничего не хочет. Теперь Озэма счастлива. —. Милая, чистая душа! Пусть никогда ты не узнаешь горя! — Крест — «мерседес», Луис — «мерседес»! Луис, Озэма, крест — навсегда! В это мгновение «Нинья» опять нырнула, и резкий толчок заставил Луиса разжать объятия, иначе он вместе с Озэмой покатился бы к цодветренному борту, где стоял Колумб, стараясь хоть немного укрыться от ярости штор¬ ма. Когда юноша поднял голову, он увидел, что Озэмы уже нет и что дверь каюты закрыта. — Как там наши подопечные, Луис, очень напуга¬ ны? — спокойно спросил Колумб; несмотря на то что все его мысли были поглощены бедственным положением ка¬ равеллы, ничто не укрылось от его глаз. — Правда, они не из трусливых, но в такой шторм даже амазонка может испугаться! — Они не боятся, сеньор, но я думаю, это потому, что они ничего не понимают. Цивилизованный человек стоит настолько выше этих туземцев, что все они — мужчины и женщины, свято верят в нас и ничего не опасаются. Я только что дал Озэме крест и сказал, чтобы она возло¬ жила на него свои надежды. — Вы правы. Кажется, нам только это и остается!.. Эй, Санчо, когда затихает, держи нос каравеллы как можно ближе к ветру! Каждый дюйм от берега — лишний шаг к спасению! Последовал обычный ответ рулевого, и разговор обо¬ рвался. Ярость волн, захлестывавших «Нинью», которая буквально чудом держалась на поверхности океана, тре¬ бовала полной сосредоточенности всего экипажа. Так прошла ночь. Когда рассвело, зрелище зимнего шторма оказалось еще страшнее. В тот день солнце так и не выглянуло, туман висел низко и был так густ, что 360