ведомые моря, и нам еще предстоит отыскать путь через все эти сложные переходы. — Боже нас упаси от столь поразительных открытий, какие сделал генуэзец! Что касается меня, то я до сих пор не знаю, верить мне всему, что я узнала, или не ве¬ рить ничему! — И неудивительно! События последних дней на¬ столько необычайны, что многие чувствуют то же са¬ мое, — отозвалась королева, явно не понимая значения слов своей подруги. — Но впереди нас ждет еще одна ра¬ дость: мы увидим счастье чистой девичьей души, которая прошла через все испытания, как подобает душе истинной христианки! Донья Беатриса тяжело вздохнула, но не ответила. В это мгновение они вошли в маленькую приемную Мер¬ седес и направились к дверям ее спальни. Здесь их заме¬ тила одна из служанок и бросилась к Мерседес, чтобы' предупредить ее, но Изабелла, привыкшая обращаться со своей любимицей по-матерински просто, без церемоний открыла дверь и очутилась перед Мерседес прежде, чем та успела сделать хоть шаг ей навстречу. — Дитя мое, я пришла исполнить приятный и почет¬ ный долг, — начала королева, усаживаясь и добродушно улыбаясь пораженной девушке. — Сядь здесь, у моих ног, и выслушай свою государыню, как слушала бы родную мать. Мерседес с радостью повиновалась: сейчас она была готова на все, лишь бы не говорить самой! Королева ласково обняла девушку и привлекла к себе. Мерседес поспешно спрятала лицо в складках ее платья. Усадив девушку таким образом, чтобы та не смущалась, Изабелла заговорила: — Я должна похвалить тебя за верность своему долгу, дитя мое. Ты сдержала слово. Но теперь я хочу освобо¬ дить тебя от твоего обещания: отныне твоя судьба в твоих руках. Я снимаю с тебя данный тобой обет. Той, которая так долго и терпеливо ждала, можно доверять. Мерседес не произнесла ни слова. — Ты не отвечаешь, девочка? — удивилась короле¬ ва. — Может быть, ты предпочитаешь, чтобы твоей судь¬ бой распорядились другие? Хорошо! В таком случае, я, твоя государыня и родственница, повелеваю тебе испол¬ нить мою волю и как можно скорее стать женой дона Луиса де Бобадилья графа де Льера! 393

— Нет, нет, сеньора, нет! Никогда, никогда! — прого¬ ворила Мерседес, и голос ее звучал едва слышно от вол¬ нения и оттого, что она еще глубже зарылась лицом в платье королевы. Изумленная Изабелла подняла глаза на маркизу де Мойя. Лицо королевы не выражало ни гнева, ни неудо¬ вольствиям она слишком хорошо знала Мерседес, чтобы за¬ подозрить ее в капризе или притворстве, когда речь шла о столь глубоком чувстве. Изабелла была только удивлена и огорчена столь неожиданным оборотом дела. — Ты что-нибудь понимаешь* Беатриса? — спросила она наконец. — Может быть, желая добра, я причинила ей горе? Видит бог, я меньше всего этого хотела! Неужели я ранила сердце этого ребенка? Мне казалось, мои слова принесут ей высшее счастье... — Нет, нет, сеньора! — снова прошептала Мерседес, еще теснее прижимаясь к королеве. — Ваше высочество никого не ранили, никого не ранят и не могут ранить — вы слишком для этого добры и снисходительны! — Беатриса, надеюсь, ты мне объяснишь, что прои¬ зошло? Только нечто весьма важное могло так изменить ее чувства! — Боюсь, добрейшая сеньора, что чувства этой юной и неопытной души совсем не изменились, зато в чувствах ветреного юноши произошли значительные перемены. Пламя оскорбленного женского достоинства и негодо¬ вания сверкнуло в обычно столь ясных глазах коро¬ левы, и лицо ее сразу обрело выражение царственного ве¬ личия. — Возможно ли это? — воскликнула она. — Неужели кастилец посмел насмеяться над своей государыней и над этой чистой, нежной девушкой, посмел пренебречь своим долгом перед богом? Неужели бесчестный граф вообра¬ жает, что подобное коварство останется безнаказанным? Пусть лучше поостережется! Могу ли я карать человека, укравшего у соседа какую-то жалкую монету, и прощать того, кто украл и растоптал любовь? Удивляюсь твоему спокойствию, дочь моя маркиза. Раньше ты бывала куда смелее и всегда находила самые резкие и жестокие слова для искреннего осуждения! — Увы, сеньора, любимая моя госпожа! — отозвалась донья Беатриса. — Я уже излила свои чувства и не могу 394

идти против природы. Этот мальчик — сын моего брата. Когда я пытаюсь осуждать его, как он того заслуживает, мне кажется, я осуждаю его дорогого отца, чей образ сра¬ зу возникает у меня перед глазами, и весь гнев мой сразу проходит! — Но это совершенно невероятно! Такое прекрасное, такое юное и благородное создание, богатая наследница, истинное совершенство, — как можно ее позабыть? Может быть, все объясняется каким-то временным увлечением? Что ты скажешь, маркиза де Мойя? Изабелла говорила задумчиво, словно сама с собой, и, подобно многим высоким особам, забывающим о мелочах в минуты сильного волнения, совсем упустила из виду, что Мерседес тоже ее слышит. Об этом ей напомнила конвульсивная дрожь, пробежавшая по телу нашей героини, и королева поспешила прижать ее к сердцу, как родную дочь. — Что же вы хотите, сеньора! — с горечью ответила маркиза. — Луис — юноша легкомысленный и без строгих правил. Якобы для того, чтобы увенчать триумф адмира¬ ла, он уговорил молодую индейскую принцессу покинуть родину и друзей. В действительности же он это сделал, подчиняясь внезапной прихоти и недостойному капри¬ зу. Мужчины все таковы! Вот почему они так часто обманывают нас, женщин, и приносят нам столько горя! — Ты говоришь — индейскую принцессу? Адмирал представил нам одну принцессу, но она уже замужем, и вообще ей весьма далеко до Мерседес де Вальверде! — Ах, сеньора, та, о ком вы говорите, не может быть Озэмой — так зовут эту индейскую девушку. Озэма сов¬ сем на нее не похожа, она настоящая красавица. И, если красота может служить оправданием поступков моего племянника, он, пожалуй, заслуживает снисхождения. — А ты откуда все это знаешь, Беатриса? — Знаю, ваше высочество, потому что Луис доставил ее во дворец и сейчас она находится в этих покоях. Мер¬ седес приняла ее, как родную сестру, хотя та, сама того не подозревая, разбила ей сердце. — Ты говоришь, она здесь, маркиза? В таком случае, между этой чужестранкой и легкомысленным юношей не может быть никакой предосудительной связи. Он никогда 395

не решился бы так оскорбить непорочность и чистоту Мерседес! — О, в этом его никто и не обвиняет, сеньора. Маль¬ чишеское непостоянство и необдуманная жестокость гра¬ фа — вот что меня возмущает! Я никогда не поощряла его ухаживаний за моей воспитанницей, потому что не хотела, чтобы люди говорили, будто я стараюсь устроить этот столь почетный и выгодный для нашей семьи брак. А теперь я считаю, что он просто недостоин ее благород¬ ной души! — О сеньора донья Беатриса, — прошептала Мерсе¬ дес. — Луис не так уж виноват. Всему виной красота Озэмы и мое неумение его удержать. — Красота Озэмы! — медленно повторила королева. — Скажи, Беатриса, неужели эта юная индианка действи¬ тельно так хороша, что может вызвать опасения и рев¬ ность даже у вашей воспитанницы? Я полагала, что такой женщины не существует. — Ваше высочество знает, мужчинам нравятся пере¬ мены; новые лица для них всегда привлекательны. Свя¬ той Яго свидетель, Андрес де Кабрера доказал мне это, хотя я и подумать не могу, чтобы кто-либо осмелился дать столь жестокий урок Изабелле де Трастамара. — Укроти свои бурные страсти, Беатриса, — прогово¬ рила королева, бросая взгляд на Мерседес, которая стояла перед ней на коленях. — Там, где чувства слишком силь¬ ны, трудно добиться истины. Дон Андрес был при жизни нашим верным слугой, воздадим ему должное. А что ка¬ сается моего господина короля, то он не только наш го¬ сударь, но и отец моих детей. Но вернемся к Озэме — я могу ее видеть? — Вам стоит только приказать, сеньора! Она здесь, и ее можно позвать в любую минуту. — Нет, Беатриса, она принцесса и гостья в нашем королевстве. Пусть донья Мерседес пойдет и подготовит ее: я хочу "сама к ней прийти. Правда, час уже поздний, однако, надеюсь, она извинит нашу бесцеремонность и поймет, что я желаю ей только добра. Не ожидая особого приказа, Мерседес поднялась с ко¬ лен и поспешила исполнить желание королевы. Остав¬ шись наедине, Изабелла и маркиза некоторое время си¬ дели молча. Королева, как и подобало, заговорила первой: Меня удивляет, Беатриса, что Колумб ничего не 396

сказал мне об этой девушке. Принцессу крови следовало бы встретить в Испании с большим уважением! — Видимо, адмирал полагал, что, раз она доверена заботам Луиса, мой племянник сам ее представит вашему высочеству. Ах, сеньора, просто не верится, что такую девушку, как Мерседес, можно было столь быстро забыть ради какой-то полуголой некрещеной индианки, душа ко¬ торой еще бродит во мраке и каждое мгновение может быть обречена на вечное проклятие! — Так надо позаботиться о ее душе, Беатриса, и по¬ скорее приобщить ее к свету веры. Но правда ли, что эта принцесса настолько хороша, что может соперничать даже с таким прелестным созданием, как донья Мер¬ седес? — Дело не в красоте, сеньора, совсем не в этом! Просто мужчины непостоянны и любят все новое, необыч¬ ное. Благовоспитанность, скромность и хорошие манеры привлекают их куда меньше, чем свобода нравов, при ко¬ торой даже одежда считается излишней! Я не сомневаюсь в добродетели Озэмы — в этом отношении она по-своему безупречна, — но вольность обращения этой полуобнажен¬ ной индианки, столь не похоя^ая на поведение знатной испанской девушки, привыкшей к строгой сдержанности, подобающей ее имени и полу, могла на какое-то время соблазнить легкомысленного юношу! — Обыкновенного юношу — да, тут, может быть, ты и права, Беатриса. Но только не графа де Льера, — это было бы его недостойно! Если твой племянник в самом деле виноват в том, в чем ты его обвиняешь, то индейская принцесса должна быть еще лучше, чем мы полагаем. — В этом, сеньора, вы сейчас сможете сами убедить¬ ся. Я вижу, горничная Мерседес идет за нами; наверно, индианка уже ожидает ваше высочество! Действительно, Мерседес успела подготовить Озэму к посещению королевы. Гаитянка выучила уже достаточно испанских слов, чтобы с ней мояшо было беседовать без особых затруднений, хотя сама все еще говорила несвяз¬ но, как всякий, кто не совсем освоился с чужим языком. Озэма поняла, что ей предстоит встреча с королевой, о которой Луис и Мерседес часто рассказывали с большим уважением. У себя на родине она не раз принимала ка- сиков, более могущественных, чем ее брат, и теперь легко догадалась, что ее посетительница — первая женщина 39.7

Испании. Единственное недоразумение возникало из-за того, что Озэма считала Изабеллу повелительницей всего христианского мира, а не какого-то одного государства, потому что в представлении индианки даже Луис и Мер¬ седес были особами царского рода. Хотя Изабелла и ожидала встретить девушку необы¬ чайной красоты, однако, увидев Озэму, она замерла от изумления, пораженная природным изяществом ее дви¬ жений, сиянием счастья на смуглом лице индианки и благородством осанки. Озэма уже освоилась с- одеждой, которая на Гаити показалась бы ей невыносимым бреме¬ нем. К тому же Мерседес, желая, чтобы её новая подруга выглядела как можно лучше, заставила ее надеть свои драгоценности, которые придавали гаитянке совершенно особую, дикую прелесть. Развернутая чалма, подарок Луиса, и сейчас окутывала ее плечи, а на груди сверкал крестик Мерседес — самое дорогое для Озэмы украшение. — Просто какое-то чудо! — воскликнула королева, когда Озэма, стоя на другом конце комнаты, грациозно склонилась, приветствуя ее. — Беатриса, неужели это прелестное существо ничего не знает о боге? Но, даже если разум ее непросвещен, ее простая душа должна быть непорочна, а сердце — чисто! — Все это так, сеньора, — отозвалась маркиза. — Несмотря на все, мы с моей воспитанницей уже полюби¬ ли Озэму и готовы считать ее: Мерседес — своей подругой, а я — своей родственницей. Величественно и спокойно королева приблизилась к Озэме, которая ожидала ее, склонившись и не поднимая глаз. — Принцесса, — обратилась к ней Изабелла, — при¬ ветствую вас в наших владениях! Адмирал был прав, когда выделил столь высокую и достойную особу из числа тех, кто предстал перед глазами толпы. Как всегда, он проявил осмотрительность и глубокое уважение к свя¬ щенной монаршей личности. — Адмирал! — с живостью воскликнула Озэма: она уже давно знала, как произносить этот титул Колумба. — Адмирал — «мерседес»! Изабелла — «мерседес»! Луис — «мерседес», сеньора королева! — Беатриса, что она этим хочет сказать? — удивилась Изабелла. — Почему принцесса присоединяет имя твоей 398

воспитанницы к титулу Колумба, моему имени и даже к имени графа де Льера? — Сеньора, благодаря какому-то странному заблуж¬ дению она вообразила, что «мерседес» по-испански озна¬ чает все прекрасное, все совершенное, и, когда она хочет что-либо особенно похвалить, то прибавляет это слово. Вы заметили, ваше высочество, она даже объединила имя Мерседес с именем Луиса! Когда-то мы искренне желали этого союза, но теперь он, по-видимому, невоз¬ можен, и сама она заинтересована в нем меньше всего. — Действительно, странное заблуждение! — прогово¬ рила королева. — Но оно не случайно* Должно быть, оно вызвано какими-то особыми причинами. Но кто, кроме твоего племянника, Беатриса, мог произносить при ней имя твоей воспитанницы, да еще так, что принцесса приг няла его за синоним совершенства? — Сеньора, неужели это возможно? — воскликнула Мерседес, и яркий румянец окрасил ее бледные щеки, а в глазах на мгновение блеснула радость. Почему же нет, девочка? Может быть, мы были слишком поспешны в своих суждениях о графе и приня¬ ли за ветреность то, что на самом деле говорит о его пре¬ данности тебе? — Увы, сеньора, если бы это было так, Озэма не по-< любила бы его столь самозабвенно! — А с чего ты взяла, дитя мое, что принцесса испы¬ тывает к графу нечто большее, чем просто признатель¬ ность за его заботы о ней и благодарность за то, что он оказал ей неоценимую услугу? Беатриса, здесь какая-то жестокая ошибка! — Боюсь, что нет, сеньора! — возразила маркиза. — В чувствах Озэмы трудно ошибиться: она слишком наивна и неопытна, чтобы их скрывать. В первый же час после встречи с нею мы узнали, что она отдала Луису свое сердце, — оно так чисто, что ему даже не пришлось его за¬ воевывать! И это не просто восхищение моим племянни¬ ком, а настоящая страсть, такая же горячая, как солнце ее родины, о котором мы слышали от адмирала. — А разве можно увидеть дона Луиса во всем блеске воинской славы и не оценить его? — воскликнула Мерсе¬ дес. — Разве можно быть с ним рядом долгие дни плава¬ ния и не плениться добротой его души? 399

Воинская доблесть! Доброта души! — медленно повторила королева. — И при этом такая беспечность, причинившая столько горя! Если хочешь знать, дитя мое, он недостоин звания истинного рыцаря и дворянина. — Не говорите так, сеньора! — взволнованно загово¬ рила Мерседес, в коей робость боролась с желани.ем оправ¬ дать неверного возлюбленного. — Принцесса рассказа¬ ла нам, как он спас ее от преследований ее злейшего вра¬ га Каонабо, одного из самых жестоких властителей остро¬ ва, и о том, как благородно вел себя граф по отношению к ней. — Вот что, дитя мое, иди к себе, помолись святой Ма¬ рии, чтобы она ниспослала мир и покой твоей душе, и ложись спать. Беатриса, ты тоже оставь нас: я хочу пого¬ ворить с принцессой с глазу на глаз. Маркиза и Мерседес тотчас удалились, оставив Иза¬ беллу и Озэму наедине. Более часу проговорили они. Королеве удалось кое-что понять из объяснений гаитянки, но далеко не все, так как та недостаточно владела испан¬ ским языком. Одно было несомненно: Озэма любила Луи¬ са. Чистосердечная индианка и не пыталась скрыть свои чувства, да ей бы это и не удалось. К тому же по своей наивности Озэма полагала, что ничего не должна таить от повелительницы Луиса, и с детской простотой открыла перед ней свою душу. — Принцесса, я, кажется, поняла ваш рассказ, — сказала королева. — Каонабо, вождь, или, если хотите, король соседней с вами страны, решил взять вас в жены. Но, поскольку у него было уже несколько жен, вы, естест¬ венно, отклонили его нечестивые посягательства. Тогда он попытался захватить вас силой. Граф де Льера был в это время в гостях у вашего брата... — Луис! Луис! — нетерпеливо прервала ее Озэма своим нежным, чистым голоском. — Луис, не граф!.. — Луис, де Бобадилья и граф де Льера это одно и то же лицо! Итак, Луис, если хотите, был у вас во дворце. Он обратил в бегство дерзкого касика, который в наруше¬ ние всех божеских законов хотел вас сделать своей второй или третьей женой. После этой победы ваш брат предло¬ жил вам на время укрыться в Испании. Дон Луис, таким образом, стал вашим защитником и покровителем, а по прибытии сюда отдал вас на попечение своей тетки. Я не ошиблась? 400