пропустил ничего из предыдущего разговора. — Всего одно словечко, раз уж вы такое важное лицо на службе его ве¬ личества. Сосед Пардон, — покровительственным тоном обратился он к своему спутнику, — солнце уже садится, и я боюсь, как бы ты не опоздал домой. Моя служанка отдаст тебе твой костюм, и ступай себе с богом! Никому не говори, что ты здесь слышал и видел, пока я тебе не разрешу. Людям, которые столько пережили за эту войну, как мы с тобой, не пристало болтать. Прощай, парень. Передай поклон достойному земледельцу, твоему батюшке, да не забудь и дружески приветствовать рачительную хозяйку, твою матушку. Прощай, друг, прощай! Избавившись таким образом от своего любопытного спутника, Хоумспан с важным видом выждал, пока тот не покинул пристань, а затем вновь обратил взор к не¬ знакомцу в зеленом. Тот с самым невозмутимым видом продолжал свой путь, пока наконец портной опять не за¬ говорил с ним. По всей видимости, незнакомец с первого же взгляда сообразил, с кем имеет дело. — Вы сказали, сэр, что изволите быть слугой его ве¬ личества, — начал осторожный портной, решив сперва .рассеять свои сомнения насчет того, имеет ли незнакомец право выслушивать его признания, и только потом гово¬ рить откровенно. — Могу сказать даже больше: я облечен его доверием. — Каждой жилочкой своей ощущаю, какая для меня честь говорить с такой особой, — промолвил хилый чело¬ вечек, пригладив свои редкие волосы и кланяясь почти до земли. — Да, для меня это высокая, безмерная честь, а с вашей стороны — несказанная милость меня слушать. — Так вот, друг мой, беру на себя смелость привет¬ ствовать вас от имени его величества. — Столь неиссякаемая благожелательность откроет вам мое сердце, хотя измена и многие другие неспра¬ ведливости заставили его замкнуться. Я счастлив, поль¬ щен и не сомневаюсь, досточтимый сэр, что благоприят¬ ный случай даст мне возможность доказать свою верность королю перед человеком, который не преминет довести до монаршего слуха рассказ о моих скромных заслугах. — Говорите без стеснения, — прервал его незнакомец в зеленом со снисходительной благожелательностью принца крови, хотя человек более проницательный и ме¬ нее упоенный выпавшей на его долю честыо, чем наш 469

портной, легко заметил бы, что собеседнику уже начинают надоедать эти верноподданнические излияния. — Говорите свободно, друг мой: мы, при дворе, всегда так посту¬ паем. — И, продолжая с беспечным и равнодушным видом щелкать хлыстом по сапогам и поворачиваясь на каблуках то вправо, то влево, незнакомец подумал: «Если этот субъект и такое проглотит, значит, он тупее любой гусыни в его собственном птичнике!» Рад стараться, сэр, рад стараться! И выслушать меня — это великая милость со стороны такого высокород¬ ного человека, как вы. Видите вы то большое судно, сэр, во внешней гавани нашего верноподданного порта? — Вижу. По-видимому, оно привлекает внимание всех верных вассалов его величества в этом городе. — На это я вынужден заметить, сэр, что вы переоце¬ нили прозорливость моих сограждан. Оно уже много дней стоит на том самом месте, где вы его видите, и ни одной живой душе, кроме меня, даже в голову не пришло, что вид его подозрителен. —= Вот как! — пробормотал незнакомец, покусывая ручку хлыста и не спуская загоревшегося взгляда с лица портного, которого просто распирало от сознания важно¬ сти сделанного им открытия. — А что же именно подозре¬ ваете вы? Может, я и ошибаюсь, сэр, — да простит меня бог, если это так, — но вот что я думаю насчет этого. Добрые люди Ньюпорта считают это судно и его команду чест¬ ными и безобидными работорговцами и принимают их самым благодушным образом: кораблю предоставляется удобная и безопасная стоянка, а матросов радушно встре¬ чают во всех тавернах и лавках.. Но я не хотел бы, чтобы вы думали, будто из моих рук вышла хоть какая-нибудь одежонка хоть для одного матроса с этого судна. Нет, пусть вам раз и навсегда будет известно, что с ними имеет дело молодой портной, по имени Тэйп, который приважи¬ вает к себе клиентов, всячески пороча тех, кто знает ре¬ месло лучше его. Из моих же рук не вышло ничего даже для самого последнего юнги с этого корабля. — Счастье ваше, что вы не захотели иметь ничего об¬ щего с этими негодяями, — ответил незнакомец в зеле¬ ном. — Но вы позабыли изложить мне основное обвинение, которое я должен предъявить им перед лицом его вели¬ чества.. 470

— Постараюсь как можно скорее дойти до самого главного. Вам следует знать, достойный и благородный сэр, что я многое перенес на королевской службе. Я про¬ шел через пять жестоких, кровопролитных войн, не счи¬ тая других испытаний и злоключений, которые смирен¬ ный подданный короля должен переносить кротко и без¬ ропотно. — Все это будет доведено до монаршего слуха. Но те¬ перь, достойный друг, облегчите вашу душу и откровенно сообщите мне свои подозрения. — Благодарю вас, досточтимый сэр, я никогда не за¬ буду вашей доброты, но пусть никто не скажет, что не¬ терпеливое желание обрести утешение, о котором вы упо¬ мянули, заставило меня открыться вам с неподобающей и легкомысленной поспешностью. Так вот, высокочтимый джентльмен, вчера в этот самый час я, погруженный в раздумье, сидел в одиночестве на своем верстаке — по той простой причине, что мой завистливый конкурент пере¬ манил к себе всех новых клиентов, а вы знаете, сэр: когда рукам нечего делать, начинает работать голова. Ну вот, я сидел, как уже кратко было мною упомянуто, погружен¬ ный, как любое другое сознательное человеческое суще¬ ство, в раздумье о превратностях нашей жизни и о том, что я пережил в пяти войнах: ибо знайте, доблестный джентльмен, что, кроме случившегося в стране мидян и персов и мятежа Портеуса в Эдинбурге, пять жестоких и кровопролитных... — По одному виду вашему нетрудно понять, что имеешь дело с воином, — прервал его слушатель, едва сдерживавший нетерпение, — но времени "у меня мало, и сейчас я хотел бы прежде всего услышать, что вы можете сказать о том судне. — Именно так, сэр: кто перевидал на своем веку столько войн, тот неизбежно приобретает военную по¬ вадку. Так вот, к счастью, нам обоим нужно одно и то же, и я перехожу к той части моего секретного сообщения, ко¬ торое имеет самое непосредственное отношение к этому кораблю. Итак, я сидел, размышляя о том, какими спо¬ собами мой языкастый сосед переманил к себе неизвест¬ ных моряков, — а между прочим, сэр, этот самый Тэйп отчаянный болтун и вдобавок еще мальчишка, видевший не больше одной войны, — итак, я раздумывал, как же 471

именно он отвадил от моей мастерской законных моих клиентов, и вот — вы же знаете: одна мысль порождает другую, совсем как в трогательных и мудрых воскресных проповедях нашего благочестивого пастыря, — пришло мне в голову следующее умозаключение: если бы эти мо¬ ряки были просто честные и совестливые работорговцы, они не пренебрегли бы обремененным семьей тружеником и не стали бы сыпать свои законно заработанные деньги в руки жалкого болтуна. Я сразу решил, сэр, что тут что-то не так! Я горжусь тем, что так прямо и сказал са¬ мому себе, а затем тотчас же открыто задал вопрос всем, кто мог меня услышать: если они не работорговцы, то кто же? Даже сам король в августейшей своей мудрости согласится, что вопрос этот легче задать, чем на него отве¬ тить. Но я ответил: если это не невольничье судно й не военный корабль его величества, то каждому мыслящему человеку должно быть ясно, что это, по всей вероятности, не более и не менее, как корабль известного вам гнусного пирата — Красного Корсара. — Красного Корсара! — вскричал незнакомец в зеле¬ ном, так вздрогнув при этом, что можно было йе сомне¬ ваться во внезапном обострении его интереса к рассказу портного. — Да, действительно, это была бы тайна, до¬ стойная награды! Но почему вы так решили? — По многим причинам, которые я сейчас перечислю по порядку. Во-первых, судно вооружено, сэр. Во-вторых, это не военный корабль, иначе про него знали бы все и я первый, ибо мне почти всегда перепадает что-нибудь от королевских моряков. В-третьих, это подтверждается бес¬ шабашным и, можно сказать, нахальным поведением тех немногих матросов, которые сходили с него на берег. Итак, то, что основательно доказано, можно считать твердо установленным. Вот все, что я назвал бы, сэр, предпосыл¬ ками моего умозаключения, и я надеюсь, вы должным образом доведете их до сведения его королевского величе¬ ства. Несмотря на то что свои несколько .цространные рас¬ суждения честолюбивый портной излагал довольно темно и путано, юрист прислушивался к ним с величайшим вниманием. Его проницательный взгляд беспрестанно переходил с корабля на лицо собеседника, но ответил он далеко не сразу. Беспечная веселость, с которой он пред¬ 472

ставился и которую сохранял во все время беседы, смени¬ лась озабоченностью и задумчивостью: ясно было, что, не¬ смотря на его легкомысленный вид, человек этот при слу¬ чае может быть серьезным и весьма рассудительным. Наконец незнакомец внезапно стряхнул с себя задумчи¬ вость, на лице его появилось выражение искренности, сме¬ шанной с легкой иронией, и, фамильярно положив руку на плечо портного, который ожидал ответа, он промолвил: — Ваше сообщение показывает, что вы достойный слуга короля. Всем известно, что за голову даже самого последнего матроса из команды Красного Корсара назна¬ чена большая награда, а уж тот, кто поможет предать в руки палача всю эту гнусную шайку, будет награжден особенно щедро. С уверенностью могу сказать, что за та¬ кую услугу можно удостоиться и других весьма ощути¬ мых знаков монаршего благоволения. Например, некто Фипс, человек низкого происхождения, получил дворян¬ ство... — Дворянство! — вне себя от восторга подхватил портной. — Да, дворянство, — хладнокровно повторил незнако¬ мец. — Почетное и благородное дворянство. Какое имя дали вам при крещении? — Мое христианское имя, милостивейший и добрей¬ ший сэр, Гектор. — А родовое? Как ваша фамилия? — Мы всегда именовались Хоумспанами. — Сэр Гектор Хоумспан! Неплохо звучит, а? Но, чтобы обеспечить себе такую награду, друг мой, вам необ¬ ходимо помалкивать обо всех этих делах. Я восхищен ва¬ шей проницательностью и вполне убежден логикой ваших доводов. Вы весьма основательно доказали справедливость своих подозрений, и теперь я совершенно уверовал как в то, что корабль этот пиратский, так и в то, что вы вскоре будете носить шпоры и зваться сэром Гектором. И то я другое одинаково прочно укоренилось в моем сознании. Но в этом деле нам необходимо действовать с крайней осторожностью. Вы, кажется, сказали, что никому не сооб¬ щали о своих, блестящих догадках? Ни единой душе. Тэйп, например, готов поклясться, что вся команда — честные работорговцы, — Тем лучше. Сперва надо совершенно увериться в правильности наших предположений, а потом уж думать 473

о награде. Мы с вами встретимся сегодня в одиннадцать вечера вон там, на оконечности мыса, где он врезается во внешнюю гавань. Оттуда мы как следует понаблюдаем, и завтра, когда рассеются последние сомнения, мы сделаем открытие, которое прогремит от Бейской колонии до Огле- торпа. А пока разойдемся, чтобы наш разговор ни в ком не возбудил подозрений. Помните: молчание, точность, ко¬ ролевская награда. Вот ваш девиз. — Прощайте, высокочтимый джентльмен, — произнес портной, кланяясь чуть ли не до земли, в то время как незнакомец, уходя, лишь слегка прикоснулся к шляпе. — Прощайте, сэр Гектор, — ответил приближенный короля с любезной улыбкой и, помахав рукой, медленно пошел по набережной и исчез за родовым обиталищем Хоумспанов. А глава этой старинной фамилии остался стоять, со¬ вершенно упоенный мыслью о грядущем величии и до того ослепленный собственной глупостью, что, хотя глаза его видели окружающее не хуже, чем обычно, разум был окончательно затуманен честолюбием. Глава III Алонзо. Добрый боцман, мы по¬ лагаемся на тебя. Ш е к с п и р, «Буря» Едва незнакомец расстался с легковерным портным, как лицо его утратило напряженность, приняв другое, более спокойное и естественное выражение. Со стороны могло показаться, что задумчивость ему несвойственна и не слишком приятна, ибо он вышел на главную улицу бесцечным шагом, продолжая похлопывать себя хлысти¬ ком по сапогу и рассеянно поглядывая по сторонам. Несмотря, однако, на эту видимую рассеянность, он оки¬ дывал быстрым внимательным взглядом всех, кто встре¬ чался ему на пути, и это явственно доказывало, что ум его сейчас так же деятелен, как тело. Незнакомец, так необычно одетый и всем своим пове¬ дением показывавший, что в город он прибыл совсем 474

недавно, сразу привлек к себе настороженное внимание со¬ держателей гостиниц, о коих мы упомянули в первой главе. Отвергнув любезные зазывания владельцев самых лучших заведений такого рода, он неожиданно принял приглашение одного, в доме которого особенно любили собираться все местные бездельники. Войдя в бар таверны, как именовалось это учрежде¬ ние, — впрочем в любой другой стране оно, наверно, не претендовало бы на более громкое название, чем кабак, — он обнаружил, что гостеприимное помещение уже пере¬ полнено завсегдатаями. Появление гостя, чья наружность и одежда говорили о том, что он рангом повыше других, вызвало среди посетителей легкое движение, которое сразу же улеглось, как только незнакомец опустился на скамью и спросил вина. Принеся заказ, хозяин извинился достаточно громко, чтобы слышали все окружающие, за поведение некоей личности, сидевшей в другом конце длинного узкого зала: человек этот что-то рассказывал и не только никому не давал слова вымолвить, но, казалось, от каждого требовал внимания к своей необычной истории. — Это боцман с работорговца, что стоит во внешней гавани, сквайр, — сообщил достойный служитель Ба¬ хуса \ — человек, немало дней проведший в море и нави¬ давшийся таких чудес, что их хватило бы на толстенную книгу. Его прозвали Старик Борей2, хотя настоящее имя его Джек Найтингейл. По вкусу ли вашей милости мой тодди? 3 Незнакомец только причмокнул и слегка поклонился в ответ, но до напитка едва дотронулся и тут же поставил стакан на стол. Затем он повернулся к рассказчику, ко¬ торый разглагольствовал так рьяно, что, пользуясь мест¬ ным выражением, его тоже можно было бы назвать «ора¬ тором дня». Человек этот был ростом более шести футов; огром¬ ные бакенбарды закрывали нижнюю половину его мрач¬ ного лица, которую некогда чуть-чуть не рассекла еще на две части плохо залеченная рана, оставившая после себя большой шрам; руки и ноги были такие же огромные, как 1 Б а х у с — в античной мифологии бог вина. 2 Борей^—в античной мифологии олицетворение северного ветра. 3 Тодди — горячий спиртной напиток* 475

и вся фигура, и это особенно резко бросалось в глаза бла-- годаря матросскому платью. Но особенно примечательным делала моряка свисавшая с его шеи серебряная дудка на потемневшей серебряной цепочке. Не обратив, по всей ви¬ димости, никакого внимания на появление гостя, принад¬ лежащего к значительно более изысканному обществу, чем обычные его слушатели, этот сын океана продолжал свое повествование голосом, который природа, казалось, нарочно дала ему в насмешку над его благозвучным име¬ нем Голос его так походил на глухое мычание быка, что, не привыкнув к нему, трудно было понимать столь странно произносимые слова. — Ну так вот, — продолжал он, выбрасывая вперед мускулистую руку и ткнув большим пальцем куда-то в сторону горизонта, — гвинейский берег был, скажем, вон там, а ветер, понимаете, дул с берега, как кошка фыр¬ чит, — словно тот старик, что нам, морякам, на потребу держит ветры в большом бурдюке и то вынимает втулку, то опять накрепко ввинчивает ее в горлышко этого самого: бурдюка. Ты знаешь, что такое бурдюк, братец? С этим внезапным вопросом он обратился к уже из¬ вестному читателю зеваке-фермеру, который стоял тут же, держа под мышкой полученный от портного костюм: он задержался, чтобы пополнить рассказом боцмана запас занятных историй, заготовленный им для развлечения односельчан. Все кругом загоготали, потешаясь над раз¬ весившим уши Пардоном. Найтингейл же многозначи¬ тельно подмигнул кое-кому из приятелей и воспользо¬ вался случаем, чтобы «чуточку освежиться» (это изящное выражение означало, что он проглотил добрую пинту раз¬ бавленного водою рома), после чего продолжал назида¬ тельным тоном: — Может, наступит время, когда и тебе придется изве¬ дать, что такое крепкий береговой ветер, коли ты выпу¬ стишь из рук руль добропорядочности. Шея, братец, дана человеку, чтобы держать голову над водой, а не для того, чтобы вытягивать ее, словно плохо прилаженный юферс. А потому, когда тебя несет на мель искушения, вычисляй своевременно курс да поглубже опускай лот совести. Дожевав свой табак, он горделиво, словно исполнив 1 Найтингейл — по-английски соловей. 476