Стояло время весеннего сбора урожая; апельсиновые деревья благоухали спелыми плодами в теплом воздухе, и кругом цвели цветы. Красные маки, анемоны, а в некоторых местах ирис распростерся как ковер, уходящий за горизонт. Еще неделя, и железная рука лета схватит землю за горло и выжмет ее насухо, оставив горную страну умирать от жажды, и превратит в подобие голых скал и песков Северной Африки.

Чем дальше мы уезжали от Палермо в сердце острова, тем больше я осознавал, как мало изменилась страна. Здесь уже не встречались «веспас» и «ламбреттас», так привычных для сельскохозяйственной зоны, прилегающей к городу. Здесь мы проезжали через средневековый пейзаж, через такую бедность, которую вряд ли встретишь где-либо еще в Европе.

Миновав старика-крестьянина верхом на осле, мы проехали мимо вереницы изможденных женщин с корзинами на головах, одетых в старомодные черные платья, словно в траур по собственному существованию. Черные подолы колыхались в клубах пыли, и женщины поворачивали к нам коричневые морщинистые лица, состарившиеся задолго до срока.

Деревни производили то же впечатление – большинство домов было без окон, дверь являлась единственным источником света и воздуха и открывалась в темную полость, которая во многих случаях служила приютом не только людям, но также свиньям и козам. Обитали в деревнях в основном женщины, старики и вечно голодные дети.

В одном таком месте я остановился снаружи небольшой траттории, и мы сели за грубый деревянный стол в тени, и хозяин – очень старый человек с белесыми волосами – принес нам бутылку «пассито», обжигающе ледяную со дна ручья.

Хотя было только одиннадцать утра, но уже очень жарко, и, когда нас окружило кольцо благоговейно разглядывающих детей, мы ясно ощутили запах их немытых тел.

– У них что, здесь нет ни одного мужчины? – проворчал Берк. Он выглядел уставшим и много потел – гигантские темные пятна пропитывали под мышками его рубашку.

– Большинство мужчин эмигрировало, – сказал я ему. – В некоторых провинциях Сицилии восемьдесят пять процентов населения состоит из женщин и детей.

Берк с отвращением осмотрелся вокруг и вытер пот со лба.

– Что за чертова страна.

Роза Солаццо исчезла в поисках места, которое используется в качестве туалета в этих краях, и присоединилась к нам как раз в тот момент, когда полковник произносил свой последний комментарий. Он, очевидно, ей не понравился.

– Это одна из беднейших областей в Европе, полковник Берк. Летом здесь такой же климат, как и в Северной Африке, земля едва поддается обработке, а все источники воды контролируются мафией. Эти люди рождаются без какой-либо надежды. Что они еще могут предпринять, как только не попытаться уехать?

Она, очевидно, и не надеялась переубедить его. Люди, о которых она говорила, были ее соотечественниками – не исключено, что она начала свою жизнь в одной из подобных деревень.

Берк рассмеялся.

– Вы, как мне кажется, живете весьма прилично.

Роза резко протолкалась через толпу детей и забралась в «фиат». Я допил свой стакан и покачал головой, когда Берк стал наливать себе еще один.

– Я не стал бы на твоем месте повторять. Сильная штука «пассито».

Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его наполнить стакан до краев. Тогда я оставил Берка за столом и сел в машину. Вынув сигареты, я предложил одну Розе.

– Примите мои извинения. Он просто не понимает.

Роза была взбешена.

– Я не нуждаюсь в ваших извинениях. Он, по крайней мере, говорит от невежества, но вы и вам подобные – вы и мафия – ответственны за все это.

Итак, я был все еще мафиозо? Я обернулся, и она наклонилась и дотронулась до моего плеча.

– Нет, я раздражена и вымещаю свой гнев на вас. Вы простите меня?

Я не мог сказать, что творилось за темными стеклами. Подумала ли она, что зашла слишком далеко, и просто пыталась восстановить отношения или же боялась самой мысли о том, что оскорбила внука Вито Барбаччиа? Или, возможно, это была всего лишь простая вежливость?

Мой ответ годился для всех трех вариантов.

– Все в порядке.

Берк тем временем допивал свой третий стакан. Закончив его, он встал, затем снова резко сел, выглядя удивленным.

– Вы предупреждали его насчет «пассито»? – спросила Роза.

– Он был не в том настроении.

Она начала смеяться. Мстительность, особенно когда это касается женщин, всегда сладка.

* * *

Мы были уже высоко в горах, на гигантских безлюдных скалах вокруг Монте Каммарата, причем сама гора поднималась в небо на высоту около шести тысяч футов.

Берк погрузился в оцепенение, а Роза положила руки на спинку моего сиденья, и мы беседовали; наши голоса становились тише, когда скалы смыкались вокруг нас. Съехав с главной дороги, мы стали подниматься по серпантину в горы, долина лежала глубоко под нами.

Чертова страна, как сказал Берк, пристанище беглых рабов и бандитов со времен Римской империи.

Во время войны здесь был главный опорный пункт итало-германской системы обороны, когда союзники оккупировали остров, однако американцы прошли через него без усилий благодаря тому, что, по слухам, большинство итальянских солдат дезертировали после приказа, поступившего от мафии.