Вопросы структуризации права, юридико-системного деления имеют, как обоснованно принято отмечать в правоведении, не только исключительно гносеологическую, но и практическую значимость. В прикладном аспекте они находят наиболее яркое проявление при решении различных вопросов систематики правовых актов, в том числе посвященных градации юридической документации и систематизации нормативного правового материала. Это и побуждает нас изложить некоторые умозаключения касательно исследуемой области. Но прежде всего отметим, что в данной работе под правовыми будут пониматься лишь те акты, которые являются юридическими документами; а об актах, выраженных в устной или конклюдентной (жестовой) форме, речи нами не ведется.

Особенно актуальна проблематика систематики правовых актов в условиях их значительного и, к сожалению, все постоянного увеличивающегося количества. Впрочем, сетования на это встречаются в правоведческой литературе (причем различных временных периодов) неоднократно. Как представляется, данный факт лишь подчеркивает «остроту» самой обозначенной нами проблемы.

А.Х. Саидов верно отмечает, что «законы нередко принимаются в угоду каким-то одним интересам или представляют собой эклектичное, внутренне противоречивое сочетание различных плохо стыкуемых социальных позиций. Отсюда низкое юридико-техническое качество текстов, отсутствие механизмов реализации, дефекты правоприменительной (в том числе судебной) деятельности, отсутствие должной ответственности за неисполнение законов и судебных решений, невнимание к задачам пропаганды принятого закона и обеспечения его социальной легитимации. Поэтому представляется принципиально важным, чтобы современная социология права и законодательная социология не замыкались на проблемах реализации принятых законов, а активнее включали в круг своих интересов вопросы, связанные с прогнозированием потребности в правовом регулировании, обоснованием концепции законопроекта и выработкой на этой основе модели согласования затрагиваемых законом интересов, организацией общественной экспертизы и изучением общественного мнения по поводу основных положений закона, подготовкой населения к вступлению закона в действие, возможной экспериментальной апробацией закона и, наконец, изучением эффективности его действия.» [298] .

В.П. Мозолин также пишет, что «не исключены случаи, когда некоторые законы и иные нормативные акты могут приниматься в угоду отдельным фракциям и группировкам депутатов, чиновникам, группам влияния, лоббирующим заказы наиболее крупных компаний и даже отдельных бизнесменов.» [299] .

По словам И.Н. Сенякина, «в последние годы наблюдается резкая активизация правотворческого процесса. На поток поставлено издание законов, как на федеральном, так и на региональном уровне. Имеется большое число формально действующих, но фактически утративших силу законодательных и иных нормативных актов.» [300] .

По обоснованному замечанию Р.З. Лившица, «каждая научная рекомендация о разработке и принятии того или иного законодательного акта должна опираться на учет специфики конкретной области общественных отношений… Те соображения, которые сейчас адресуются системе права и не доводятся до системы законодательства, должны быть реализованы в ней.» [301] .

По указанию же В.М. Баранова, «проблема адекватности отражения требует создания действенного механизма своевременного приведения системы права в соответствие с постоянно изменяющейся действительностью. Из презумпции истинности юридических норм, согласно которой каждая правовая норма, принятая в пределах компетенции и в установленном порядке, является истинной, вытекает обязанность государственного органа, должностного лица, принявших конкретную правовую норму, нормативно-правовой акт, систематически следить за их соответствием действительности, рассматривать поступающие предложения относительно ее совершенствования. Желательно, чтобы эта обязанность получила юридическое закрепление.» [302] . В целом данное суждение представляется обоснованным (даже с учетом несогласия с неопровержимостью презумпции истинности всех писаных юридических норм).

В действительности, как метко отмечал еще С.М. Корнеев, «помимо воли законодателя и правовой науки, для построения системы права важное значение имеют и такие факторы, как традиции законодательства, уровень законодательной техники, культурное развитие народа.» [303] .

С.В. Поленина также указывает, что «законодательная политика и действия законодателя обусловлены комплексом внешних и внутренних по отношению к законодательству факторов. Внешние факторы – это те же экономические, социально-политические и идейно-волевые процессы и явления, которые определяют формирование системы права… На построение системы законодательства влияют и внутренние по отношению к нему факторы: форма государственного устройства…, структура органов государственной власти и государственного управления, правовая культура аппарата нормотворческих органов.» [304] . Подобное влияние можно будет проследить и в приводимых нами ниже примерах.

Итак, традиционно важным и одновременно вариативным в правоведении является вопрос о классификации правовых актов. Сложность деления заключается прежде всего в том, что правовые акты объединяют юридические документы как нормативного, так и индивидуального толка. При этом, по весьма точному высказыванию такого выдающегося юриста, как Г. Кельзен, «каждый юридический акт, реализующий норму, – будь это акт правотворчества или акт простого применения, – обусловлен ею лишь в некоторой части, в остальном же характеризуется неопределенностью. Последняя может относиться как к обуславливающим материальным фактам, так и к обусловленному последствию, т. е. к вопросам «почему» и «что» в отношении предписанного действия. Неопределенность может быть прямо предусмотрена, т. е. являться частью намерения нормотворческого органа. Так, принятие общего правила всегда основано… на допущении, что изданная в его исполнение индивидуальная норма продолжит процесс определения, лежащий в основе иерархического упорядочения юридических норм. То же относится к делегированию. Снабженное санкцией за нарушение, законодательство по вопросам здравоохранения предусматривает, что в случае возникновения эпидемии в целях предотвращения ее распространения жители затронутых городов должны принять меры предосторожности; административные органы вправе определить их различным образом в зависимости от видов болезней. Уголовное право устанавливает штраф или тюремное заключение за каждое правонарушение; в конкретном деле судья должен определить какой-либо один вид наказания и его суровость, высшие и низшие пределы… могут быть установлены самим законом.» [305] .

Кроме того, некоторые юридические документы характеризуются особенностями в тех или иных, а иногда также и в нескольких (или всех) одновременно аспектах правового действия.

Например, правовой акт территориального органа субъекта федерации относится к группе актов соответствующего региона. Однако чаще всего он действует лишь в пределах отдельной площади (части территории) корреспондирующего государствоподобного образования. В свою очередь, такой региональный правовой акт, как столичный Закон «О поддержке соотечественников за рубежом органами государственной власти города Москвы» имеет действие не только на территории отечественного города федерального значения, но и за его пределами [306] . В частности, положения данного акта распространяются на учебные организации, дислоцирующиеся за пределами Москвы (и осуществляющие деятельность по оказанию поддержки соотечественникам за рубежом).

Таким образом, правило о том, что действие правовых актов распространяется лишь на территорию соответствующего субъекта, содержит изъятия , подразделяемые на две группы. Для первой группы характерно то, что действие правового акта распространяется не на всю корреспондирующую территорию ; а для второй – то, что оно выходит за соответствующие территориальные пределы.

Изъятия первой группы, в свою очередь, также делятся на две подгруппы. Вновь обращаясь для примера к правовым актам отечественного столичного региона, отметим, что при первом подварианте московский правовой акт действует не на всей территории города по причинам, связанным с воздействием правовой системы федерального (а для всех иных правовых систем, за исключением международной, – иного вышестоящего ) уровня.