Кром того, узжая, я взялъ съ собой нкоторыя итальянскія путешествія, написанныя по францзтзски, и потому съ каждымъ днемъ длалъ новые з’спхи въ этомъ язык. Со своими спз'тниками я говорилъ тоже по французски, какъ въ пз’тешествіи, такъ и въ тхъ миланскихъ домахъ, которые мы посщали вмст. Такимъ образомъ, все немногое, чмъ наполнялось и надъ чмъ размышляла моя бдная голова, было одто въ лохмотья французскаго; я писалъ кое-какія письма—по-францз'зски; кое-что изъ курьезныхъ замтокъ объ этомъ пз’тешествіи писалось тоже по-франщ’зски и хуже всего было то, что я и этого языка не зналъ порядочно; не помнилъ ни одного правила, если когда-либо и зналъ ихъ; и зная еще мене итальянскій, пожиналъ достойные плоды того горестнаго обстоятельства, что родился въ несамостоятельномъ по языку Пьемонт и получилъ столь серьезное образованіе.

Мы пробыли въ Милан около трехъ недль. Я велъ глупыя путевыя записки, но скоро предалъ ихъ единственному исправленію, котораго они заслуживали—бросилъ

въ печку. И здсь я не стану распространяться объ этомъ полудтскомъ путешествіи, и о столь всмъ извстныхъ странахъ. Скажз7 лишь немногое о тхъ городахъ, которые я осматривалъ, какъ вандалъ, чз'ждый изящнымъ искусствамъ, и буду говорить, главнымъ образомъ, о себ, избравъ себя злополучнымъ героемъ этого повствованія.

Мы скоро достигли Болоньи, прохавъ черезъ Пьяченцу, Парму и Моденз7. Мы лишь не надолго останавливались въ этихъ городахъ, осматривая ихъ достопримчательности поверхностно и невнимательно. Наибольшимъ и даже единственнымъ з7довольствіемъ пз7тешествія были для меня перезды, которые я совершалъ верхомъ, скача впереди. Болонья со своими портиками и монахами не очаровала меня; о живописи болонской я ничего не узналъ; и, иреслдзтемый жаждой перемны мстъ и впечатлній, я постоянно мучилъ нашего стараго наставника, торопя его продолжать пз'ть. Мы пріхали во Флоренцію въ конц октября; это былъ первый городъ посл Тзтрина и Гензш, который понравился мн своимъ мстоположеніемъ. Мы провели здсь цлый мсяцъ. Художественная слава Флоренціи побуждала меня кое какъ осмотрть галлерею, палаццо Питти и нкоторыя церкви, но я не получилъ отъ этого никакого з7довольствія; въ особенности не чувствовалъ я живописи. Если бы 37 меня была малйшая склонность къ искусству, скульптура и архитектура скоре бы заинтересовали меня; быть можетъ, тз'тъ было отдаленное вліяніе почтеннаго дяди-архитектора. Среди немногихъ вещей, замченныхъ мною, была гробница Ми-кель-Анджело въ Санта-Кроче, вызвавшая во мн размышленія объ этомъ великомъ человк; и тогда я ясно почувствовалъ, что истинно велики лишь т люди (много ли ихъ.7), которые оставляютъ человчествз’ долговчныя произведенія рз’къ своихъ. Но это размышленіе было одинокимъ среди той постоянной разсянности дзтха, въ которой я жилъ, и его можно было буквально назвать каплей въ мор. Среди заблз7жденій молодости, которыя

всегда будутъ вызывать во мн краскз' стыда, не послднее місто занимаетъ сл-вдзчощая глз'пая выдз?мка: во

время нашего короткаго пребыванія во Флоренціи я взималъ брать уроки англійскаго языка 3^ плохого з'чителя, съ которымъ встртился случайно, вмсто того, чтобы заниматься итальянскимъ; будз^чи въ центр Тосканы, съ ея изз’мительнымъ нарчіемъ, я могъ бы на практик изз'чить его; но я продолжалъ варварски искажать итальянскій языкъ и всячески избгалъ говорить на немъ, такъ какъ лнь заглзчпала во мн 43'вство стыда за мое незнаніе. Тмъ не мене, я старался исправить свое произношеніе, избгая зшотреблять францз’зскій и ломбардскій звз'къ ,и“ *), который заставляетъ такъ некрасиво складывать губы, что человкъ становится похожимъ на обезьяну, собираюідз'юся говорить. И теперь еще, несмотря на то, что я прожилъ во Франціи пять или шесть лтъ и достаточно привыкъ къ этомз^ „и“, я невольно з'лыбаюсь, вслзчпиваясь въ его произношеніе.

Теряя, такимъ образомъ, время во Флоренціи, гд почти ничего не видалъ, я скоро соскучился и сталъ торопить нашего ментора; і декабря мы отправились въ Лз’кку, черезъ Прато и Пистойю. День, проведенный въ Лукк, мн показался цлой вчностью и мы поспшили въ Пизз7. Несмотря на то, что я вполн оцнилъ Кампо-Санто, но мы также пробыли здсь лишь день и не медля тронулись въ Ливорно. Этотъ городъ очень мн понравился, какъ своимъ сходствомъ съ Туриномъ, такъ и мстоположеніемъ на берегу моря, которымъ я никогда не могъ вдоволь налюбоваться.

Въ Ливорно мы пробыли восемь-десять дней; я продолжалъ болтать исключительно по-англійски, пренебрегая тосканскимъ. Когда, позже я старался понять причянз' этого глзтпаго предпочтенія, то нашелъ, что мной, помимо моего сознанія, руководило ложное самолюбіе. Я боле двз'хъ лтъ прожилъ среди англичанъ, слышалъ, какъ превозносились могущество и богатство Англіи и видлъ ея политическое вліяніе; съ другой стороны передо мной была

умирающая Италія и слабые, разъединенные и униженные итальянцы; я стыдился своего происхожденія и не хотлъ имть съ ними ничего общаго.

Изъ Ливорно мы отправились въ Сіенз– . Этотъ городъ мн не очень понравился самъ по себ; но такова сила истинно-прекраснаго, что я почз’вствовалъ, 63'дто лз'чъ свта озарилъ мою душу; я былъ глз'боко очарованъ рчью здшнихъ жителей; самые скромные изъ нихъ говорили съ такой зщивительной точностью и правильностью выраженій. И тмъ не мене, я лишь день пробылъ въ Сіен. Время моего литературнаго и политическаго обращенія было еще далеко: мн предстояло долго жить за предлами Италіи, чтобы узнать и оцнить итальянцевъ. Итакъ, я отправился въ Римъ. Сердце у меня замирало, я плохо спалъ по ночамъ и цлые дни думалъ о св. Петр, о Колизе, Пантеон и о всхъ другихъ прославленныхъ сокровищахъ Рима. Мое воображеніе то и дло останавливалось на различныхъ мстностяхъ, извстныхъ изъ римской исторіи, которз’ю я зналъ въ общихъ чертахъ; я иззгчалъ ее плохо и безпорядочно, но это была единственная исторія, которз’ю я соглашался хоть немного иззт– чать въ дни отрочества.

Наконецъ, въ одинъ изъ декабрьскихъ дней 1766 года я оказался передъ Порта-дель- Пополо, о которыхъ такъ мечталъ. Начиная отъ Витербо, мое настроеніе очень перемнилось подъ впечатлніемъ зшылыхъ пейзажей, говорящихъ о бдности и безплодіи этой страны. Но величественныя Порта-дель-Пополо глз’боко очаровали меня, вер-нз’ли мн бодрость духа. Едва высадившись въ гостиниц на Пьяцца ди Спанья, мы, трое юношей, з'потребили остатокъ дня на бглый осмотръ города, оставивъ наставника отдыхать. Между прочимъ, мы постили Пантеонъ. На товарищей моихъ все виднное произвело большее впечатлніе, чмъ на меня. Нсколько лтъ спзютя, познакомившись со странами, откзща они были родомъ, я понялъ причину ихъ энтузіазма. На этотъ разъ мы провели въ Рим лишь Еосемь дней, стараясь спшно зтдовлетворить наше

нетерпливое любопытство. Что касается меня, я предпочиталъ два раза въ день возвращаться въ соборъ св. Петра вмсто того, чтобы смотрть новое. Долженъ сказать, что это изумительное собраніе величественныхъ созданій рзжъ человческихъ съ перваго раза поразило меня мене, чмъ я этого ожидалъ и желалъ; мое восхищеніе возрастало постепенно: даже больше того, я только тогда дйствительно оцнилъ величіе этихъ памятниковъ, когда, много лтъ спзютя, утомленный жалкой роскошью сверныхъ странъ, вернулся въ Римъ и прожилъ здсь нсколько лтъ.