Осенью 1765 г. я здилъ съ оперномъ на десять дней въ Генз'ю. Я въ первый разъ узжалъ изъ Пьемонта. Видъ моря преисполнилъ меня восторгомъ и я не могъ насмотрться на него. Живописность этого прекраснаго города не мене подйствовала на мое воображеніе и, если бы я хорошо владлъ словомъ, или попалась мн подъ рукз" книга какого-нибзщь поэта, я бы наврно началъ писать стихи. Но зоке около двухъ лтъ я не раскрывалъ ни одной книги, за исключеніемъ нкоторыхъ французскихъ романовъ (да и то весьма рдко) или двз’хъ-трехъ томовъ Вольтеровской прозы, доставлявшей мн огромное наслажденіе. Всю дорогзг я испытывалъ высо-К340 радость при мысли, что вновь увижу свою мать и городъ, гд Я родился И который ПОКИНЗ'ЛЪ семь лтъ назадъ; а въ такомъ возраст семь лтъ—это вчность.

И мн стало казаться, что я совершилъ очень важное дло и очень много увидлъ новаго. Даже, если бы мн и удалось поразить моихъ городскихъ друзей (что, впрочемъ, я никогда не пытался длать изъ боязни ихъ унизить), то въ противоположность имъ я себя чувствовалъ мальчишкой передъ товарищами по академіи; вс они были изъ дальнихъ странъ—Англіи, Германіи, Россіи, Польши и пр. Мое путешествіе для нихъ было пустякомъ и они были, конечно, правы. Это разжигало мою страсть къ путешествіямъ; мн хотлось самому видть вс эти страны.

1766.

Изъ-за бездлья и постоянной распущенности, послдніе восемнадцать мсяцевъ, проведенные въ первомъ отдленіи, показались мн краткими. Въ первый годъ поступленія я записался въ число желающихъ служить. Въ ма 1766 г. тому исполнилось три года и къ этому времени я оказался среди ста пятидесяти молодыхъ людей, пол}'-чившихъ ожидаемое назначеніе. Уже прошло боле года какъ, страннымъ образомъ, остылъ мой пылъ къ военной, карьер, но такъ какъ я не взялъ обратно своего прошенія, то считалъ своимъ долгомъ не мнять ршенія. Я получилъ чинъ знаменосца въ провинціальномъ отряд въ Асти.

Сначала, движимый страстью къ лошадямъ, я просился было въ кавалерію, но потомъ раздумалъ, отдавъ предпочтеніе провинціальному полку, гд въ мирное время служба ограничивалась сборами дважды въ годъ. Такимъ образомъ, я былъ свободенъ и могъ бездльничать; а это было единственное, что я намревался длать. Все-таки, эта служба была мн очень непріятна, такъ какъ я уже не могъ боле оставаться въ академіи, гд прекрасно себя чз'вствовалъ. Мн было настолько же хорошо теперь тамъ, насколько раньше я себя плохо чувствовалъ въ двухъ другихъ отдленіяхъ и первые восемнадцать, мсяцевъ въ первомъ. Но надо было смириться и въ ма я покинз'лъ академію, въ которой провелъ почти

восемь лтъ. Въ сентябр я отправился на первый сборъ моего полка въ Асти и исполнилъ въ точности вс свои немногія обязанности, хотя и съ отвращеніемъ. Я никакъ не могъ привыкнуть къ той цпи зависимостей, которая называется субординаціей. Она, конечно, составляетъ дзчпу военной дисциплины, но въ ней мало полезнаго для души будущаго трагическаго поэта. Выйдя изъ академіи, я снялъ въ дом, гд жила моя сестра, маленькую, но изящную квартиру, тратя деньги, главнымъ образомъ, на лошадей, на излишества всякаго рода, на обды, которые я устраивалъ своимъ друзьямъ и бывшимъ товарищамъ по академіи. Моя манія путешествовать возрасла посл безконечныхъ бесдъ съ иностранцами и я- даже ршился на хитрость, несвойственную моей натур, чтобы добиться позволенія постить Римъ и Неаполь и остаться тамъ, по крайней мр, на годъ. Но такъ какъ, по всмъ вроятіямъ, въ семнадцать съ половиною лтъ меня не пустили бы одного, то я все вертлся около одного англичанина - гувернера, католика, чтобы вывдать, склоненъ ли онъ взять меня подъ свой надзоръ. Онъ долженъ былъ сопровождать въ эту часть Италіи фламандца и голландца, съ которыми я одновременно боле года былъ въ академіи. Въ конц концовъ я внзт– шилъ этимъ молодымъ людямъ, что имъ будетъ очень пріятно нз’тешествовать со мною. Затмъ благодаря шуринз', я полз'чилъ отъ короля позволеніе хать съ англичаниномъ-гувернеромъ, человкомъ пожилымъ, очень хорошей репутаціи, и нашъ отъздъ былъ назначенъ въ первыхъ числахъ октября. Это былъ первый и рдкій случай моей жизни, когда я шелъ окольными путями и велъ интриги; но это было необходимо, чтобы зтговорить гувернера, шурина и, главнымъ образомъ, скупйшаго попечителя. Все кончилось удачно, но въ душ мн было стыдно и я былъ золъ, что для этого пришлось столько просить, скрывать и притворяться. Король, который въ нашей маленькой стран вмшивается въ самыя незначительныя событія, всегда неохотно позволялъ дворянамъ

ЖИЗНЬ ВИТТОРІО АЛЬФІБРИ. 5

путешествовать, въ особенности же неохотно онъ отпустилъ такоі'о почти ребенка, едва оперившагося и уже обнаружившаго такой характеръ, какъ я.

Пришлось низко кланяться, но благодаря моей счастливой звзд, я скоро получилъ возможность выпрямиться во весь ростъ.

Тутъ, кончая вторую часть, я замчаю, что испортилъ ее столькими мелочами, что она стала еще мене интересной, чмъ первая и поэтому я посовтую читателю не останавливаться на ней. Эти восемь лтъ моего отрочества наполнены лишь болзнями и бездльемъ.

ЭПОХА ТРЕТЬЯ.

юность.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ДЕСЯТЬ ЛТЪ ПУТЕШЕСТВІЙ И БЕЗПОРЯДОЧНОЙ ЖИЗНИ.

ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВІЕ.—МИЛАНЪ.—ФЛОРЕНЦІЯ.—

РИМЪ.

1766.

4 октября 1766 года, утромъ, съ присущей мн пылкостью, я отправился въ давно желанное путешествіе, посл ночи, проведенной безъ сна, въ безумныхъ мечтаніяхъ. Въ нашей карет было четверо з^же извстныхъ вамъ людей, за нами слдовалъ кабріолетъ съ двзьмя слугами; двое дрЗтгихъ помстились на козлахъ нашего экипажа, а мой камердинеръ халъ верхомъ, кз'рьеромъ. Но это не былъ тотъ старичокъ слуга, котораго приставили ко мн три года назадъ въ вид дядьки,—я оставилъ его въ Турин. Мой новый камердинеръ былъ нкто Илья, который лтъ двадцать жилъ у моего дяди, а посл его смерти перешелъ ко мн. Онъ з'же путешествовалъ съ этимъ дядей и побывалъ во Франціи, Англіи, Голландіи и два раза въ Сардиніи. Это былъ необыкновенно дятельный человкъ рдкаго згма; онъ одинъ стоилъ четырехъ другихъ слугъ; между прочимъ, онъ 63’детъ главнымъ дйствующимъ лицомъ въ комедіи этого моего путешествія; онъ сраззт сталъ единственнымъ и настоящимъ его рзжово-дителемъ, въ видзг неспособности къ этомз1 остальныхъ восьми путешественниковъ: полу-дтей, полу-впавшихъ въ дтство.

Первый разъ мы остановились въ Милан, гд провели около двз'хъ недль. Для меня, два года тому назадъ видвшаго Гензтю, и привыкшаго къ великолпному мстоположенію Тз'рина, видъ Милана не представлялъ никакого интереса. Т сокровища, которыя можно было зши-

дать здсь, я не видалъ, или осматривалъ плохо и бгло, какъ совершенный невжда, не имющій склонности ни къ пріятнымъ, ни къ полезнымъ искусствамъ. Помню, между прочимъ, какъ въ Амброзіанской библіотек, я, какъ настоящій варваръ, не зналъ, что длать съ одной изъ подлинныхъ рукописей Петрарки, которую мн далъ посмотрть библіотекарь. Въ глубин души у меня сохранилось чувство непріязни къ Петрарк. Нсколько лтъ тому назадъ, занимаясь философіей, я слзг– чайно наткнулся на томъ Петрарки; просмотрвъ нсколько страницъ, я прочелъ отрывки нкоторыхъ стиховъ, въ которыхъ не могъ уловить никакого смысла, разбираясь въ нихъ съ большимъ трудомъ; поэтому, какъ это часто длаютъ франпз’зы и вообще вс самомнительные невжды, я причислилъ Петраркз' къ скзгчнымъ и нелпымъ писателямъ,—незщивнтельно, что я такъ обошелся съ его безцнными манускриптами.