Чабор почувствовал, как сайвок схватил его за рукав и припустил бегом. Перемещение в таком темпе не предвещало для юноши ничего хорошего, но, наверное, сайвок знал, что делал.

Бежали они долго, до тех пор, пока земля под ногами не перестала трещать. Несколько раз Чабор падал, но, чувствуя руками горячую почву, заставлял себя подняться. Водар снова хватал его за рукав и тащил дальше. Пот заливал лица, противно струился по спине, но, несмотря на это, они бежали и бежали, пока оба не свалились от усталости.

Водар нашёл в себе силы подняться первым. Он хрипел, как загнанный конь:

— Вставай! Надо бежать дальше и… чем дальше, тем лучше…

— Не трогай меня, — просипел Чабор. — Дай умереть…

Неутомимый сайвок схватил юношу за воротник и потянул его вверх:

— Я говорю — вставай, медведь брюхатый, надо идти.

— А куда идти-то? — запротестовал было Чабор, но, слыша тревогу в голосе сайвока, всё же поднялся.

— У-у, гад! — выругался глядя на это Водар. — Прикидывался? Да на тебе ещё пахать можно.

— Я не гад.

— Га-а-ад! — протянул сайвок. — Те тоже часто прикидываются дохлыми.

— Ладно тебе. Куда дальше?..

Они снова побежали. Из пересекаемых боковых ходов всё отчётливее нарастал какой-то странный шум. Чабор не строил догадок о том, что это могло быть, ведь здесь, под землёй, Водар был его глазами.

Наконец сайвок остановился:

— Сдаётся мне, — тяжело дыша, сказал он, — мы пришли…

И вдруг впереди них появилась неровная цепочка огней. Чабор закрылся от ударившего болью в глаза света руками и упал на колени. Вокруг метались чьи-то расплывчатые силуэты. Затхлый воздух подземелья разрезал грозный голос:

— Стойте где стоите!

— Всё, — тихо и обреченно заключил Водар. — Точно пришли. Куда стремились, туда и ввалились…

Их схватили, связали, а на глаза надели повязки. Затем долго водили по коридорам, пока не усадили у какой-то стены. Когда же захватившие их существа, освободив пленников от верёвок, удалились, не решающийся пока снимать повязку Чабор тихо спросил:

— Водар, ты здесь?

— Куда ж я от тебя денусь? — неохотно отозвался сайвок где-то справа.

— Хорошо, — успокоился юноша, — хоть вместе.

— Куда уж лучше, — съязвил сайвок. — Знаешь, как у нас говорят? «Кто к «горным» попадёт, тот навеки пропадёт».

— А кто эти «горные?»

— Сайвоки…

— Простые сайвоки?

— Да не простые, а горные сайвоки. Потому их так и зовут. — Водар тяжело вздохнул, представляя ужасные картины пыток и истязаний, в которых «горные» были большие умельцы.

— Может, — рассуждал вслух Чабор, — не такие уж они и лютые?

— Лютые, ты не сомневайся.

— Ну, — достаточно смело заявил юноша, — коли так, ведь и мы с тобой не лыком шиты.

— Гляньте, — хихикнул Водар. — Тоже мне герой сыскался. Да если каждый второй «горный» тебе в лоб по шелобану треснет, тебе на пять голов до смерти хватит…. Он ещё пыжится. Знал бы ты, куда мы попали. Хотя, конечно, Чаборушко, может быть, за твоим худым армяком я просто не рассмотрел богатырских плеч да мясистых рук. Сиди уж, вояка…

— Зря потешаешься, — пропустив мимо ушей колкости в свой адрес, спокойно ответил Чабор. — Раз меч оставили, может, ещё поживем, а?..

ЛАРЬ 2 "ВЕРШИНА" КЛУБОК 1

ЛАРЬ 2. ВЕРШИНА

КЛУБОК 1

— Пресветлый асур, к тебе дочь.

— Которая? — не отрываясь от бересты, присланной из Светлого города, спросил Вулкан.

За спиной Уступа, придверного стражника, появилась Божена. Она безцеремонно вытолкала застывшего у дверей молодца за порог и тут же плотно закрыла за ним дверь.

— Отец, — прозвенел медью её властный голос, — ты должен наказать Кратора.

Верховный Родомысл веров, чью голову никак не покидали тревожные вести, присланные из Свентограда, наконец оторвал взгляд от рядов ч'eрт[i]на бересте и удивлённо спросил:

— С чего это вдруг?

— Он назвал меня гусыней и выставил с кухни, как служанку.

Вулкан вскинул вверх брови:

— Ах, во-от ты о чём? А скажи-ка ты мне, дорогая моя дочь, что тебе было делать на дворцовой кухне? Она ещё смеет жаловаться. Это тебя бы мне впору наказать. Додуматься только…

— Отец, я просто хотела в День Воина устроить угощение к празднику, — начала оправдываться Божена.

— Угощение?! — вознегодовал асур. — Да вся кухня чуть ли не полдня всякие сладости выготавливала. Додуматься только, четникам[ii] — ватрушки да кренделя…! Конечно, Кратор рассердится. Что ж он за кметь[iii]асура, коли его войско не кормлено? Они ведь при такой кормежке от ветра в поле повалятся. Воину должно есть, пока есть, а в праздник ещё и пить, кому не бдить, а ты? ...Жаль, меня там, на кухне, не было, я бы тоже добавил тебе за старания…