— Придверный! — вместо этого простецки крикнул царь. — Кто там сегодня на посту? Заходи…

Дверь осторожно открылась, снова вошёл Уступ:

— Пресветлый, к тебе дочь…

— Зо-о-ови-и-и…, — обречённо выдохнул самодержец.

В тронный зал вошла Добромила, старшая из его дочерей. Едва только она повернулась к двери, придверный, зная, чем сегодня заканчиваются подобные визиты дочерей асура, в этот раз решил обойтись без посторонней помощи и сам, словно ошпаренный, выскочил из зала, плотно закрыв за собой дверь. Добромила, глядя на это, только непонимающе пожала плечами и повернулась к трону.

Справа от отца на полу сидела Божена и, глядя на вошедшую сестру, буквально кисла от смеха. Слева расположилась Мирослава, вся в слезах, но тоже уже с улыбкой на лице. «Что это с ними? — промелькнул немой вопрос во взгляде Добромилы, — Ну, да ладно, мне сейчас не до этого».

— Отец, — сказала она, — я бы хотела попросить тебя…

Новый приступ смеха заставил Божену спрятать лицо в ладони. Она видела, как грозно смотрел на неё отец, но ничего не могла с собой поделать.

— …попросить, — продолжала обезкураженная смехом сестры Добромила, — чтобы Светозар…

— Ха-ха-ха! — умирала со смеху Божена.

— Отец, я не понимаю, что тут смешного? — обиделась старшая дочь. — Божена, нехорошо так беспричинно веселиться! Стыдись!... Так вот, отец, Светозар купался в моём источнике. Что, ему своих не хватает? Ночью пробрался и ну плескаться и фыркать, как бобр. Ты должен ему запретить…

Тут (не было печали) пробило на смех и Мирославу. Царь снисходительно улыбнулся и встал с трона:

— Добромила, сначала я должен запретить тебе подглядывать за Светозаром во время его купаний. Добро, что в твоей памяти остались только фырканья да плескания. Светозар отвечает за состояние всех вод нашего царства, в том числе и за твой источник с «воздушной» водой. Он великий чародей, последний из одного из Родов Невров[vi] и держит себя в полной чистоте. А чистить источники я ему сам велел. Что тебе, жалко? Да нырни Светозар в болото — в нём не то купаться, из него пить можно будет. Ничего страшного не случится с твоим источником, если он разок в нём искупается, почистит.

— Разок? Да он через день там купается, — не сдавалась Добромила.

— Ну и пусть, вода чище будет.

— Да? Разреши ему это делать через день, он начнёт купаться ежедневно, а мне только этого и не хватало...

— Замолчи! — снова начинал выходить из себя Вулкан. — Если бы Кратор бухнулся бы в твой источник, получил бы как положено, а Светозар может купаться где и когда захочет, на то ему был мой указ. А будешь противиться…

В этот момент Мирослава и Божена залились таким звонким смехом, что Добромила невольно дёрнулась. Сам царь едва сдержался, чтобы не рассмеяться вместе с ними, но в последний момент собрался и привычно закончил:

— Будешь противиться — отдам тебя за него замуж.

— За него? — стараясь выглядеть невозмутимой, переспросила Добромила. — Никогда, отец.

Божена и Мирослава ползали по полу, хватаясь то за животы, то за бока.

— Что значит «за него никогда…»? — переспросил вельможный асур. — А за кого тогда? Кто мне внуков рожать будет? Глядите, дождётесь, что младшие подрастут и всех ваших женихов расхватают. Девки растут ладные, шустрые, не вам чета. С вами тремя в детстве мать и няньки как с одной справлялись, а эти две егозы за полдня Душу из всех вынимают.

Добромила снова смерила взглядом расхохотавшихся сестёр:

— Будет смеяться, — разом приструнила она их, — смешливые больно!

Она и только она на правах старшей сестры могла в любой момент поставить каждую из них на место. Мирослава и Божена быстро успокоились, понимая, что на самом деле слегка перебрали.

— Так что, — продолжал отец, — догонят и перегонят младшенькие-то сестрёнки.

Добромила глубоко вздохнула:

— Вот пусть Светозар и женится на той, что быстрей поспеет. Сейчас ему не до того. Ты к нему с вопросом… так, поболтать, а он наплетёт с три короба, ничего не понять, как же — учёный, у самого Дїя Вершины в учениках ходит. Возится целый день с книгами, свитками, с корешками, с жабами… только не с баб…. Мг, — вовремя спохватилась Добромила. — Так что, — продолжила она, — отец, к тому времени, как он опомнится и станет о жене думать, младшенькие как раз дозреют.

— Эка грусть-печаль, — вздохнул асур. — Доченьки, милые. Ведь не тороплю я вас, нет. Но старость моя и матери уж близко, а старость без внуков — пустой орех. Наследника Бог не дал, хоть вы уж тогда не обижайте. Разве ж я вас не понимаю? Тоже ведь был молодым, — царь мечтательно поднял глаза к потолку.

— Отец, я тебя прошу, не начинай? — остановила нахлынувшие, было на родителя воспоминания Добромила. — Про твои подвиги все знают…

— А про которые не знают?! — Вулкан весело подмигнул старшей дочери, громко хлопнул в ладони, сгрёб в объятья Мирославу и Божену и закружил их, прижимая к себе.

Добромила с нескрываемой завистью посмотрела на своих сестёр. И ей не меньше хотелось оказаться сейчас в крепких объятиях отца, кружиться, визжать от восторга, на весь тронный зал, но! Что делать? Она старшая из дочерей и взамен этого имеет безконечное уважение и внимание со стороны отца. С её мнением он считается, доверяет, говорит серьёзно, как с равной, хотя и в его голосе иногда звучат нотки матери. Добромила единственная из сестёр имеет полную самостоятельность, свой, пусть и небольшой, терем у восточной стены, прямо у горы. И мать, и отец любят её ничуть не меньше других сестёр, но вот так веселиться…