За сутки до полета в полк пришел приказ: начать подготовку к налету на Будапешт. Летные экипажи были собраны на командный пункт. Летчики обступили командира полка Василия Алексеевича Трехина. Каждому хотелось узнать, как планируется провести предстоящий полет. Как-то незаметно разговор зашел о полетах молодых экипажей на дальние цели.

–  Скорей бы и нас послали по глубоким тылам, - сказал летчик Казанцев.

–  Война закончится, а по вражьему логову так, видно, и не ударим, - подхватил младший лейтенант Пинкин.

Эти слова многих задели за живое. Все умолкли.

–  Хотите бить вражье логово?
– глядя в сторону Пинкина, спросил Трехин.
– Да мы, друзья, теперь только и [170] делаем, что уничтожаем объекты, расположенные на территории Германии и ее сателлитов, - продолжал командир.
– А сейчас прошу всех за столы.
– Подполковник разложил перед собой бумаги, карты и продолжал: - Наша цель - завод, обслуживающий военную промышленность города. Продолжительность удара - восемь минут. Высота бомбометания - 6500-7000 метров. Заход на объект в секторе с северо-востока, уход левым отворотом. На задание пойдут «старички» и молодые экипажи офицеров Казанцева, Кукушкина, Пинкина, Редунова, Фигичева, Кузнецова, Захарова, Пермыкина.

–  О-о, вот это здорово!
– загудели летчики.

Трехин рассказал о бомбовой нагрузке на каждый самолет, об особенностях взлета ночью и о том, как будет строиться обеспечение бомбового удара.

–  Лидером боевого порядка назначаю капитана Иванова и с ним штурмана полка майора Крылова, другие два осветителя - экипажи офицеров Уромова и Иконникова, - заключил командир.

За последний год-полтора при ударе полка по цели темной ночью командование стало выделять три экипажа-осветителя. Первый самолет всегда выполнял роль лидера и наводил на объект остальные два экипажа. В районе цели лидер обычно уточняет заданный объект, сбрасывая первые одиночные светящие бомбы. Другой, следуя за лидером, делает поправки на его ошибки и сбрасывает САБы точнее. Третий поддерживает равномерное освещение цели для бомбардировщиков. При таком порядке каждый из трех осветителей имеет свое время сбрасывания светящих бомб, но они не выпускают друг друга из поля зрения. Если лидер произвел освещение удачно, второй и третий самолеты приступают к сбрасыванию бомб в свое, строго заданное время, создавая бомбардировщикам благоприятные условия для прицельного бомбометания.

Мне приходилось десятки раз летать на освещение целей. И я хорошо уяснил, что только согласованная работа трех самолетов облегчает действия штурманов-осветителей, однако она не снижает ответственности каждого за выполнение своей задачи. И штурман-лидер, и другие два, идущие за ним, выполняют одинаково сложную и ответственную задачу. От них требуется безукоризненное умение отыскать заданную цель, точно произвести расчеты ветра, соблюсти время захода и сбрасывания светящих [171] бомб. И если будут допущены ошибки, они непременно отразятся на результатах бомбового удара.

Вот поэтому-то сейчас, после общей навигационной подготовки экипажей бомбардировщиков, мы со штурманами Хорьковым и Щуровым много времени потратили на разработку плана освещения цели, уточнение всех деталей.

После того как была закончена подготовка к полету, экипажи отправились на аэродром. Здесь сегодня царит какое-то необычное оживление. Всюду слышен звонкий говор людей, треск храповиков лебедок, визг стальных тросов и роликов. То возле одного, то возле другого самолета бомбы медленно отделяются от земли и поднимаются в огромную пасть фюзеляжа. Щелкают замки бомбодержателей, принявших в свои «ухваты» очередные бомбы. Там и тут гудят моторы бензозаправщиков и по толстым шлангам гонят топливо вверх на плоскость в горловины баков, откуда слышно глухое рокотание выливающейся жидкости.

–  Стоп, довольно!
– кричит механик корабля.

–  Крути еще, еще крути! Стоп!
– в тон механику покрикивает техник по вооружению, регулирующий подвеску бомб.

Полным ходом идет зарядка пушек и пулеметов, в огромные ящики ровными слоями ложатся ленты, утыканные снарядами и патронами. Здесь же торопливо трудятся специалисты по навигационно-пилотажным приборам и радиосвязи. Кажется, для всех этих людей мир сейчас ограничен вот этими самолетами. Они словно не замечают, что день начинает хмуриться, из серых туч мелкими каплями идет дождь. Для этих людей, у которых, по твердому убеждению летчиков, «золотые руки», видно, сейчас существует одно ни с чем не сравнимое занятие: вовремя и как можно лучше подготовить боевые корабли к заданию.

Мы же с Анатолием Ивановым всеми мыслями погружены в предстоящий полет: ведь нам поручено возглавить боевой порядок полка, обеспечить надежное наведение экипажей на цель. Здесь, под плоскостью самолета, вместе проверяем установку взрывателей для светящих бомб, уточняем по таблицам время горения факелов. Потом мы забираемся в свои кабины: проверяем работу приборов, оборудования, прицелов, внутренней связи. Все было в порядке, но нам казалось, что в кабине стрелка-радиста [172] старшины Дегтярева не совсем отлажено переговорное устройство, а у воздушного стрелка сержанта Кораблева нет четкости в докладе по наблюдению за задней полусферой корабля. Еще и еще раз мы все проверяем свою готовность к выполнению боевой задачи.

…Долго бежал по неровной грунтовой полосе наш самолет. Темный лес впереди надвигался стеной. Но вот деревья слегка отделяются от воздушного корабля. Сбавлен газ моторам, изменен шаг винта - сразу шум пропеллеров резко уменьшается, становится ровнее и привычнее. Где-то за нами с тридцатисекундным интервалом делают разбег и поднимаются в темень ночи самолеты летчиков Уромова, Иконникова, Штанько, Федорова, Кротова, Гавриленко и других офицеров нашего полка.

Прижатые густыми черными облаками к самым верхушкам деревьев, начали мы свой полет на Будапешт. Вот мы вышли на исходный пункт маршрута и взяли курс на юго-запад в сторону Карпат. Пламя из выхлопных патрубков моторов зайчиками играет на верхушках лиственных деревьев. Правый мотор изредка постреливает, и от этого самолет несколько трясет.