Объятья не стали для Станислава неожиданностью. Он слышал, как скрипнуло кресло, когда Тони поднялся и подошел к нему. Узкие смуглые ладони легли на его живот, успокаивающе погладили длинными пальцами. Станислав медленно и осторожно развернулся, не покидая этого уютного плена, и посмотрел Тони в глаза. Аккуратно обнял его за талию и прижался губами к его смуглому лбу.

– Ты решил, что одного хитреца в «Клубе» явно недостаточно, и сам взялся плести интриги?

Тони плутовато усмехнулся и кивнул.

– А наш главный хитрец, – проворчал Станислав.
– Почти заблудился в своем одиночестве.

Тони обозначил свое мнение жестами.

– Да-да! А ты его оттуда вытащил.

Быстро облизав губы, Тони жадно уставился на рот Станислава.

– Хочешь получить свою награду за хитрость до того, как нас приставят к стенке? – ровно поинтересовался тот.

Тони активно закивал и, не дожидаясь согласия, клюнул губами его губы. Станислав позволил ему поцеловать себя и даже немного потереться всем телом, а потом настойчиво отстранил, придержав за плечи.

– Пойдем в мою комнату, – пригласил он. – Твоя, похоже, будет занята до самого утра, так что… Уж как-нибудь перекантуешься на моей узкой спартанской кровати…

Тони недовольно насупился, и Станислав закончил:

– Вместе со мной.

Тони сразу встрепенулся, беззвучно рассмеялся и благодарно прижался лбом к его плечу. Станислав немного подождал, пока тот наобнимается вдоволь с его татуированным рельефным бицепсом, а потом твердо взял Тони за руку и потянул его прочь из темной потайной комнатки.

========== Часть 18 ==========

<center>***</center>

Ссутулившийся Валентин сидел на лавке в одном из тренировочных залов Ориона и мрачно смотрел на активно бесящихся перед появлением учителя детей.

Те ходили на головах. Орали приветствия новоприбывшим соученикам, в шутку мутузили друг друга и громко обсуждали недавние выступления. На присутствующих в зале старших они не обращали никакого внимания.

Серый сидел рядом с Валентином. Опираясь спиной о стенку, вытягивал вперед длинные ноги. Поглядывал на деток из-под полуприкрытых век и лениво улыбался, когда один из этих волчат удачно ронял второго в их шуточной щенячьей возне.

А Валя парился. Причем парился уже не первый день и даже не первую неделю. Как мрачный коршун, пристально следил за восьмилетним сыном и его дружбаном – высоким, недавно начавшим обрастать по-взрослому красивыми мышцами двенадцатилетним Андреем. Эти двое подозрительно быстро для нелюдимого Артема сдружились, и раньше Валентин только радовался, что у сына появился хоть один нормальный друг кроме «дяди Волка». Но сучий Максим Александрович, который портил Валентину кровь одним своим существованием, и тут умудрился ему мелко подгадить.

Мысль, не так давно высказанная этим прожженным пидорасом, сначала показалась Валентину просто идиотской, но потом, по прошествии некоторого времени, он стал замечать за собой, что все чаще присматривается к пацанам, и их тесное дружеское общение начинает ему чем дальше, тем меньше нравиться.

Серый, помнится, сразу отмахнулся от намеков Максима. Но ему-то что? Он же не был отцом, на чьих глазах, возможно, определялся с ориентацией родной сын. К тому же бисексуалу Гордееву, судя по всему, вообще было начхать на чью-то ориентацию. Странно, что он еще отмахивался. Обычно Волк глядел на Максима Александровича, как влюбленная в хозяина собака, внимательно слушал каждое его слово и все сразу и безоговорочно брал на веру.

С другой стороны, Максиму определенно нравилось доебываться до любовника слепо преданного ему Волка. Поэтому он мог вбросить эту дезу специально, чтобы в очередной раз выбесить и подъебнуть Валентина.

С третьей стороны, Валя и сам был бисексуал, а с недавних пор так вообще - чистый породистый гей, поэтому чего-то такого вполне можно было ожидать и от его быстро растущего сына.

С четвертой стороны…

– Кролик, хватит думать, - лениво попросил Сергей и сладко зевнул.

– С чего ты взял?..
– окрысился было Валентин, но тут же осекся.

Волк по-собачьи довольно осклабился.

– С чего я взял, что ты можешь думать? – поинтересовался он. – Действительно! С чего бы такие мысли?

– Хорош стебаться!
– буркнул Валентин. – Мне не до твоих шуток.

– Мда? – удивился Волк и почесал пятерней свое поджарое волчье брюхо. – И что же тебя так беспокоит… милый?

– За «милого» сейчас сниму кроссовку и ка-ак дам тебе хорошенько!
– предупредил его Валентин. – А беспокоят меня слова Мальцева про Тёму и Андрея.