^^Мелодия шкатулки - 'Olafur Arnalds – Near Light

— А когда перестанет болеть разбитое сердце?

— Не скоро, мой друг. Сперва уйдет надежда, а вместе с ней и боль.

— Я думал, надежда умирает последней?

— Значит, боль остается навсегда.

Элджернон Флауэрс, “Монолог в четырех стенах”

– Фотоаппарат, тетрадка, толстовка, резинка для волос, книга, фонарик. Софи, я не поняла, где сексуальное белье?! – возмущалась Лина, перекапывая сумку, которую я собрала для поездки.

– Лина, мы едем на один день. Вечером я уже буду дома. – Не без улыбки ответила я подруге, складывая зверски вытащенные Линой вещи обратно.

– И что? Это загородный дом. Тут не надо быть очень догадливой, чтобы понять, зачем тебя пригласили.

– Там будет целая команда осветителей, визажистов, моделей и разных других помощников. Жаку не будет до меня совершенно никакого дела.

– Ну конечно. – Лина закатила глаза и вновь вытащила мою толстовку. – Ты правда наденешь этот балахон?

– Лина, это работа.

– Я сдаюсь. – Девушка тяжело вздохнула и в полном бессилии откинулась на мою кровать. – Софи, помнишь, я рассказывала тебе, что Давид позвал меня гулять тогда?

– Тот прелестный одиннадцатиклассник? Помню, кажется, ты говорила, что ваше свидание было до ужаса скучным. – Сказала я, продолжая удалять с фотоаппарата залежавшиеся ненужные снимки.

– Да, и вправду скучным, но… На днях я сама предложила ему попробовать еще раз. – Голос Лины не был грустным, скорее усталым, изнеможенным.

– Что? – я повернулась к подруге лицом и удивленно вскинула брови. – Но тебе ведь нравится Сергей Владимирович.

– Да, забудь о нем. Считай, что он мне никогда не нравился. Такое странное чувство… Я ведь вижу, как смотрит на меня Давид. С улыбкой, с замиранием. Я, наверное, так же и на историка нашего пялюсь. Только вот испытывать этот взгляд самой и испытывать этот взгляд на себе – две абсолютно разные вещи. – Не поднимаясь с кровати, Лина повернула голову в мою сторону. – Софи, любить или быть любимой. Все мы когда-нибудь делаем такой выбор.

– Лина… - я не находила нужных слов, и потому могла лишь безмолвно погладить подругу по рыжим, струящимся волосам. – Думаешь, так будет правильно?

– Так будет безболезненно, так я буду счастливой.

Сломленная. Есть какой-то порог для каждого человека. Порог, до которого ты будешь терпеть и бороться из последних сил, разбивать свои чувства на мелкие осколки и с улыбкой продолжать верить. А потом ты и сам не заметишь, как устал, как подгибаются колени, как губы складываются в ровную линию, а глаза теряют прежний блеск. Ты сдаешься. Выбираешь, как будет проще. И ведь тебя нельзя за это судить. Ты боролся, ты плыл к мечте, просто утонул по дороге.

– Давид – хороший парень. – С улыбкой произнесла я.

– Да, ты права, он отличный. – На лице Лины вновь появилась улыбка, пусть не без печали, но зато с гордостью.

– Софи! – из кухни послышался голос моей мамы. – Макс будет через десять минут, закругляйтесь там.

– Хорошо! – ответила я и упала на кровать рядом с Линой. – Как же я его ненавижу.

– Крепись, не поддавайся на его жалкие провокации. – Подруга засмеялась, и я не смогла сдержать довольную улыбку.

Пролежав в беспамятстве еще с минуту, а потом все-таки найдя силы подняться, мы стали собираться. Лина подхватила свою сумку с моего кресла, стоящего в углу и, попрощавшись, вышла из квартиры, спеша домой.

Тридцатое декабря. Важный день. Школы уже нет, весь город замирает в томном ожидании праздника. Яркие огоньки на вывесках и витринах всех магазинов, куда-то спешащие люди и мама с папой, уже начавшие готовить что-то на кухне.

Я посмотрела в окно: за ним все так же уже третий день подряд безостановочно шел снег, превращающий дороги и улицы в сплошные сугробы. «Надеюсь, нога Макса крепко застрянет в одном из них!» - злобно издало мое внутреннее я. Но желание, к сожалению, не сбылось, в дверь тут же позвонили.

– Я открою. – Равнодушно буркнула я так, будто в квартире было много желающих это сделать.

Ручка двери скрипнула, и на пороге показался Макс, стряхивающий с блондинистых волос крупные снежные хлопья. Он был в огромной серой куртке-аляске, темных джинсах и кожаных невысоких сапогах.

– Привет, ты просто не представляешь,какой там снегопад. – Сказал человек «вечной улыбки».

– Да, я уж из окна вижу. Проходи.

Раздевшись, Макс забежал на кухню и поздоровался с моими родителями. Надеясь побыстрее закончить все это, я вместе со своим репетитором направилась к себе в комнату и одним движением руки свалила кучу ненужных мелочей со стола на стоящую рядом кровать. Ручки, тетради, открытки: все полетело прочь, освобождая место для скучных учебников Макса.