Я сидела на кровати, забившись под покрывало с чашкой чая. Вадим сидел с краю, а Ася стояла рядом, покорно сложив руки перед собой. В комнате было тихо, однако в голове я вновь и вновь слышала свои беспомощные всхлипы. «Рядом с ним я становлюсь слабой» - такой была моя главная мысль. Как ужасно чувствовать, что внутри тебя разрывается, лопается и ломается ограда, которая, как тебе казалось, была очень крепкой. Но ведь любые стены рушатся. Особенно те, что были так хлипко склеены. Стены, построенные на шатком фундаменте из разбитого человека.

– Со мной все хорошо. Просто неожиданно, - Сказала я, вертя в руках чашку горячего чая.

– Тот, у которого такие черные волосы, да? – спросил Вадим.

– Да, в белой рубашке.

– И с холодными глазами, - добавила Ася, скептически поднимая брови, - неприятный.

– Нет, - тут же возразила я, - он хороший, действительно хороший.

Что-то внутри меня продолжало защищать и оправдывать его. Мне казалось, что если этого не буду делать, этого не будет делать никто. И он останется один. Совершенно один.

– Давай возьму чашку, - Вадим бережно забрал чай из моих рук.

– Спасибо… Простите, зря я так. Сегодня должен был быть праздник. Все-таки первая защита проекта состоялась, - я попыталась натянуть улыбку на лицо, что казалось прозрачным.

– Все хорошо, мы еще успеем спраздновать, верно, Вадим? – Ася улыбнулась нашему другу и положила свою руку на его плечо.

– Да, конечно, - его ладонь накрыла ее, и они с секунду смотрели друг другу в глаза.

«Какой нежный жест» - подумала я. Между ними бегали какие-то искорки. Едва заметные и не очень яркие. Интересно, а было ли что-то такое у нас с Жаком? Мог ли совершенно посторонний нам человек, понять, что между нами что-то есть… И было ли вообще что-то между нами?

– Вы не знаете, состав жюри на всех проектах будет один и тот же? – опуская глаза на свои руки, спросила я.

Молчание. Всем понятно, к чему я это спрашиваю.

– Думаю да. Они хотят следить за динамикой развития наших успехов так что…

– Ясно, - не дав закончить Асе, шепнула я.

– Тебе надо выспаться, - неожиданно сказал Вадим и встал с кровати, - так быстро стемнело сегодня.

И вправду. Я бросила взгляд за стекло, запряженное в оконную раму. Крыши Парижских домов с причудливыми дымоходами, темное небо с, едва заметной, рыжей линией – остатков заката и шум, обыкновенный городской шум.

Сегодня утром я волновалась о том, что мои фотографии недостаточно для кого-то хороши. А теперь я волнуюсь о том, что я сама недостаточно для кого-то хороша. Ужасно это, что мир перевернуться может за десять часов, за шестьсот минут.

– Ты прав, - сказала я.

– Тогда мы пойдем? – спросила Ася, не снимая обеспокоенного выражения лица.

– Конечно, идите, вам тоже надо выспаться.

– Зови, если что, - Вадим коснулся рукой моего плеча и еще раз улыбнулся.

«Спасибо» - безмолвно подумала я. Знаю, в такие моменты нужно благодарить небо, судьбу и провидение, что я не одна. Что мне есть, у кого попросить помощи. Но стоило двери закрыться, как я тут же уткнулась носом в подушку и замерла. Ни слез, ни стонов, ни криков. Одни тяжелые вздохи и в то же время сильнейшие желание не дышать.

«Возьми себя в руки… Ну давай же… Еще чуть-чуть… Вот-Вот, давай!» - думала, лежа под толстым покрывалом, слушая как бьется мое собственное сердце. Знайте, если вы любите по-настоящему, вы будете влюбляться в этого человека снова и снова. Вы можете не видеться месяц или год, но когда ваши глаза встретятся… Вы все поймете, вы все вспомните.

Я прижала колени к своему животу и уткнулась в них лицом, напоминая обыкновенный камень. Круглый и холодный. В темной комнате голова начала тускнеть, мысли медленно уплывали, и только из самого уголка глаза тихо скатывалась слеза.

Мне показалось, будто я лечу, но три последовательных стука в мою дверь заставили спуститься с небес на землю. Я обернулась лицом к входу в мою комнату и замерла. «Наверное, Вадим» - было моей первой мыслью.

Шатаясь и спотыкаясь о собственные вещи, разбросанные на полу, я подошла к двери и открыла ее. И тогда… Тогда в голове закружились воспоминания. «Все, как раньше».

Его лицо, когда он открывал мне дверь, то, как он впускал меня в квартиру и то, как он самодовольно улыбался при взгляде на пакет с моим мороженым. Те долгие минуты, что я стояла перед его квартирой, то как старательно я одергивала юбку и поправляла рубашку на своем теле лишь бы выглядеть чуть лучше в его глазах. То, как я снимала обувь, стоя на коврике в его квартире, и то, как звонко смеялась, когда видела наполненный виски стакан.

Все, как тогда. Ничего не изменилось.

Все та же рубашка, брюки… Да, я оказалась права, на нем действительно были черные туфли.

Из коридора ярко падал свет. Его силуэт казался темным, пред моей комнатой. Ноги казались глыбами льда, а губы напрочь забыли, как произносить слова. Казалось, он чувствует то же самое, только менее эмоционально. Без широко распахнутых глаз и приоткрытого рта.

– Могу я войти? – наконец спросил он.

Его лицо не выражало абсолютно ничего. Спокойное, даже равнодушное.