ними «социальные верхи» и «социальные низы» (с особым упором на аспекты

«культуры» и «стихии») — то речь шла, в конечном счете, о понимании

современности, ее внутренних коллизий. Следовательно, механическое

противопоставление этих категорий содержало в себе и отрицательные, и

положительные качества блоковского развития.

Отрицательным элементом тут была идейно-духовная невооруженность

поэта перед лицом событий революционных лет; положительное состояло не

просто в сочувствии к социальным низам, но во все углублявшемся понимании

решающей роли масс в движении новой истории. Постичь логику переходов

здесь означало перевести всю проблему, всю коллизию на почву современности,

понимаемой как определенный этап истории. Механическое противостояние

«двух станов» означало социологически-прямолинейное истолкование коллизий

современности (при этом сам Блок и в прозе, и в стихах заявлял себя

сторонником «народа»). Гибкое взаимодействие сторон означало нахождение

единой почвы истории, на которой, по Блоку, и возникает коллизия «культуры»

и «стихии», «народа» и «интеллигенции». Такое толкование социального

конфликта наиболее четко проявляется у Блока в статье «О театре». Разбирая

специфическую коллизию, относящуюся к области культуры, Блок не случайно

именно здесь говорит о том, что «… все пути к этому делу уже намечены

историей» (V, 242); сплетение обстоятельств, приводящее к разбираемому

Блоком вопросу, рассматривается им как «подготовленное исторически» (V,

255); в применении к современности столь же не случайно все время

употребляется слово «эпоха»: « действительно великая, действительно

мучительная, действительно переходная эпоха…» (V, 257). Вопрос о «народе» и

«интеллигенции» теряет именно здесь характер механического,

метафизического противостояния. Особенно важно то, что появляются

внутренние переходы между этими категориями. Так, согласно Блоку, «вопрос о

современной театральной публике» (V, 265) — тот вопрос, вне которого

немыслимо решение специфических для данной области культуры проблем. По

общим блоковским представлениям, это вопрос о «народе»: идеалом для Блока

является «народный театр», сам же «народный театр» неосуществим,

естественно, без новой, непривычной для буржуазных театральных зал,

аудитории.

Именно тут у Блока появляется исторически дифференцированный подход

ко второй стороне коллизии, к «интеллигенции». Сама категория

«интеллигенции» не есть нечто механически стабильное, раз навсегда заданное,

метафизически противостоящее «народу»: в новых исторических

обстоятельствах из самого народа, из самой массы выделяется новая

«интеллигенция». Ключ ко всем проблемам данной области культуры именно в

этой исторической дифференциации: «к пышному расцвету высокой драмы с

большими страстями, с чрезвычайным действием, с глубоким потоком идей»

современный театр сможет подойти «только тогда, когда театральную

интеллигенцию, которой не нужно театра, сменит новая, молодая

интеллигенция со свежим восприятием, с бодрым духом, с новыми вопросами,

с категорическим и строгим “да” и “нет”» (V, 269). Переходы между

категориями «интеллигенции» и «народа» становятся возможными только

потому, что у Блока стоят за самими этими категориями, за всей проблемой,

поиски осмысления социальных коллизий современности; углубившийся

подход к современным социальным коллизиям выявляет историческую

перспективу русского развития, и в сущности сами эти переходы — не что иное,

как подход к современности в исторической перспективе. Это и есть новое

идейное качество, выводящее Блока из наиболее жестокого в его творческой

жизни кризиса.

Само собой разумеется, это новое идейное качество подготовлено всем

предшествующим развитием не только Блока-прозаика, но и Блока-поэта;

статью «О театре» приходится здесь выделять потому, что элементы

складывающегося подхода к действительности с точки зрения исторической

перспективы проступают в ней наиболее четко, в виде скачка: если